Иридея (дилогия)
Шрифт:
До восхода солнца мы успели собрать пузыри ещё с двух полян, после чего папа сказал: «Всё, идём домой. Больше пузырей не будет». Всю дорогу домой я брела в полузабытьи, снова и снова вспоминая прогулку в наш прекрасный Лес мерцающих пузырей и предвкушая, как в следующее новолуние я пойду уже не просто смотреть, как собирают пузыри мои родители, а помогать им.
Хотя и сейчас, спустя годы каждая прогулка в Лес мерцающих пузырей всегда наполняет меня особыми чувствами, ощущением прикосновения к какой-то великой тайне нашего мира, те первые впечатления, конечно, не сравнимы ни с чем и не сотрутся из моей памяти никогда. И мне хочется верить, что и для остальных жителей нашей деревни это не просто промысел, а настоящая церемония,
«Лес мерцающих пузырей», Эллен Терри
~~~~~~~~~~~~~~~~
Глава 8
Семья зажиточного крестьянина Пантелея из небольшой деревни Опасово, что на севере Харидрайского царства, в полном составе сидела за столом и, оживлённо беседуя, обедала. Утром потрудились на славу, успели сделать много дел, и теперь ели с аппетитом, уплетая за обе щеки. Вдруг все, как по команде, замолчали: всех поразила пронзительная тишина, заполнившая пространство. С улицы не доносилось ни звука. Гнетущее ощущение тревоги охватило всех. В следующий миг раздался громкий удар в дверь – все вздрогнули. За ним ещё один – дверь покосилась. Пантелей выскочил из-за стола и, схватив со стены охотничье ружьё, подошёл к двери. Со следующим ударом дверь слетела с петель и рухнула на пол. В проём полез какой-то жуткий урод – он походил на человека, но всё его тело было изуродовано большими гниющими дырами, четверть головы разложилась совсем, и из-под сгнившей части торчал светлый кусок черепа. Один сохранившийся глаз полностью закатился, и на Пантелея уставился лишь безжизненный белок.
– Принесла тебя нелёгкая, мертвечина! – воскликнул Пантелей и, вскинув ружьё на плечо, выстрелил в незваного гостя.
Пантелей был хорошим охотником, поэтому выстрел пришёлся аккурат в шею мертвецу и снёс ему голову. Мертвеца откинуло в сени, но это его не остановило – он стал медленно подниматься на ноги. Пантелей крикнул семье:
– Бегом из дома! Быстро! Убегайте задами к реке, все – в лодку и плывите, не останавливаясь! Я задержу этого гада!
– Я не уйду без тебя! – воскликнула жена крестьянина Василиса и бросилась к мужу.
– Я что сказал! Все бегом! Я разделаюсь с этой мертвечиной и догоню вас!
Все быстро пробежали мимо Пантелея, еле успевая на ходу приобнять его, и устремились к задним воротам. Мертвец бросился наперерез и успел схватить за ногу бежавшую последней дочь Пантелея. Тот, успев уже вооружиться топором, сильным ударом отсёк руку мертвеца и освободил дочь. Мертвец в ответ мощным ударом второй руки сломал крестьянину нос. Ещё удар – и Пантелей отлетел и ударился спиной о стену. Мертвец уже надвигался на крестьянина для очередного удара, но Пантелей успел собраться и заскочил в дом, прихватив брошенное на пороге ружьё. За то короткое время, пока мертвец шёл до крестьянина, тот успел перезарядить ружьё и метким выстрелом снёс уроду вторую руку. Быстро подскочив и оттолкнув с дороги потерявшего устойчивость мертвеца, Пантелей проскочил в сени и, подхватив топор, устремился вслед за семьёй.
Тем временем в деревне творилась настоящая бойня: единственная улица кишела отвратительными мертвецами. Кое-где жители ещё сопротивлялись, то тут, то там раздавались выстрелы, но большинство было уже мертво, и та же участь ждала всех живых, ибо каждый вновь убитый тут же пополнял ряды оживших мертвецов.
Среди всего этого кошмара бесстрастно взирала на происходящее лишь одинокая тёмная фигура, парящая посреди улицы. Это существо было одето в чёрный балахон с накинутым на голову капюшоном, из непроницаемой тьмы которого сияли два холодных голубых огонька. Когда оно замечало кого-нибудь, пытавшегося спастись бегством, оно лишь поднимало руку, скрытую в широком рукаве,– и несчастный падал, как подкошенный. Жертва в панике вскакивала, чтобы снова бежать, но в следующий миг тело жертвы изгибалось неестественным образом, раздавался хруст ломающихся хрящей, и под истошный вопль, исполненный страшной боли, жертва испускала дух.
Через несколько минут некогда
Глава 9
Благодаря любезности архимага Ваня с Алёной наелись до отвала и теперь отдыхали, сидя на диване. Алёна думала над тем, в какое необычное место они попали. Ваня изучал буклет «Требования к претенденту на поступление в Академию», оставленный кем-то на одном из столиков.
«Студента Академии характеризует не только высочайший уровень подготовки по специальным дисциплинам, но также широкий кругозор и благородство поведения», «Независимо от факультета и конкретного направления обучения будущего студента в рамках вступительного экзамена претендент должен предоставить чёткую аргументацию своего желания учиться в Академии», «Претендент должен быть начитан и осведомлён об истории Иридеи, уверенно владеть логическими инструментами… должен быть свободен от предрассудков и критически относиться к любым сведениям, в том числе получаемым в процессе обучения в Академии», «Претендент должен быть открыт к обмену знаниями и опытом, с одинаковым энтузиазмом воспринимая и отдавая, понимая, что открытый обмен способствует скорейшему развитию магии и технологий. Сакрализация знаний категорически не приветствуется», «Решение о приёме претендента принимается большинством голосов. В случае равенства голосов претендент должен самостоятельно принять решение, целесообразно ли его поступление в условиях возникших разногласий во мнениях членов комиссии, и аргументированно изложить своё решение, после чего комиссия голосует повторно. В случае равенства голосов на этот раз мнение претендента является решающим. Таким образом реализуется принцип личной ответственности, являющейся необходимым качеством студента Академии».
«Интересно, – думал Ваня, – как выглядел бы наш мир, если бы в наших университетах были такие же правила. Впрочем, одно дело – написать на бумажке, другое – соблюдать на практике». Парню не удалось продолжить свои размышления. Дверь отворилась, и в комнату зашли двое мужчин. Один был уже немолод, но строен и подтянут. Не успел он войти, как сразу принялся скептическим взглядом сверлить Ваню с Алёной. От его взгляда ребятам сразу стало неуютно. Второй был настоящим громилой, впрочем, лицо его было вполне приятным и неглупым, а взгляд куда добродушнее, чем у предыдущего. За мужчинами вошёл архимаг и, закрыв за собой дверь, представил всех друг другу:
– Ваня, Алёна – мои гости, о которых я вам говорил. Начальник дворцовой стражи Эдриан,– жестом указал архимаг на того, который скептически оценивал взглядом ребят,– и страж Вергилий,– архимаг указал на громилу.
Вновь представленные кивнули друг другу, а Вергилий приятным густым басом резюмировал:
– Будем знакомы!
– Я успел рассказать вашу историю лишь вкратце,– пояснил архимаг,– поэтому если вас не затруднит, расскажите всё ещё раз Эдриану. И если нам повезёт,– тут Проспер рассмеялся,– господин начальник дворцовой стражи будет так любезен, что выделит вам в качестве сопровождения прекрасного бойца Вергилия. Тут я не могу не упомянуть, что Вергилий – один из наших лучших выпускников Факультета доблести и физической мощи.
Вергилий засмущался, а Ваня с Алёной, хотя Эдриан и не вызывал у них особого доверия, в очередной раз принялись рассказывать всю свою историю с рождения до того, как оказались в этом зале. Пока они рассказывали, начальник стражи достал лист бумаги и стал делать некоторые заметки. Когда ребята закончили рассказ, Эдриан вынес свой вердикт:
– Я не вижу причин держать вас в Иридее. Чем быстрее вы её покинете, тем, в общем-то, будет лучше, поэтому я выделю Вергилия для сопровождения вас в вашем пути до Невообразимого лабиринта.
Несмотря на то, что начальник стражи умолчал, что выделяет своего человека лишь для того, чтобы убедиться, что эти сомнительные личности покинут Иридею, а не направятся куда-нибудь ещё, уже самого озвученного вердикта было достаточно, чтобы Ваня с Алёной поняли: он им не рад. Тем не менее, на исход дела это не влияло, а их сопровождающим, в конце концов, становился приятный Вергилий, а не этот хмурый тип Эдриан, поэтому ребята были довольны.
– Вот и славно! – потирая руки, заключил архимаг.