Иной мир
Шрифт:
— Бартоломео, ты меня удивляешь — Шам поднял руку. — Ты всегда был импульсивен и горяч, но ведь и рассуждал вполне разумно. Артур прав, и именно он — ваша охранная грамота. Кстати, Артур, а почему Михаэль?.. Капитаном вполне может быть Юр, или Кристофер.
— Шам, Михаэль потерял руку. Капитаном может быть хоть кто, но чем тогда Михаэль займется на борту?.. Мы так-же, как и раньше, будем все вместе принимать решения, но ведь если нам надо будет зайти в порт, то с чиновниками должен говорить капитан, верно?
— То есть, Михаэль будет представлять интересы команды в ситуациях, где присутствие капитана необходимо? В этом есть смысл, согласен.
— И еще. Я предлагаю, не приказываю, Барт, а именно предлагаю! Мы снимаемся с якоря, идем на рейд Дувра, и ищем честный, торговый
— Жестами? — Крис рассмеялся. — Он же не говорит.
— Уже говорит. Ему пришлось завершить свой обет, чтобы пойти в катакомбы за золотом. — Шам вздохнул. — Артур, Михаэлю, наверное, надо заказать протез. Ал, не подскажешь, кто в Дувре сможет сделать?.. Денег на это хватит, но протез нужен быстро, и ремесленник не должен слишком уж сильно болтать.
О протезе для Михаэля мы договорились быстро. Один из оружейников, с которым нас свел Ал, пообещал изготовить его в течении нескольких дней, взяв аванс за работу. О торговом контракте пока и речи быть не могло, для этого необходимо перегнать сюда шлюп, поэтому мы, купив в одной из лавок провизии в дорогу, отправились в путь. Барт поначалу дулся, но постепенно пришел в себя, начал шутить, и уже не смотрел на меня волком. Юр попросил Ала, и тот, когда мы остановились на ночлег, внимательно изучил вплавленное в лоб Юра серебро, но, через некоторое время, развел руками.
— Прости, я не настолько искусен, чтобы попытаться изготовить состав, который смог бы убрать ваши метки. Это слишком серьезная работа, тут старался мастер. Так что вам придется потерпеть, пока сами не сойдут.
По дороге мы нагнали нескольких рыбаков, которых я сумел привлечь в экипаж, и дорога стала повеселее. Все перезнакомились, Барт, выбросив из головы глупости, снова стал таким, как прежде, заводилой и душой команды, и это хорошо помогало в единении недавно не знавших друг друга парней. Патрули по дороге не встретились, а подойдя к бухточке, где нас ждал “Самсон”, мы увидели костер, и людей рядом с ним. Антуан, Свами, и еще несколько человек пришли сюда на день раньше нас. Снова знакомства, снова разговоры о том, кто, чем, и как занимался…
Молчаливый обрадовал всех, выдав чуть ли не торжественную речь, когда мы переправились на борт. Не смотря на то, что ему и поговорить-то было не с кем, он, похоже, постоянно тренировался, так что говорил почти нормально. Крис вкратце рассказал ему обо всех событиях, и познакомил с тем, чем мы хотим заняться дальше. Микко не возражал. Он согласился стать кем-то вроде помощника капитана, и помогать Михаэлю, поскольку, в общем-то, ему было все равно, каким будет его статус на корабле, и кого мы будем называть капитаном: ему был важен сам факт того, что он — в команде. У него не осталось своего дома, своего мира, и единственным родным местом был “Самсон”. Новые члены команды, которыми начал командовать Барт, быстро разобрались с такелажем, в конце концов, они были рыбаками, и соображали в морском деле не меньше Барта. Мы подняли парус, и, галсами, пошли на рейд Дувра.
— Пшеницу в Копенгаген, эль в Амстердам. Денег даю ровно столько, сколько и другим. — Высокий торговец, с копной соломенного цвета волос, длинным носом с горбинкой, и унылым выражением лица поначалу не горел желанием давать нам контракт на перевозку груза. Вид у нас был не очень, да и не встречались мы ему до этого дня. Но Микко, как оказалось, имел талант оратора. Не прошло и получаса, как торговец сдался. Шлюп мы подогнали с рейда к пристани, как только все формальности были улажены, и команда, вместе с парой грузчиков, перетаскивала в трюм мешки с зерном, и бочки с элем. За один этот рейс мы получали достаточно неплохие деньги. Правда, после выплаты справедливого жалования, и пополнения припасов, в общей казне останется не такая уж большая сумма. Но лиха беда начало! Сдав груз в Голландии и Дании партнерам нашего нанимателя, мы сможем попробовать и их убедить сотрудничать с нами. По моим подсчетам, если сделать с десяток
Путь в Амстердам не занял много времени, погода не подвела, и эль мы благополучно передали местному партнеру нашего нанимателя, купцу Рууду ван Хорнсту. Ван Хорнст, полный, лысоватый дядька, узнав, что мы идем в Копенгаген, сразу же догрузил шлюп местным вином. И предупредил, что в Швецию, если будут предлагать, лучше не ходить: кажется, между шведами и Англией намечается война. “Самсон” ходил под английским флагом, и для шведов представлял собой, как минимум, вполне законный приз.
— Вы лучше не геройствуйте, держитесь датского берега, зайдите в Ольборг… Вообще, лучше всего смените флаг на датский. Дания точно будет нейтральной, ей сейчас не до заварушек: Джу Шу наслал им болезни на скот, видимо, португалы постарались… Да и с зерном у них проблемы, не даром вы его туда везете. В общем, не лезьте на рожон. За доставку вина с вами рассчитается Кристианссон, которому вы передадите груз. Осторожней там, бутылки, знаете-ли, вещь хрупкая…
Датского флага мы не нашли. Английский Юнион Джек пришлось спустить, и мы вышли в море вообще не имея флага на мачте. Переход обещал быть легким, как сказал Антуан. Если не наткнемся на шведскую эскадру, или не начнется шторм, то дойдем за неделю. Лишь бы ветер был попутным…
Ветер нам подгадил, когда мы оставили Ольборг по левому борту. Во первых, он поменял направление, и теперь мы вынуждены были идти галсами. Во вторых, погода разгулялась, и корабль раскачивался все сильнее. Над нами проплывали рваные ошметки облаков, а со стороны северного моря надвигались тучи.
— Разумнее всего повернуть назад, и переждать в Ольборге. — Свами, стоящий у румпеля, часто поглядывал в направлении серой полосы, закрывающей небо на юго-востоке.
— Тоже так думаю. — Микко стоял с ним рядом. — Наверное, так и сделаем, сейчас поговорю с парнями.
Я был только “за”. Идти навстречу шторму — сомнительное удовольствие, и если уж профессионалы вынесли вердикт — повернуть, то я точно спорить не собираюсь. Спустя десять минут “Самсон” увалился под ветер, взяв курс полный бакштаг, и мы пошли назад. Ольборг встретил нас настороженно, портовые чиновники придирчиво осматривали каждый уголок трюма, проверяли бумаги, но, в конце концов, дали добро на стоянку. На шлюпе, на вахте, остались все, кто имел серебряные метки: даже если о них тут ничего не известно, они точно вызовут подозрение. Остальные заняли свободные места в нескольких трактирах и постоялых дворах, которых в Ольборге, как и в любом другом порту, было более, чем достаточно.
Глава 16
Виктор
“Если ты, как многие, попытаешься посетить Блуждающий Храм, и найти дорогу в свой мир, помни: один не пройдет. Когда я шел в первый раз, я был тут всего четыре месяца, и не знал о пути ничего. Нас было десять человек, все — новички. И мы не прошли даже двух миль. Путь даже не утыкан ловушками, он сам — одна большая ловушка, и на каждом шагу ты — в огромной опасности. Храм притягивает, как магнитом, всех Иных с округи, причем чем опытнее Иной, тем ближе к Храму он будет находиться. К храму сползаются гады, сюда спешат пауки, скорпионы, крысы и дикие звери. Тогда я перешел третьим, но, не сомневаюсь, что все остальные последовали вслед за мной. До храма было миль тридцать, а мы прошли около двух. Второй раз я был уже не так наивен, и сумел дойти почти до самого храма. Отряд в сорок с лишним человек вышел в путь, и мы почти прорвались. Но что могут сделать двое, против десятков Иных? А вот в третий раз у меня получилось. Я не могу описать опасности пути, просто потому, что они каждый раз новые. Ты ставишь ногу, и земля уходит из под ног, а яма утыкана острыми кольями. Ты делаешь шаг, и ногу захватывает петля, тело взмывает к ветвям дерева, где уже ждут змеи и скорпионы. Из земли, из неприметного отверстия, прямо в лицо бьет горящий газ. Взведены самострелы, только тронь веревку, которую не заметил, и…”