Инквизитор. Вассал и господин
Шрифт:
И тогда кавалер её позвал к себе, поманил пальцем. Нехотя встала, подошла, спросила:
– Ну?
– Что делала в покоях моих?– Шёпотом и зло спросил он.
Она глянула на него устало, и ответила хоть и тихо, но наголо:
– Спала, а что ж там ещё делать.
– Доиграешься, дрянь,– бледнея и теперь уже *е от болезни винной, сказал он,– ох, доиграешься.
Пальцем по краю стола постучал:
– Выпей пива, поешь, и собирайся, как колокола от заутренней прозвонят, так чтобы в карете была. Едем.
– Куда?!–
– В Мален,– зло ответил ей кавалер.
– Не могу я, дурно мне, хворая я,– заныла Агнес,– мне суп служанка варит, мне ванну лакей готовит, воду греет. У меня рубах чистых нет.
– В грязных поедешь,– заорал Волков.
Господа офицеры, да и прочий люд, что был в трактире, изо всех сил старался не смотреть в их сторону, уж больно страшно орал кавалер:
– Без ванны и без супа! И как заутреня отзвонит, чтобы в карете была, иначе, клянусь распятием, поднимусь к тебе в покои и провожу до кареты плетью. Слышала? Отвечай!
Агнес завыла протяжно, запрокинула голову к потолку, слёзы потекли из её глаз. Очень ей было обидно, что господин так с нею при людях говорит, и побежала в свои покои. Злиться, рыдать и собираться.
Глава 7
Уже ближе к вечеру Карл Брюнхвальд ехал со своим сыном чуть впереди Волкова. И на небольшом подъёме поравнялся с большой телегой, что везла здоровенные корзины с древесным углём. Карл спросил у мужика-возницы, указывая на юг плетью:
– Человек, а не город ли там, что зовётся Мален?
– Именно, господин, – мужик оглянулся, поклонился и, увидав пеших и конных людей во множестве да ещё с обозом и каретою, повернул свою телегу на обочину, уступая дорогу. – Мален и есть, господин, Мален и есть.
– А не пожар ли там? – Спросил у него Максимилиан, разглядывая дымку над городом.
– Да нет, – мужик засмеялся, – то кузни. Мастерских там много, все чадят, вот издали, когда ветра нет, так и кажется, что пожар. А так не пожар, нет. Вот я им, опять же, уголёк везу.
Город Мален был сер, то ли сумерки так легли, то ли и вправду сажи на домах хватало. В общем, Волкову город не приглянулся, хотя все отмечали, что лачуг тут нет и нищих на улицах не видать. Но вот что мостовые в городе покрыты золой, а стены копотью – то, опять же, все видели. Солдаты остались за городской стеной с Бертье лагерь разбивать, а все остальные, поспрашивав у местных, нашли добрый трактир и в нём встали. Звался он нехорошо: «У пьяной монашки». Но был он чист, и лакеи в нём были чисты. И конюшня, и двор были просторны.
Не успел кавалер поглядеть для себя покои, спуститься вниз к столам и заказать ужин, как в трактир вошли люди при броне и железе, наверное, стража местная, и старший из них, видимо офицер или сержант, вежливо спросил у господ, кто из них будет предводитель.
– Я буду, – произнёс Волков, заглядывая в тарелку с сыром, что ставил перед ним трактирный лакей, – я Иероним Фолькоф, рыцарь Божий. А что нужно вам?
– А не ваш ли отряд из добрых людей разбил лагерь под стенами города?
– Мой. – Сказал кавалер, беря принесённую кружку пива.
– А позвольте спросить вас, куда двигаетесь вы и ваш отряд?
– Да кто вы такой и отчего вы изводите нас своими вопросами?! – Возмутился Брюнхвальд.
– Я офицер стражи Шмидт и прибыл по приказу капитана городской стражи узнать, отчего по графству ходит большой отряд солдат.
– Так передайте своему командиру, что кавалер Иероним Фолькоф фон Эшбахт едет к себе в поместье, и его офицеры, и его люди с ним. – Важно сказал Брюнхвальд.
– Фон Эшбахт!? – Глаза офицера округлились от удивления, он поклонился Волкову и сказал. – Немедля передам эту новость командиру стражи и графу.
И ушёл. А господа офицеры баловались сыром, ветчиной и пивом в ожидании жаркого из кабана, когда снова пришёл тот же офицер и, поклонившись, произнёс:
– Господин фон Эшбахт, господин граф фон Мален просит вас и ваших офицеров быть к нему в гости к ужину.
Как ни хотелось кавалеру отказаться, как ни устал он после дороги, но разве можно отказать графу в его графстве? Хотел он к графу первый раз явиться во всей красе, в броне и со свитой, но не вышло.
– Показывайте, куда ехать, – произнёс Волков, вставая из-за стола.
Дом графа был стар, приземист, но велик, широк и крепок. Окна не окна, а узкие бойницы, забор вокруг – стена крепостная. Древний дом. Такие уже в городах давно не строят.
Мажордом встретил Волкова, Рене, Брюнхвальда и Максимилиана во дворе с лампой, так как уже стемнело. Он проводил их на второй этаж, где в большой зале с большим столом и камином их ждал граф Фердинанд фон Мален. Как и все Малены, он был родственник герцога и его доверенное лицо. Он был уже немолод, его звезда жизни катилась уже под гору. Седина покрыла его голову, и граф прожил уже не меньше шестидесяти лет. Тем не менее, был он бодр и здрав рассудком. И зубы ещё были у него в достатке.
Раскланявшись и познакомившись с графом, рыцарь и господа офицеры рассаживались за стол, звеня шпорами и мечами. Слуги подали вино. Граф говорил с ними, спрашивал о здоровье герцога, о дорогах, о канцлере. А потом он и спросил, как бы невзначай:
– А зачем вам, господин фон Эшбахт, такой отряд солдат?
– Они и господа офицеры идут в моё поместье со мной, чтобы жить там. Все они люди проверенные, и коли будет нужда, так они станут доброй помощью.
– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, что будут они доброй помощью в лихое время, – кивал граф, но, видимо, что-то его беспокоило, – только вот не будут ли они опасны соседям нашим? Сумеете ли вы держать их в строгости и благоразумии?