Империя. Цинхай
Шрифт:
– Я понял, понял! – тряхнул плечами и расправился Джексон, запустив пальцы в волосы и не глядя уложив их. – В конце концов, по-моему, очевидно, что заказчик эта крыса, Джессика. Если мы найдём доказательства…
– Шерлок, ты ещё следствие провести собрался? – Дами вышла из уборной, заметив проглоченную в момент оживленную беседу между своими охранниками. Но встревожены утренними событиями были все, поэтому ни о чем подозрительном она и не могла подумать. Дами тоже с удовольствием обсудила бы бурно с кем-нибудь приключившееся, да не с кем.
– У Хангёна, в правду, много врагов? – спросила, между прочим, она.
– Да нет, он беззлобный. Я бы никогда не подумал, что он перешёл кому-то дорогу, - прокомментировал сразу Джексон. Дами покивала. Что за недоговоренность
– А Николас… вы верите в его невиновность?
– На все сто, - заверил Джексон. – Понимаете, Николас, он… он честный воин. Может, жестокий и беспощадный, но когда он захочет кому-нибудь ввалить, он подойдёт и ввалит. Не в спину. И вряд ли из пистолета.
– Ты знаешь, что бывшими наёмниками не бывают? – бросил Марк товарищу. – Так вот, наёмник и честный воин – понятия не совместимые. Николас обманывал братство, работая на Дзи-си, что же ему помешает вновь умалчивать и плести интриги, скрывая что-то?
– Вот именно что, Марк. Николас обманывал братство ради отца. Он всё делает ради отца, и никогда – против отца. И если предположить, что стрелял в Хангёна он, то нужно будет признать, что заказал Хангёна отец. – Молодые люди переглянулись. Джексону стало не по себе, и он застопорился на мгновение, так что пришлось догонять тех, с кем он шёл. Ему не понравились сделанные самим же выводы, и он предпочел замолчать.
Комментарий к Попытка
* китайское платье
========== Уроки любви ==========
Близился обед, острые, горячие и мясные запахи которого просачивались с невозможно безкислородной от готовки кухни в прохладную столовую с кондиционером, что располагалась над ней, на втором этаже, и во двор, по которому, то и дело, кто-нибудь проходил к конюшням, или прислуга направлялась через него к хозяйственным постройкам. Приятный для прогулок сад, где зацвела бледно-розовая вейгела, был по другую сторону дома, где искали тенистого уединения Генри с Кристал или Эмбер, предпочитающая играть с собакой, а не болтать с кем-либо из многочисленной родни, среди которых не находила близких по духу, разве что брата-близнеца и Джексона, но первый был занят пассией, а второй охраной Квон Дами. Хотя всё громче её уже называли госпожой Лау, поскольку китайский патриотизм предпочитал не ставить над собой людей другой национальности. Проще было присвоить девушке фамилию их господина, а вместе с ней и его происхождение.
Перед трапезой Энди, выйдя из кабинета, где провел не менее сорока минут, отправился на поиски Дами, и обнаружил её на одном из балконов третьего этажа центральной части особняка, откуда виднелся горный горизонт, слегка сероватый сквозь песчаный знойный воздух, как будто ходящий волнами от плавящего его солнца. Если бы не эта дрожь накалившихся вдали просторов, можно было бы принять пейзаж за старую фотографию, когда они ещё тонировались сепией.
– Ты совсем одна здесь? – участливо спросил Энди молодую жену, кладя руки ей на плечи. Когда он подошёл к балкону, то горничная удалилась, чтобы не мешать, хотя до этого составляла компанию хозяйке. Марк и Джексон не вошли следом и стояли в коридоре, лишь поглядывая, чтобы всё было спокойно. Но разве слуг и телохранителей можно посчитать за собеседников или друзей? Это не те люди, которые считаются за присутствующих. – Тебе не нравится общество наших гостей? – Дами почувствовала, что Энди не обидится, скажи она, что ей не пришлись по душе все эти девушки, но, на самом деле, она пока и не пыталась нормально найти с ними точки соприкосновения. Конечно, таких как Николь или Джессику она в подруги бы не хотела, а дружбе с Цянь мешало не восприятие самой девушки, а скорее некоторые факты, вроде её прошлой связи с Энди.
– Нет, всё в порядке, скорее… у них уже налаженный быт, и они все друг друга знают, а мне трудно стать своей среди сложившегося кружка. – Ей было неуютно после ночи и утра ощущать на себе
– Понимаю. Тебе нужно время.
– Я предпочту лишний раз побыть с тобой, чтобы знакомиться всё ближе, - впихивая в тесный ящик равнодушия более положительные эмоции, постаралась естественно сказать Дами.
– Из мужчин, разумеется, других рядом с тобой быть и не должно, - улыбаясь, заметил он, ничего не подразумевая, вполне добродушно, но обозначая свои пожелания. – Но я часто отлучаюсь, и тебе нужна наперсница, компаньонка. Например, Цянь очень знающая, и с ней интересно поговорить. – «Цянь, как её много! Почему он её хвалит?» - не могла не задаться вопросом Дами, находя из-за его комплиментов скорее доводы против, чем за.
– Как там Хангён? – сменила она тему.
– Скоро поправится. Кстати о нём и моих отлучках… Я должен буду отъехать дня на три. Его отец, и мой друг, попросил приехать к нему и обсудить кое-что. Я должен буду навестить его.
– В Синьцзяне? – в полуобороте наивно распахнула глаза Дами, интересуясь здоровым образом, как жена, где будет её муж. Но под этим лежал другой умысел. Никто уже много лет не знал, где находится Дзи-си, Большой Босс. Даже приблизительно было неизвестно место его расположения, провинция, город. Кто мог точно сказать, что он в своём Синьцзяне? Джиён, посылая сестру сюда, надеялся, что она сумеет приоткрыть завесу тайны.
Энди задержал молчаливый взгляд в глазах Дами и, не изменяя очарованной ею улыбки, тронул её щеку, с нежностью, которая должна была умаслить и сбить с толку.
– Я буду звонить тебе оттуда. Поеду после полудня. – После этих слов Дами поняла, что, во-первых, она ещё не достигла нужного уровня доверия (да и достигла ли вообще хоть какого-то доверия с его стороны?). Во-вторых, она заметила, каким скрытным и играющим на два фронта может быть Энди. Вот он давал понять, что обожает её и готов выполнять её капризы, и вдруг, за одну фразу, он незаметно закрылся и, делая из юной жены дурочку, не стал отвечать, демонстрируя, что это не её ума дело, где он встретится с Дзи-си. В-третьих, сестра Джиёна отметила, что этой невидимой чертой неведения, Энди сам же не пускает её в семью, эту противоречивую китайскую семейку, полную склок и борьбы, ссор и ругани, ненависти и зависти, однако всё же семьи, настоящего мощного клана, который не принимал чужих и откидывал их, отражая даже любопытство, неспособное проникнуть чуть глубже, чем на кончик носа. И Дами даже стало как-то горько от того, что её туда не берут. У неё был единственный брат, Джиён, но отношения с ним никогда не напоминали родственные, это была чистая коммерция, подкрепленная кровными узами. А здесь всё совсем иначе; они, эти дети Дзи-си и их свита, могут до смерти припираться друг с другом, но всё равно будут рядом, всё равно будут вместе. Сожрут друг друга сами, но чужих не подпустят и для такой чести – погубить своего. Джиён же всегда легко обходился с судьбой сестры, перекладывая её на совесть посторонних. Да и куда бы ещё? Своей у Джиёна не было.
– Я буду ждать твоего возвращения, - произнесла Дами, принимая почти отеческий, но тем не менее очень чувственный поцелуй Энди в лоб. Она не стала настаивать и делать акцент на том, что ей интересно что-либо о Синьцзяне. Если о чем-то умалчивается, то нужно лучше работать над тем, чтобы ей стали доверять и открываться. Энди взял её руку и повел пройтись с ним вместе по особняку, до столовой, и только тогда девушка поняла, что означает происходящее. Супруга не будет две-три ночи! Она будет спать у себя. Одна. То есть… без Энди. Но разве это не тот золотой шанс, которого они ждали? Именно теперь нужно сделать так, чтобы Джин проник в её опочивальню.