"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Значит сто пятьдесят? — уточнил кавалер.
— Только сто пятьдесят, — подытожил Дессель.
— Хорошо, готовьте вексель с погашением в год. Я заплачу.
— С вас двести тридцать монет, — снова противно улыбался неряха-писарь.
Кавалер опять кивнул. У него были деньги, и вексель был очень выгоден. Нужно было брать.
— Вексель на предъявителя? — спросил старший писарь.
— Только на мое имя.
— Ешка, — крикнул Дессель, опять облившись пивом, своему человеку, что сидел за соседним столом и ждал их решения, — беги в канцелярию, пусть господин
Человек поднялся, поклонился и тут же ушел.
— Вы, наверное, не знаете где наша канцелярия, она на Большой рыночной площади, ни ворот, ни двора нет, вход с площади, вы его узнаете по императорскому гербу, не ошибетесь. Приносите деньги после обеда, бумага будет готова.
— Принесу после обеда, — обещал кавалер.
— Ну, тогда выпьем, надеюсь, что дельце у нас с вами не последнее.
— И я надеюсь, — сказал Волков, он и вправду надеялся, что теперь еще и мушкеты будет продавать императору.
И они выпили.
Тяжелый кошель с серебром он отдал Десселю и тот запихнул деньги себе под обляпанный дублет, и вскоре из рук самого имперского штатгальтера Ульрика, который был молод, раскошен и улыбчив, кавалер получил вексель. Это был настоящий вексель, на дорогой бумаге, с тиснением и гербом в виде черного орла, с желто черной лентой в цвет имперскому штандарту, с красивыми вензелями. Волков прочитал дважды, что там написано и остался доволен. Молодой штатгальтер и писари ему кланялись, когда он уходил.
А снег в городе то выпадал, то таял, и город готовился к Рождеству Господню. Он приехал в свой теплый дом, сел на втором этаже, снова достал и стал перечитывать вексель. Он мог быть счастлив, вексель должен был дать ему две тысячи сто семьдесят семь монет, да три пушки у него во дворе стояли, да двенадцать аркебуз были сложены в шкафы в его покоях. Он вытащил свой большой ларь из-под кровати, положил туда вексель. Серебра осталось совсем мало, но добрая пригоршня золота, что досталась ему от сокровищ колдуна, позволила бы безбедно пожить пару лет. Он стянул синий бархат с шара, потрогал его. Тот был холоден как всегда. Он накинул на шар материю и закрыл ларец на ключ. Затолкнул его под кровать. И пошел вниз. Все было хорошо, и волноваться ему было не о чем.
Брат Родерик ускорил шаг, увидев его. Не доходя до него, он протянул к нему руки и опустился на колени. Так и ждал, пока сам викарий и нунций Святого Престола не подошел к нему и не протянул ему руки для поцелуя. Приор целовал нунцию руки, потом нунций поднял его. Они были старые знакомцы и друзья. Они оба вышли из ордена Креста святого Андрея. Ордена служителей и мучеников. И долгие годы брат Себастиан был наставником брата Родерика.
— Рад, искренне рад видеть вас, сын мой, — говорил немолодой монах, целуя щеки молодого приора и канцлера. — Как вы тут, друг мой?
— Мне не хватает вас, отец мой, — говорил брат Родерик.
Ему и вправду не хватало поддержки этого человека, отец Себастиан был известен всем, как человек железного духа и строгих правил, но и как необыкновенно душевный человек.
Они пошли по длинному коридору аббатства, они были одни.
— Вы же знаете, что за дела творятся, сын мой, Святому Престолу нелегко, — говорил нунций. — Король и император сцепились как два взбесившихся пса. На востоке османы добивают последних ортодоксов, вскоре и мы увидим их полумесяцы. А на юге и западе бесчинствуют сарацины, опустошая прибрежные провинции, пока король и император бьют друг друга. Но главная беда — это еретики. Вы же знаете, все больше чистых людей погружаются во мрак ереси.
— Я рад, что вы приехали, — сказал молодой канцлер, — мне нелегко с ним. Думаю, нам вдвоем будет легче.
— К сожалению, сын мой, я ненадолго. Архиепископ не шлет Престолу денег. Именно теперь, когда они так нужны. Престолу нужны добрые люди. А добрым людям нужно серебро. Последний раз Престол получал из Ланна деньги… — нунций замолчал вспоминая.
— В марте, на Благовещенье Божьей Матери. Я посылал девять тысяч в марте, — напомнил канцлер.
— На Благовещение, а сейчас уже Рождество, — произнес отец Себастиан. — И всего девять тысяч с такой земли, как Ланн. Земли втрое беднее шлют денег втрое больше.
— Казна разорена, император просит и просит денег, оружия, людей. Только за этот год мы выставили ему даром сто сорок лошадей, на севере еретики, нам нужно и своих ратных людей собирать. А на северо-востоке взбунтовались мужики, недавно в бою с ним погиб славный рыцарь Ланна, — говорил Приор.
— Да, я слышал, — отец Себастиан осенил себя святым знамением. — Мир праху его.
— Мир праху его, — повторил брат Родерик.
— Тем не менее, архиепископ нашел людей и средства, чтобы ограбить Ференбург, — продолжал разговор нунций.
— Я предпринял все, что смог, дабы избежать этого. Испробовал все средства, но у меня не вышло. Уж больно ретив и настойчив головорез, которого наняли для этого воровства.
— И кого же нанял архиепископ?
— Нанимал не он, а епископ Вильбурга.
— Ах, вот как, опять он. Престол уже устал увещевать семейство Вуперталей, эти братцы наносят Церкви большой урон, — нунций вздохнул. — Кровная знать на церковных престолах приносит только вред.
Приор брат Родерик не осмелился ни повторить, ни согласиться вслух с такими словами. Но в душе он был полностью солидарен с нунцием.
— Мне нужна аудиенция у архиепископа, — продолжал отец Себастиан. — Но не простая аудиенция. Нужно, чтобы на ней присутствовали все отцы церкви и все аббаты земли Ланн и окрестных земель. Сможете это устроить?
— Конечно, сразу после рождества они все съедутся сюда. Их легко будет собрать на аудиенцию, но зачем нам это?
— Престол желает знать, кто из отцов встанет на его сторону, а кто будет на стороне архиепископа. Чтобы потом мы могли делать выводы.
— Я все сделаю, все отцы будут на вашей аудиенции, но каковы главные цели собрания, — сказал брат Родерик.