Инспектор из Глазго (Наша Иможен)
Шрифт:
— Доктор Элскотт?
— Вы полагаете, что он способен?..
— Еще как! — рявкнул громкий голос.
Три вдовушки подскочили от неожиданности и, обернувшись, поняли, что Элскотт слышал их разговор: его рот перекосила кривая усмешка. Не успели они прийти в себя от смущения, как доктор добавил:
— Миссис Фрезер, вы проницательны…
— Доктор Элскотт, уверяю вас, что…
— Да! Да! Вы совершенно верно догадались: это я убил Рестона.
Тройной вздох вырвался одновременно из груди всех трех вдовушек.
— Боже
— Однако вы не знаете, каким образом я все это сделал. Я в него не стрелял. Когда его привезли ко мне в больницу, он был еще живой. Я вынул его мозг…
— Какой ужас!
— …он так мало пользовался им… он был такой маленький, не так ли?
Миссис Фрезер набросилась на него:
— Как вам не стыдно, мистер Элскотт, смеяться над умершим!
Две другие повторили, словно эхо:
— Как вам не стыдно!
И, ни слова не говоря, гордо подняв подбородки, они удалились, полные достоинства.
От Перта до Калландера не больше пятидесяти миль, поэтому инспектор Мак-Хантли шел не спеша, наслаждаясь солнечным утром. Ему была не знакома местность Калландера, а потому он был очарован, когда с вершины холма открылся симпатичный маленький городок, который, казалось, охранял рубежи Троссаха.
Дугал решил составить себе — инкогнито — представление о царившей в Калландере атмосфере прежде, чем примется за дело. Именно по этой причине он и остановился в гостинице «Черный лебедь» Джефферсона Мак-Пунтиша, расположенной прямо за городом.
Владельцу гостиницы Мак-Хантли представился журналистом, прибывшим узнать о деле об убийстве фармацевта. Это очень впечатлило Джефферсона и, когда его гость позавтракал, он поспешил подсесть к нему за стол и предложил выпить по стаканчику портвейна. Джефферсон выразил готовность — из наилучших побуждений — информировать псевдожурналиста об обстановке в Калландере и его жителях.
— Мистер Мак-Пунтиш, как вы думаете, смерть Рестона что-нибудь изменит в предвыборной кампании за членство в Региональном Совете?
— Она меняет все, мистер Мак-Хантли! В избрании Рестона не было ни малейших сомнений. А теперь борьба будет гораздо более напряженной, и нет никакой уверенности в том, что доктор Элскотт одержит победу, даже если сможет рассчитывать на помощь Имоджен Маккартри.
— Кто эта особа?
— Чертова баба! Она постоянно провоцирует скандалы в Калландере! Все местные пьяницы и драчуны стоят за нее горой, в то время как порядочные граждане хотели бы видеть ее у черта на куличках!
— Я полагаю, и вы тоже?
— Не буду скрывать, и я тоже.
— Я что-то не очень понимаю, почему, если эта женщина до такой степени будоражит спокойствие и порядок в городе, полиция не вмешивается?
— Потому что сержант Мак-Клостаг и констебль Сэм Тайлер — два идиота, которых эта чертова Маккартри
Полицейский считал, что мнение владельца «Черного лебедя» предвзято, что он сильно преувеличивает, а потому серьезному следователю нечего рассчитывать на подобные сведения.
К четырем часам дня Дугал покинул свою комнату и отправился в Калландер: познакомиться с городом.
Как раз в тот момент, когда он входил в городские стены, он заметил трех женщин зрелого возраста, сидевших на скамейке, занимая три ее четверти. Инспектор предположил, что эти три персоны, на вид такие благоразумные, такие конформистки, лучше введут его в курс дел Калландера, нежели это смог сделать раздраженный Мак-Пунтиш.
Полицейский очень вежливо поприветствовал дам и попросил разрешения присесть рядом с ними, чтобы немного отдохнуть. Они великодушно согласились. Было очевидно, что женщины умирают от любопытства, насколько Дугал мог судить по взглядам, которые они украдкой бросали на него. В конце концов одна из дам, не в силах сдержаться, жеманно произнесла:
— Извините меня, пожалуйста, сэр… Вы, случайно, не сын Джана Клэдиша, вернувшийся из длительной поездки по Европе?
— Нет, меня зовут Дугал Мак-Хантли. Я нахожусь в городе Калландере в качестве журналиста, чтобы следить за ходом расследования дела об убийстве фармацевта Хьюга Рестона.
Дама испустила легкий крик ужаса.
— Очень страшная история, мистер Мак-Хантли. Позвольте мне представиться. Меня зовут миссис Плури, а это мои подруги, миссис Фрезер и миссис Шарп.
Было произнесено много взаимно вежливых слов, все были очень рады, как уверяли, знакомству. Дугал немедленно пошел в наступление.
— Мадам, как вы считаете, не повлияет ли смерть мистера Рестона на ход выборов в Региональный Совет?
Женщины в один голос заявили, что положение совершенно изменилось. Покойный Рестон был, бесспорно, уверен в своем успехе. У доктора Элскотта, его соперника, не было ни малейшего шанса на успех. Коварно расчетливый инспектор прошептал:
— Мне говорили, что доктору очень помогла в его предвыборной кампании некая Маккартри?
— А! Эта! — покраснела миссис Плури.
— А! Эта! — вздрогнула миссис Фрезер.
— А! Эта! — рявкнула миссис Шарп.
С легкой руки Мак-Хантли поднялся хор из трех голосов, предавший анафеме Имоджен Маккартри, которую называли всеми возможными именами и обвиняли во всех грехах. Хор остановился на тройном желании узнать, действительно ли эта отвратительная рыжеволосая женщина причастна каким-то образом к убийству фармацевта, с единственной целью: увидеть, как она покидает Калландер навсегда.
Инспектор оставил побагровевших от злости женщин, размышляя над тем, что люди в Перте слишком плохо информированы, и настало время ему вмешаться.