Имперский сыщик. Аховмедская святыня

Билик Дмитрий Александрович

Маар То Кин с силой сдавил кресло в котором сидел, копыто против воли стало постукивать по полу. Вряд ли козлоногий что хотел передать, скорее, не мог себя держать в узде. Орчук про себя даже усмехнулся, а хорошо бы этих прочих, так похожих на животных, по-настоящему в узде держать.

– Знаю даже, кто пообещал вам святыню, но не сдержал слово. Брат Императора, великий князь.

Теперь Миху даже жалко аховмедца стало. Напоминал он шулера, севшего играть в полной уверенности, что уйдет домой с набитыми карманами, но попавшего на более искусного игрока.

– И я клянусь, что сделаю все, чтобы вернуть святыню

и передать ее вам. Это дело даже не личных интересов, а государственной важности. Но и вы должны мне помочь. Расскажите, что вы видели сегодня.

Орчук головой покачал. На что им события сегодняшние ворошить? Даже он понял, Черный сюда прибывал не с добрыми намерениями, а старика укокошить. Как и зачем? Так Витольд Львович сам признался, имел неосторожность сказать, что к Галахову отправится. Вот искариот, кем бы он ни был, и послал Черного вперед их. Теперь бы взять да козлоногого сразу о святыне спросить. Чего вокруг да около ходить? Тем паче вон, рот открыл, отвечает.

– Мы всегда в ответе за своих людей. Вернее, вы нас за людей не считаете. Как вы говорите, прочие? Так вот, когда убили Ло... Рее Ол Дейна, ко всем высокопоставленным чинам была приставлена охрана. Включая Виталия Арсеньевича. Не смотрите так, он тиир кан. Мы не могли допустить, чтобы из-за нас его жизни или здоровью угрожала опасность.

– Когда мы приходили в университет, ваш человек уже был там?

– Да, снаружи. И вас заметил. Он просил милостыню снаружи, копыта специально тряпками замотал, а сам робу накинул, будто из нищих паломников. И за домом всегда смотрели, чтобы не дай Рогатый, - Маар То Кин вдруг осекся и, как маленький мальчик, ударил себя по губам, будто сказал нечто непотребное, - чтобы не дай Бог что не произошло. И вот сегодня, прямо посреди дня, Таал Ки Ри заметил человека в черном, который совершенно не таясь, направился к дому Виталия Арсеньевича. Ему пришлось вступать в бой.

– И он одолел Черного?
– Изумился Витольд Львович.

– Не совсем, - уклончиво отозвался Маар То Ки, - но он спугнул убийцу. После этого отправил сообщение мне, и я прибыл сюда со своими людьми.

– То есть, решительно ничего нового мы не узнали, - подытожил Меркулов, - думаю, вам и нам, соответственно, повезло в том, что Черный был до того ранен. Иначе ни Таал Ки Ри, ни профессор бы ничего не рассказали.

Пожилой аховмедец собрался возмутиться, но Витольд Львович уже перебил его.

– Маар То Кин, скажите, что представляет собой святыня?

– Я, - аховмедец замялся. Было видно, что ему в высшей степени неудобно, - я... признаться, не ведаю.

– Как такое возможно?

– Все аховмедцы знают, что мы прибыли сюда за святыней. Но никто не представляет, как она выглядит. Только двое были посвящены в тайну, Его Высочество и Логофет.

– Лица первого круга, - задумчиво пробормотал профессор, - это нечто необычайно ценное, если информация охраняется подобным образом.

– И не такие разгадки разгадывали, - Меркулов не выглядел растерянным, - Виталий Арсеньевич, если вас не затруднит, дайте листок бумаги и перо, я изложу по какому вопросу к вам приехал.

– Конечно, конечно, - Галахов, не смотря на свои преклонные года, легко вскочил, бросился к письменному столу и достал бумагу, стальное перо и чернильницу.
– Пожалуйста. Позвольте полюбопытствовать, - стал он смотреть, как Меркулов

быстро набрасывает слова, - что это?

– Как вы знаете, - стал медленно отвечать Витольд Львович, не оставляя письма, - из Императорского музея были похищены экспонаты. Их нашли, большую часть даже перевезли, но случился пожар, и остальная часть была якобы уничтожена. Точнее, некоторые экспонаты действительно были уничтожены, но один, ради которого все это затевалось, по моему мнению, попросту забрали оттуда.

– Да вы Приклонский, а не Меркулов, - с восхищением посмотрел на список профессор, - все это запомнили.

– Для этого не обязательно иметь отличительную память, - улыбнулся Витольд Львович, - существуют различные техники. Я лишь сопоставил два списка и запомнил то, чего не было во втором. Итак, господа, всего одиннадцать позиций: нащитная бляха в виде фигуры медведя, золотая монета скифов, статуэтка женщины из брозы Беллиронита, чаша Эльриты, Перо-вольница, мощи (копыто) умертвленного короля Пеел Ти Майла, глиняная табличка с низовьев Аракета, гоблинарский церемониальный жезл IX века, каменный нож с зазубринами, эллиитский наконечник и охотничий рог Его Величества Михаила Васильевича.

– Позвольте, - тут же выхватил профессор листок, как только Меркулов закончил читать, - очень занятный список, хотя и несуразный какой-то.

– Может, вам что показалось страным?
– обратился к козлоногому титулярный советник.

– Не может среди этого хлама быть святыни, - брезгливо отозвался Маар То Кин, - статуэтки, монеты, жезлы. Пустяки. А уж про проклятого Пеел Ти Майла я вообще молчу.

– А что это за Пеел Ти Майл?
– Поинтересовался Витольд Львович.

– Майлы - род королей, что были до прихода к власти Вайлов. Закончили они весьма скверно, не то что в безызвестности, скорее даже в хуле. С ними связывают основные военные неудачи аховмедцев.

– Проклятый род, - согласился Маар То Кин, - слабый.

– Вся королевская семья Майлов погибла в решающей битве с объединенными силами дрежинского и славийского государств около четырехсот лет назад. Никто даже не знает, где они похоронены.

– Зачем же тогда нам выставлять какое-то копыто в Императорском музее? Чтобы еще раз позлить аховмедцев?
– Спросил Меркулов.
– Несколько недальновидно, не находите?

– Славийцы никогда не славились дальновидностью, - усмехнулся Маар То Кин, - как и образованностью. Все знают, что отрубить копыто - давний способ показать свою храбрость перед смертью. Хотели бы унизить, выставили голову с закрытыми глазами. А копыто - это же смешно. Сам Творец аховмедцев, когда в последнем бою его окружили превосходящие силы врагов, лично отрубил себе ногу и, насмехаясь, бросил в мерзавцев. Разве это...

Внезапно Маар То Кин замолчал, испуганно посмотрев сначала на схватившегося за голову профессора, а следом за встрепенувшегося титулярного советника.

– Подождите, подождите, - будто боясь спугнуть собственную догадку, сказал Галахов. Орчук хоть и не понимал, куда все движется, однако проникся общей тревожностью момента, - Императорский музей хранит как реликвию отрубленное копыто Пеел Ти Майла. Зачем?

– Потому что на самом деле это мощи не Пеел Ти Майла, - закончил Меркулов.
– А судя по тому, что в информацию о святыне посвящены только лица первого круга, как вы выразились...