Империя. Цинхай

Чеснокова Юлия Олеговна

– Я знаю, но… возможно, тебе было бы труднее, если бы человек, ради которого ты это делал, был бы жив, а не мертв, - предположил Джин, и Сандо задумался, откинувшись на спинку. – Мне нужно пройтись и привести мысли в порядок, - извинился мужчина и, поднявшись, вышел в коридор. Сидеть на месте трудно, потому что найти своё невозможно, ведь его место, принадлежащее ему, занято другим.

Сокджин завел руки за спину и типичной докторской походкой стал измерять шагами дворец главы синеозерных. Они жили здесь уже который день, и всё равно, если не следить, куда идешь, можно было заплутать и потеряться. Постройка не имела правильной формы, как это обычно бывает: середина и два флигеля, выдающихся вперед, или простой угол из двух линий, или две параллельных части, соединенные переходом в центре, образовывающие букву Н. Нет, дом Энди напоминал

китайский иероглиф. От главного, трехэтажного квадратного строения, в одну сторону уходили три ветки в два этажа, а в другую такие же, но тоже трехэтажные, при этом на концах соединенные общей двухэтажной галереей. В этом и состояла главная загвоздка при поиске входов и выходов: если забывал, в какую из сторон ушёл, то пока не доходил до конца не мог узнать, попадёшь в тупик или круговое движение. При этом на уровне первого этажа было несколько несимметричных пристроек для служебных и хозяйственных нужд. Зачем строился этот критский лабиринт, если жили в нем изначально лишь Энди с сыном, Джин понять не мог. Куда им столько помещений? Держать осаду? Запутывать проникших внутрь врагов? Услышав впереди шаги, мужчина остановился и, по привычке воина и лазутчика, отступил в нишу за полуколонной, скрывавшую дверцу к лестнице для слуг. Раздался голос говорившего по телефону Энди, он решал какие-то финансовые дела и отдавал приказания. Джин увидел его, вышедшего из-за угла, взявшегося за ручку двери в какую-то комнату, отворившего её и вошедшего туда. Значит, Дами сейчас одна? У себя? Не шанс ли это?.. Почти покинув своё укрытие, Джин услышал ещё одни шаги, но отчетливый цокот выдал в них женскую поступь, заставившую мужчину остаться, где стоял. Не прошло и десяти секунд, как из-за поворота появилась Цянь. Не оглядываясь, не уверяясь, что их никто не поймает с поличным, она постучала тихонько по дереву. Изнутри раздалось какое-то слово, Джин не расслышал. Девушка открыла комнату и, на выдохе произнеся «Энди!», скользнула внутрь, закрыв за собой.

Проследивший эту сцену стоматолог, сжав кулаки, некоторое время не мог поверить глазам и прийти в себя. Ему точно не померещилось, но, может, он надумывает лишнего? Мало ли какие дела могут быть у этих двоих? Вики оставалась за хозяйку на весь день, она могла сообщать Энди, что угодно. Но чтобы удостовериться в своих подозрениях, Джин остался ждать, сколько времени займёт их встреча с глазу на глаз? Ненавидя их уже за то, что вынужденная слежка мешает бежать к Дами, мужчина стойко ждал, считая в голове минуты. А они всё текли и текли, превращая деловую встречу в интимное свидание. Чем они там занимаются? Беседуют? Стоило признать, никаких компрометирующих звуков до Джина не долетало, но оправдывает ли это Энди? У него свежеиспеченная супруга неподалеку, а он уединяется с бывшей невестой, которая ему изменила?

Прошло не менее получаса, за которые ноги и спина у Джина занемели, превратив его в неповоротливую развалину. Дверь открылась и Цянь, выходя, кивала что-то говорящему ей вслед Энди, а сама, тем временем, поправляла макияж, длинными пальцами водя под глазами, по ресницам, как если бы осыпалась тушь или размазались стрелки. Ей не хватало только жестов, приводящих в порядок прическу – волосы всё так же идеально покоились вокруг головы, не нарушив степенного облика красавицы. Сокджину всё сделалось очевидным. Если он чего-то не увидел, то дофантазировал, нарисовав вероломную измену и наперед оправдав любые связи Дами с собой. Стоит ли ей говорить о том, что он видел? Нет, пока лучше ещё понаблюдать. И если эти двое попадутся ему ещё раз… Нет, Энди, конечно, ему не по зубам, но что, если дать знать Вики о том, что ему известно об их не закончившихся отношениях? Сумеет ли Дами победить её и вышвырнуть из дворца, надавив на супруга, или любовь Энди до сих пор так слепа, что он заступится скорее за роскошную, но порочную Цянь? Не так уж и неправа была за обедом Джессика. Что касается заступника – Хангёна, то разве от ловеласа и первого женолюбца Синьцзяна нужно ждать других привязанностей? Рыбак рыбака…

Джин постарался не запутаться и, вычислив интуитивно, как пойти так, чтобы столкнуться с Цянь, в темпе покинул своё подобие флеши. Через три поворота девушка действительно обнаружилась, идущая ему навстречу. Она была в своих, судя по выражению лица и складке на лбу, не очень веселых думах, но заметив постороннего просияла, расправив плечи и доброжелательно поглядывая, собираясь пройти мимо. Что её заботило под этой маской?

– Прекрасная Вики, - сделал остановку, поравнявшись с ней, Джин. – Ужин был чудесен.

– Это заслуга кухарки, - соблюдая приличия,

отвергла она комплимент.

– Но меню, несомненно, изобретено вами. Жаль, что сами вы не присутствовали. – После обеда и выходки Джессики, естественно, оставшаяся за хозяйку не захотела ещё одного скандала, поэтому не пришла, избавляя гостей от неприятных склок. Но не пришла и Джессика, так что трапеза прошла вдвойне мирно. – Было скучно, - подольстил Джин, подумав, что если Цянь обладает властью над Энди, то неплохо было бы иметь влияние на неё. Сможет ли он, как прежде, одурманить женщину, тем более что, Сандо утверждает, Виктория на него так и смотрит?

– Полноте вам! Здесь, просто-напросто, всегда скучно, - смогла она посмеяться уже без притворства. На внешних уголках глаз всё-таки лежали следы влаги, и Джин не преминул их заметить:

– Что такое? Вы плакали? – Цянь готова была смутиться и отклонить лицо в тень, но вовремя собралась и осталась стоять, как есть.

– Мы – женщины, создания очень чувствительные и нежные. Иногда плачем без причины. Сердце просит, и мы плачем. – «Особенно, когда любимый мужчина женится на другой? Но зачем же ты ему сама изменила ещё до этого? Слабость?» - рассуждал мужчина.

– Сердце просит, когда оно задето, или ему чего-то не хватает. Не обидел ли вас кто-то?

– Кто посмеет? – повела плечами Цянь. – Если женскому сердцу чего-то и не хватает всегда, то это любви, а я любимая дочь самого Отца Чана, о какой же недостаче может идти речь?

– Да, я слышал, что из всех дочерей он предпочитает вас, - солгал Джин. Он впервые об этом узнал только что, от неё. Если она не сочиняет. – Почему? Вы его первая дочь после сыновей?

– И это тоже, но скорее… – Взгляд Вики стал блуждать, теряя интерес к этому разговору. Она явно никак не могла отвлечься от чего-то, что творилось в её душе. Но она была сильной и волевой личностью, что читалось по каждому слову и поступку, поэтому вырвалась из пут некой проблемы и посмотрела на Джина. – Я седьмая по счету. Отец всегда был суеверным и мнительным человеком, а семь – его счастливое число, приносящее ему удачу. Не берусь утверждать, но, может быть, дело в этом? Как вы думаете, достаточная причина?

– Чтобы полюбить вас больше, чем кого-то другого, причины вряд ли вообще нужны, - впился ей в глаза Джин своими с такой страстью, ёрзавшей на низком старте в его голосе, что к Цянь вернулась та её надменная великолепная улыбка, которая превращала её в царицу Западного Китая.

– Не играйте с моими чувствами, милый страж, - она вновь еле-еле тронула его локоть, как сделала однажды, проходя мимо. – С них достаточно испытаний. Надломленные, беспечного отношения они не выдержат.

– Боюсь, что если я и в игре, то правила назначаете вы, и пропадать мне. – Вики оценивающе его разглядывала, не уходя дальше лица и плеч. Потом, полная шарма и грации, пожелала спокойной ночи и двинулась восвояси.

Джина и Сандо позвали к полуночи. Они заняли свой пост и пропустили между собой, в двери опочивальни, Энди, засидевшегося в кабинете. Джин сжал кулаки и едва не бросился на него, чтобы не дать ему приблизиться к Дами, но сверхусилием выстоял, остолбенев, уговаривая себя, что всё пройдёт, что он ничего не видит и не слышит. Его возлюбленная знала, кто стоит в нескольких метрах от неё, поэтому, разделив с мужем ложе, изобразила очередное смущение и кусала подушку, чтобы не проронить и звука. Исполнив супружеский долг, ощущая Джина так близко, всего лишь за дверью, она легла спиной к Энди, который ещё целовал её плечо и, умудрившись не заплакать, смотрела в темноту не меньше часа, прежде чем уснуть. Мучительное же бодрствование Джина длилось до восьми утра, когда на смену пришли Марк и Джексон.

Сорвавшись в коридор прочь, Джин метался как лев, между стенами, но быстро опомнился. Сандо брел позади, приглядывая, чтобы никто не увидел этих немых заламываний кулаков над головой и размахиваний ими, в угрозах невидимому, но вполне конкретному сопернику. Золоченые панджары, отгораживающие некоторые комнатки или выходы на балконы, могли позволить кому-нибудь смотреть из-за них, оставаясь незамеченными. Джин уже почти дошёл до их спальни, когда понял, что не выдержит несколько часов не поговорить с Дами, не обнять её. Она ведь всегда с утра встаёт и идёт к себе в спальню, где одевается. Значит, ему стоит проскользнуть теперь туда, притаиться и дождаться её. Объяснив шепотом задуманное Сандо, мужчина покрался в запретные для него стены. Не обнаружив служанок и тщательно всё проверив, Джин приоткрыл дверь, осторожно заглянув внутрь. Пусто, никого. Прошмыгнув под кровать, Джин, обладающий чутким сном и слухом, закрыл глаза.