Информационные войны. Новый инструмент политики
Шрифт:
Вся деятельность Эмери и Триста протекала в рамках изучения разных типов организации, причем они делали интересные эксперименты, направленные на то, чтобы сохранить и производительность труда с одновременным повышением удовлетворенности людей работой. Некоторые из них получали название норвежского эксперимента, поскольку имели место на территории Норвегии. Некоторые работы Ф. Эмери и его жены М. Эмери в области организационного дизайна см. [380] , [381] , [382] .
380
Emery M. Searching. The theory and practice of making cultural change. — Amsterdam, 1999
381
Intro level to Emery’s approach to TD // web.nmsu.edu/~dboje/TDemerys.html
382
Democratizing world: why and how // newunionism.wordpress.com/2011/06/16/democratizing-work-the-why-and-the-how/
Еще
383
Dicks H. Note on the Rusian national character // www.moderntimesworkplace.com/archives/ericsess/sessvol1/Dicksp558.opd.pdf
384
Henry Dicks // en.wikipedia.org/wiki/Henry_Dicks
385
The pursuit of the Nazi mind // www.bbk.ac.uk/thepursuitofthenazimind/HD.php
386
Moore K. Rudolf Hess: inside the mind of the Hitler’s deputy // www.bbc.com/news/magazine-17588632
387
Pick D. Hitler, Hess and the analysts. The pursuit of the Nazi mind. — Oxford, 2012
Вернувшись к книге Эмери, а ее вписывают в определенные вехи глобального контроля над разумом, следует обратить внимание на некоторые его наблюдения. Например, Эмери подчеркивает: «Непредсказуемость социальных сетей для индивида растет одновременно с ростом предсказуемости и контролируемости физической среды».
О телевидении как о средстве коммуникации: «Телевидение дает объектам реальность непосредственного присутствия, но запрещает их открытость для внимательного изучения». Кстати, отсюда и возникает невозможность получения с помощью телевидения знания об окружающем мире. Если печатное слово дает объективное знание об объектах, то телевидение создает ощущение психологической близости и эмоциональной включенности.
Возникает еще одно интересное замечание, передающее суть телевидения. Кстати, он приводит до этого результаты исследования восприятия новостей. Как оказалось, половина опрошенных не смогли вспомнить ни одного факта из прослушанных ими вечерних новостей.
Эмери подчеркивает следующее свойство телевидения: «Базовое представление, что все люди нуждаются в информации, но без ответственности за обработку и производство этой информации, основывается на ошибочном представлении о сути информации и целеустремлений самих людей».
Эмери также взглянул на телевидение как на порождение конкретного периода человеческой истории. Отсюда мы можем вывести некоторые его черты: например, не только наличие бюрократической иерархии в структуре, но и существование стоящих за телевидением олигархов и их денег. Интернет, который возникает в другое время, уже гораздо более демократичен. Мы видим, что коммуникативный инструментарий одновременно «вбирает» в себя черты окружающего его мира.
Дж. Колеман в своем исследовании Тавистока [388] называет в качестве базовой книги, на которую они ориентировались, работу Уолша «Кульминация цивилизации» [389] . Кстати, она, как и книга Шпенглера, также рассматривает циклы цивилизаций: от зарождения до смерти.
388
Coleman J. The Tavistock Institute of Human Relations // www.whale.to/b/coleman_b.html
389
Walsh C.M. The climax of civilization. — New York, 1917
Тависток констатировал, что за последние десятилетия мир перешел в иную фазу, которую они именуют турбулентной средой [390] . Адаптацию к новым условиям они видят в смене парадигмы, под которой понимают структуру, которая охватывает определенные параметры поведения. Это когнитивный параметр (отношения), аксиологический (ценности и представления), конативный (мотивация и интерактивность). Парадигма — это логика, ментальная модель, лежащая
390
Perlmutter H., Trist E. Paradigms for societal transition // moderntimesworkplace.com/archives/ericsess/sessvol3/ZPPERLTRp650.pdf
Есть несколько вариантов реагирования на резкое усложнение мира:
• репрессия: подавление характеристик, требующих реагирования, одним из проявлений и является «бунтарская истерия», невроз, который должен стать доминирующим по мере развития человечества,
• фрагментация: когда параметры теряют связь с целым,
• диссоциация: когда потребности общества в целом игнорируют отдельные его группы.
Эмери приходит к выводу, что смена ценностей может превратить турбулентную среду в спокойную. Но ценности меняются очень медленно, и здесь обществу могут помочь ученые в области социальных наук. Он пишет: «Стратегия основывается на понимании того, что в дизайне своей социальной организации люди могут получить наибольшее воздействие на силы среды, формирующей их ценности, что делает некоторые цели более привлекательными, некоторые представления о себе и других — более жизненными. Далее предполагается, что если эти изменения делаются в ведущей части — в социотехнических организациях — результаты более вероятно быстро распространятся, чем внесение изменение где-либо в другом месте. Мы понимаем, что это противоречит стратегии Билли Грэхэма взывать к сердцам людей представлениям иезуитов и психоаналитиков начинать в колыбели или школе. Мы предлагаем, чтобы взрослые стали воспитателями, и что они воспитывают себя в процессе понимания выбранных типов организационного дизайна».
Мы можем вспомнить ряд таких коммуникативных проектов работы с массовым сознанием:
• Германия — денацификация,
• СССР-1 — холодная война
• СССР-2 — перестройка,
• Куба — раскрытие закрытого общества.
И действительно, везде речь шла о смене ценностей. К примеру, Дикс изучал Гесса как для проработки планов по денацификации Германии, так и для создания системы отбора кандидатов на руководящие позиции там. А профессор Д. Пик, проанализировавший работу аналитиков того времени, приходит к выводу, что они хотели бороться с немецким бессознательным преклонением перед властью: «Я думаю, что они использовали Гесса как экстремальный, фанатический тип нациста, которого привлекали в Гитлере личностные неосознаваемые факторы, включая поиск авторитетной фигуры, которая может заменить авторитарную фигуру отца».
Кстати, можно вспомнить, что американцы не тронули в послевоенной Японии фигуру японского императора, переложив все на агрессивных генералов, чтобы не разрушать модели мира граждан. И сделано это было по совету военных антропологов [391] , (антропологи достаточно активно использовались военными и тогда, и сейчас [392] ).
В своей книге Д. Пик говорит следующие слова: «Некоторые влиятельные лица прошлого верили, что знание бессознательного может помочь сделать лучший, более демократический мир после 1945-го. Такие попытки рассмотрения нацизма с фрейдовской точки зрения или использования психоанализа в политических целях для послевоенного международного восстановления на практике имели смешанные последствия. Интересно, однако, что суть военной и послевоенной клинической и «прикладной» психоаналитической работы недостаточно оценивалась историками, что, как следствие, привело к тому, что роль, сыгранная психоаналитиками и психиатрами в войне, остается в основном незамеченной».
391
Бенедикт Р. Хризантема и меч. — М., 2004
392
Price D.H. Anthropological intelligence. The deployment and neglect of Amerian anthropology in the second world war. — Durham — London, 2008
Был однотипный психоаналитический анализ Гитлера, сделанный в рамках Управления стратегических служб США В. Лангером в 1943 г. [393] . Д. Пик пишет, что Дикс и Лангер умерли в одни годы, но до этого в семидесятые успели написать книги, отталкивающиеся от их работ по исследованию нацисткой ментальности. Кстати, Гесс как объект исследования был интересен, поскольку именно через него Карл Хаусхофер, создатель немецкой геополитики, влиял на Гитлера [394] , [395] . Если Гитлер говорил с массами, то Хаусхофер — с интеллектуалами.
393
Лангер В. Мышление Адольфа Гитлера. — Киев, 2006
394
Herwig H.H. The daemon of geopolitics: Karl Haushofer, Rudolf Hess and Adolf Hitler // www.usafa.edu/df/dfh/docs/Harmon53.pdf
395
Karl Haushofer // en.wikipedia.org/wiki/Karl_Haushofer
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
