Иридея (дилогия)
Шрифт:
– Тут у нас только лошади, – пояснил архимаг, по-своему трактуя удивлённые взгляды Вани и Алёны. – Другие ездовые животные у нас в отдельном бестиарии.
– У вас есть ещё и другие!? – в один голос воскликнули брат с сестрой.
– Разумеется. У нас есть как распространённые животные такие, как мохнатые верблюды из Древних песков и таящиеся страусы из Вечных лесов, так и редкие экземпляры вроде феистых орланов – редких летающих ездовых животных – и барматрогов – удивительных порождений Бармаглота из Сумрачного леса и сизых носорогов с Земель Академии.
– Как
Наконец компания добралась до конюшни. Архимаг распорядился привести Шелби и Бунтаря, и вскоре два восхитительных жеребца стояли перед ребятами, неторопливо перешагивая на месте и поводя ушами в предчувствии скорой прогулки. Ваня с Алёной заворожённо взирали на два этих чуда природы и не могли оторвать взгляд: Проспер не зря нахваливал этих коней. Когда жеребцы были осёдланы, все вышли из конюшни на территорию загона – толпа студентов сразу же расступилась, перешёптываясь и показывая пальцами на Шелби и Бунтаря. Восхищение охватило всех. Кони втягивали ноздрями горячий полуденный воздух, взирали на бескрайнюю равнину и вот-вот были готовы сорваться с места.
– Юная леди, прошу вас! – пригласил жестом Проспер.
Алёна подошла к Бунтарю, погладила его по ярко-жёлтой шее и, сама не ожидая от себя такой ловкости, легко взобралась в седло. Конь двинулся медленным шагом. Девушка сидела в седле и просто наслаждалась ощущениями: у неё было такое чувство, будто она всю жизнь занималась верховой ездой. Потом Бунтарь, повинуясь её движениям, перешёл на рысь, преодолел так несколько сотен метров и пустился галопом. Когда конь вернулся к любовавшейся происходящим толпе, по широко раскрытым глазам и довольной улыбке Алёны стало понятно, что она в полном восторге. Как и обещал архимаг, Бунтарь оказался очень послушным жеребцом.
Теперь настал черёд Вани. Проспер с улыбкой сказал:
– Не хотелось бы, чтобы вы покалечились, мой дорогой друг. Может быть, передумаете? Мы подберём вам прекрасного скакуна!
Ваня, не отвечая, подошёл к Шелби и, как заправский наездник, запрыгнул в седло. Шелби сверкнул глазами и с места пустился таким галопом, что за ним сразу поднялся вихрь. Через пару мгновений конь был уже далеко от толпы наблюдателей. Он нёсся навстречу солнцу, ветру и свободе, оставляя за собой лазурный шлейф, а Ваня, крепко вцепившись в вожжи, смотрел вперёд и постепенно разворачивал Шелби. К всеобщему удивлению, вскоре конь вернулся, и парень гордо восседал на нём. Шелби встал на дыбы и громко заржал.
Архимаг развёл руками:
– Это кажется невероятным, но раз так, Шелби ваш, джентльмен!
Под бурные аплодисменты и свист толпы Ваня принялся гарцевать, а Алёна с улыбкой смотрела на брата.
– Ладно, хвастун, – наконец прервала она его триумф, – нам пора выдвигаться.
Парень кивнул. Прощаясь, архимаг по-отечески обнял Ваню и Алёну и призвал быть осторожнее. Ребята в свою очередь от всей души благодарили Проспера за заботу. Вергилий растроганно взирал на эту сцену с доброй улыбкой. Лишь Эдриан
Наконец прощания были закончены, и Ваня с Алёной на красавцах-жеребцах в сопровождении Вергилия на скромном гнедом коне отбыли в направлении Вечных лесов.
Глава 12
Северные стены Ветрограда трещали от напора мертвецов. Те пытались проломить ворота тяжёлыми дубинами или перелезть через частокол, но солдатам пока удавалось сдерживать противника: ворота подпёрли досками и булыжниками, а мертвецам, пытавшимся перелезть через частокол, моментально срубали головы и другие конечности, которые высовывались над стеной.
Два местных мага тем временем совершали пассы руками, пытаясь что-то сотворить. Время от времени от их рук в небо извергались тончайшие струящиеся потоки неизвестной субстанции песочного цвета – они устремлялись вверх и исчезали в вышине. Наконец труды магов увенчались успехом: потоки слились в небе в единую круговерть, задрожали, искрясь золотистым светом, в сверкающем центре возникло белое пятно и стало постепенно расти. Вскоре в огромном пятне, как на ладони, стали видны мертвецы, прущие с севера на Ветроград. Эта волшебная линза, созданная магами, пришлась весьма кстати, потому как незадолго до этого мертвецы выстрелами из луков согнали часовых со сторожевой башни и вплоть до последнего момента солдаты были как слепые котята и не знали, что происходит за стеной.
Теперь ситуация стала яснее. Часть мертвецов продолжала попытки залезть друг по другу на частокол. Другая часть раздобыла тяжёлое бревно и тащила его к воротам – несколько человек тут же бросились за дополнительными средствами баррикадирования ворот. Но всё это тревожило гораздо меньше, чем парившая в воздухе одинокая фигура в чёрном балахоне. Существо, вызывавшее страх одним своим видом, вращало руками, составляя непонятные символы. Люди с замиранием сердца следили за его движениями, пытаясь угадать, что будет дальше.
В это время вернулся капитан гарнизона. Он быстро проскакал вдоль стен, оценивая перспективы мертвецов. Удовлетворившись увиденным, он подскакал к толпе, посредством волшебной линзы наблюдавшей за происходящим за стеной. Взглянув на пугающую тёмную фигуру, он обратился к магам:
– Вы можете сказать, что делает тот колдун?
– К сожалению, нет, – ответил один из магов. – Он использует неподвластную нам и непостижимую нами магию мёртвых. Судя по движению его рук, это что-то, наносящее вред.
– Это и так понятно.
– Нет, я имею в виду, то, что он творит,– это заклинание прямого вреда. Он не пытается как-то помочь мертвецам, а собирается что-то уничтожить: либо стены, либо…
– Какая разница! Зачем мне эти бессмысленные сведения! Вы можете как-то его остановить?
– Раз это заклинание прямого вреда, то лучшим решением было бы сотворить волшебный щит, но непонятно, где его создавать: перед стенами или над нашими головами.
– Создайте и там, и там!
– У нас не хватит на это сил.