Имя мне — Легион
Шрифт:
Кит, я пришла, как однажды ты просил меня, но моим собственным путем и по моим собственным причинам. Я желала бы не делать этого, но ты лишил меня выбора. Таким образом, мой поступок не есть только мой, но и твой тоже. Теперь я поверну твою руку против тебя, представляя некий вид космического айкидо.
Я иду по городу после наступления темноты, выбирая самые темные улицы, где конторы уже закрыты. Так я в безопасности. Когда я должна войти в город, я всегда нахожу защищенные места днем и прохожу по ним ночью.
Я нахожу маленький ресторан на углу такой улицы и съедаю свой обед. Это шумное место, но еда хорошая. Я принимаю лекарство и выпиваю немного сакэ.
После этого я позволяю себе удовольствие идти пешком, а не брать такси. Мой путь длинен, но ночь светла и полна звезд, и воздух упоителен.
Я иду около десяти минут, слушая звуки дорожного движения, музыку дальнего радио, крики с других улиц, ветер, проносящийся высоко вверху.
Вдруг я чувствую внезапную ионизацию воздуха.
Ничего впереди. Я поворачиваюсь, взяв свой посох на изготовку.
Эпигон с телом шестилапой собаки и головой, похожей на огненный цветок, возникает в дверном проеме и движется вдоль дома в моем направлении.
Я слежу за его продвижением, пока он не оказывается достаточно близко. Я ударяю его, к сожалению, не тем концом. Мои волосы начинают подниматься, когда я пересекаю его путь, поворачиваюсь и ударяю снова. На этот раз металлический наконечник проходит через его цветочную голову.
Я подключила батареи перед тем, как предприняла нападение. Разряд нарушает равновесие. Эпигон отступает, его голова раздувается. Я наступаю и ударяю еще раз, теперь в середину тела. Оно раздувается еще больше, затем распадается на сноп искр. Но я уже повернулась и ударяю снова, чувствуя приближение другого.
Этот имеет вид кенгуру. Я поражаю его моим посохом, но его длинный хвост успевает нанести мне удар. От этого удара я непроизвольно подскакиваю и рефлектор-но вращаю перед собой посохом. Он поворачивается и становится на дыбы. Этот экземпляр имеет четыре ноги, и его передние конечности представляют собой фонтаны огня. Его глаза горят ярким пламенем.
Он опускается на все четыре ноги, затем снова прыгает.
Я подкатываюсь под него и атакую, когда он опускается. Но промахиваюсь, и он снова атакует. Он прыгает, и я ударяю вверх. Кажется, я попала, но не уверена.
Он приземляется совсем рядом со мной, поднимая свои передние конечности. Но на этот раз не прыгает. Он просто надает вперед, его задние конечности быстро дергаются.
Как только он подходит, я ударяю его в середину тела концом посоха. Он продолжает идти или падать, даже когда вспыхивает и начинает распадаться. Его касание приводит к тому, что я деревенею на секунду и чувствую течение его заряда по моим плечам и груди. Я наблюдаю, как он превращается в первичную протоплазму и исчезает.
Я быстро поворачиваюсь, но третьего нет. По улице едет машина и тормозит. Неважно. Потенциал терминала на время истощен, хотя я озадачена тем, как долго он должен был работать, чтобы создать тех двоих. Будет лучше, если я быстренько уйду.
Как только я прихожу к этой мысли, из подъехавшей машины раздается голос, окликающий меня:
— Мадам, подождите минуточку.
Это полицейская машина, и молодой человек, который обращается ко мне, одет в полицейскую форму.
— Да, господин полицейский?
— Я только что видел вас. Что вы делали?
Я смеюсь:
— Такой прекрасный вечер, и улица пустынна. Я подумала, что могла бы поупражняться в бо.
— Я сначала подумал, что кто-то напал на вас…
— Я одна, как вы можете видеть.
Он открывает дверцу и выбирается наружу. Он включает фонарик и направляет его луч по сторонам в дверной проход.
— Вы не зажигали фейерверк?
— Нет.
— Здесь были искры и вспышки.
— Вы, должно быть, ошиблись.
Он нюхает воздух. Очень тщательно проверяет тротуар и сточную канавку.
— Странно, — говорит он. — Далеко ли вам идти?
— Не очень.
— Всего хорошего.
Он садится в машину и уезжает.
Я быстро иду своим путем. Я жажду оказаться в безопасности, прежде чем образуется другой заряд. Я также хочу оказаться подальше отсюда просто потому, что испытываю здесь неловкость. Я озадачена той легкостью, с какой меня обнаружили. Что я сделала не так?
— Мои картины, — похоже, это говорит Хокусай, когда я достигаю места назначения и выпиваю слишком много бренди. — Думай, дочка, а то они могут заманить тебя в ловушку.
Я пытаюсь, но Фудзи валится на мою голову и размазывает все мысли. Эпигоны танцуют на ее склонах. Я впадаю в прерывающуюся дремоту.
В свете завтрашнего дня я, может быть, увижу…
Картина снова не соответствует реальности. Она показывает крестьян среди простой деревни, склоны холмов, спускающиеся террасами, одинокое дерево, растущее на склоне холма справа, снежная вершина Фудзи частично заслонена холмом.
Я не могу найти ничего похожего на этот вид, хотя Фудзи частично закрыта, если смотреть со скамьи в старом парке, на которой я сижу. Это подойдет.
Гора частично закрыта, как и мои мысли. Есть что-то, что я должна была бы видеть, но это скрыто от меня. Я чувствую это, когда появляются эпигоны, похожие на дьяволов, посланных за душой Фауста. Но я никогда не подписывала договора с Дьяволом… Только с Китом, и это называлось замужеством. У меня нет способа узнать, сколь похоже это могло быть.