Индийский мечтатель
Шрифт:
Водворилось молчание. Вдруг Деффи обратился к Хаафнеру:
— Но вот что мне хотелось бы знать. Ваши соотечественники — голландцы тоже имеют свою Ост-Индскую компанию. Она владеет обширными землями на Больших и Малых Зондских островах. Каково положение тамошних туземцев?
Хаафнер замялся:
— Видите ли, мне не приходилось бывать на этих островах, и потому я не могу удовлетворить вашу любознательность…
— Жаль, мистер Хаафнер! — заметил ирландец с явной иронией.
Разговор больше не клеился. Хаафнер предложил отправиться на покой.
Все поднялись на рассвете. Лебедев и Деффи распрощались с голландцем, еще раз поблагодарив его за угощение. Лебедев попросил Хаафнера заехать по пути в голодающее селение и оставить там немного съестных припасов. Голландец пообещал, но не слишком охотно.
— Не заедет он туда! — заметил Деффи, когда паланкин Хаафнера двинулся в путь.
— Неужели? — удивился Герасим Степанович. — Впрочем, может быть, и так… — Он вдруг посмотрел на ирландца и приветливо улыбнулся — А вы молодец, Патрик! Ловко его поддели насчет голландских колоний…
— Побывал я там. На Яве, на Целебесе… Тоже, знаете, не рай земной!
На веранде белела какая-то бумага. Деффи поднял ее. Это было купеческое свидетельство Хаафнера; видимо, голландец обронил его. К сожалению, паланкин уже скрылся из виду.
Скоро и они выехали из шултри. Дорога шла в гору; начался подъем на хребет Восточных Гат. Лебедев ехал молча.
«Так вот он кто, этот Поль Бенфильд! — думал он. — О, теперь понятно, что ему надобно от майсурского султана… Нет, уж в этом деле, во всяком случае, мне нельзя участвовать. Покорно благодарю вас за доверие, мистер Бенфильд!.. «Не выноси сора из избы», — вдруг вспомнил он. — Еще неизвестно, стоит ли жить в такой избе!..»
VIII
Типу-султан
В узкую щель под потолком пробился солнечный луч. Теперь путники уже могли видеть друг друга.
— Вот и утро! — Лебедев старался приподняться, чтобы вытянуть затекшие ноги. — Все-таки веселей…
Ночь они провели в темном, сыром подвале, где невозможно было не только лежать, но и сидеть с вытянутыми ногами. Их заперли вдвоем; куда девали остальных, было неизвестно.
— Жалею, Патрик, что втянул вас в это путешествие!
— Вы здесь ни при чем, — возразил Деффи. — Я не новичок: знал, на что иду.
Герасим Степанович был огорчен. Он не верил россказням, изображавшим майсурского султана кровожадным чудовищем. Но вот на них, мирных путешественников, артистов, у въезда в Серингапатам напали майсурские солдаты, связали и потащили сюда.
Неужели прав этот толстый ворчун — Фаррингтон?.. Нет, не может этого быть! Произошло недоразумение, все разъяснится…
Как бы отвечая мыслям Лебедева, его спутник сказал:
— Все понятно. Около двух лет назад Типу помирился с англичанами. Но это ненадолго. Теперь оба противника готовятся к новому «раунду». Вот нас с вами и приняли за английских шпионов.
— Да, пожалуй, — согласился Лебедев. — Нужно добиться личной беседы с Типу-султаном.
Послышался лязг отодвигаемого засова. Дверь заскрипела на ржавых петлях, вошел мужчина сурового вида, с обнаженной саблей. Связав узникам руки, он приказал им выходить. Те молча повиновались: расспрашивать или протестовать было бессмысленно.
Он провел их по сводчатому мрачному коридору, затем через несколько двориков, где вооруженные телохранители беседовали под купами густых деревьев; потом по лесенкам они поднялись на второй этаж. В небольшой комнате на подушках сидел щуплый человечек в черной одежде. Это был брахман Пурниа, советник Типу-султана по финансовым, да и не только финансовым вопросам.
Пленники сразу поняли, что перед ними человек влиятельный и незаурядный.
Брахман обратился к ним по-английски: кто они такие и откуда пришли? Выслушав краткий ответ Лебедева, он недоверчиво покачал головой. Музыканты?.. Он знал английских офицеров, моряков, чиновников, купцов; музыкантов-англичан ему видеть не приходилось.
Лебедев объяснил: он не англичанин, а русский. Пурниа иронически усмехнулся. Ложь! В Индии нет русских… Что понадобилось им в Майсуре? У его величества вполне достаточно музыкантов и плясунов. Все это глупые выдумки. Пусть скажут прямо: что им здесь нужно?
— Видеть султана и говорить с ним! — твердо заявил Лебедев.
Пурниа нахмурился. Лицезреть особу государя дозволялось не всякому из его подданных, а тем более чужестранцам. О чем они хотят говорить?
— У меня есть важное поручение.
— Ага! Вот это другое дело. Тогда пусть расскажет сейчас.
Но Герасим Степанович наотрез отказался говорить. Он может сообщить его только самому султану — никому другому.
— Уведи их! — приказал брахман стражнику.
Пленники снова очутились в том же подвале. Им развязали руки.
— Ловко вы придумали насчет «важного поручения»! — улыбнулся Деффи.
— Видите ли, Патрик, я действительно имею поручение к султану… от Бенфильда… Но после встречи с Хаафнером у меня пропало всякое желание выполнить его.
— Зачем же вы тогда сказали?
— Надеялся, что нас поведут к Типу-султану. К сожалению, не вышло.
— А пожалуй, действительно поведут! Брахман не решится скрыть от своего повелителя. Но если Типу спросит вас, что вы ему скажете?
— Правду, Патрик, — ответил Лебедев просто. — Только и всего.
— Увы! — покачал головой ирландец. — К сожалению, правда редко помогает. Кто знает, каков он, этот майсурский властелин.
— Каков бы он ни был, нечего нам страшиться. Не опаснее же он пантеры или очковой змеи! А ведь мы в пути могли легко повстречаться с кем-нибудь из них.