Iron Maiden_ Знак Зверя

Морозов Алексей

Не обошлось без религии и в еще одной работе Брюса, написанной в сотрудничестве с. Эдрианом. «Moonchild», не прибегая к «тяжести» верхних струн гитары, нагнетала воздух таким мраком, словно тьма была осязаемым веществом, словно «Black Sabbath» раздался посреди тишины Валтасарова пира. Холодом цинка покойницкой веяло и от выведенных фальцетом Брюса референций из библейских тем, брызжущих хулой и проклятиями в адрес «великой блудницы» и, естественно, предсказаниями ужасного конца

могущественного

противника древней Иудеи. (У которого та, однако, не постеснялась умыкнуть сюжеты для своих «новых» и «старых» сказок.)

Более умиротворенными на этом ландшафте ноябрьского морского побережья выглядели харрисо- вско-мюрреевская «The Prophecy», предрекающая печальный конец «седьмого сына», и три мистических опыта Харриса: клаустрофобия во сне «Infinite Dreams»; ясная, как полуденная росинка, «The Clairvoyant» (ставшая третьим синглом) - создается впечатление, что, выпусти они в качестве синг-

лов и остальные четыре песни, их бы ждала та же судьба во главе «парадной» колонны - и, конечно, неизъяснимая, как все мудрые начинания Аллаха, «Seventh Son Of A Seventh Son».

Из замерзшего на Пасху ада Эдди протянул своим поклонникам руку и сердце в апреле 1988 года. Те согласились, причем все и сразу, и «7th Son...» стал вторым альбомом группы, занявшим первое место в национальных чартах. Не остались в стороне и тираны пера и бумаги - в тот год группа получила самую обширную прессу за все время своего существования.

Ни один номер ни одного музыкального издания, коих к тому времени наплодилось безмерно, не обходился без заметки, а скорее, статьи о Maiden. И если в 82-м, когда даже NME не смогли себе позволить обойти вниманием главное новшество музыкального рынка, их приветствовали как восходящих звезд, позднее - как одних из лидеров жанра, то в том году, как это сделал Metal Hammer, - простенько и со вкусом - в рубрике «Gods»1.

К изумлению английской публики, гастроли начались весной в Америке. И были крайне успешными: «отката» продаж не предвещало ничто. Только на первые концерты в Канаде и на Западном побережье приходило по пять тысяч человек, средняя же посещаемость составила около десяти тысяч человек за один вечер. Снова «на разогреве» у Maiden выступали ведущие американские команды: Guns’N Roses, Megadeth (ранее в этой роли побывали, скажем,

W.A.S.P., Twisted Sister, Quiet Riot).

Единственными недоразумениями посреди этой солнечной крымской беспечности стали концерт под проливным дождем в Сакраменто и торнадо, перед которым Мюррей предусмотрительно убежал с поля для гольфа, а после счастливо улыбался, вспоминая, как на его глазах природный феномен свертел два

' Боги (англ.).

летних ресторанчика. Свободного времени и денег стало больше, вопреки законам физики, одновременно. Место каждодневных состязаний со стаканом заняли фехтование, футбол, полеты над футбольным полем и недоступный ранее по финансовым соображениям гольф.

Во время американского турне, впервые

за 12 лет, на сцене с Maiden появился клавишник. Странная фигура в иезуитской рясе, из-под капюшона которой выглядывала смешная и ужасная маска цвета безупречной отечественной сантехники, напоминавшая недоуменного канадского вратаря, пропустившего гол от Александра Мальцева, вырастала на задворках сцены при исполнении некоторых последних песен. Называлась она «Графом» («The Count»), имела американское происхождение и была старым техником Стива Майклом Кэнни.

Фигура Кэнни становилась заметной во время исполнения «7th Son...» и больше походила на антураж шоу. Рядом с ней, посреди белых картонных айсбергов, возвышался прикованный к одному месту Эдди, по-старчески трясший вынутым из груди гипертрофированным сердцем. Под ним, окруженный чистенькими белыми барабанчиками фирмы Sonor, восседал источавший постоянную жизнерадостность Нико. Монументальный Брюс, в бронзовых кожаных штанах и жилетке, делавшими его похожим на внезапно побежавший куда-то назидательный памятник солидному мужу, чье имя в лучшем случае забыто благодарными потомками, а то и вовсе предано осмеянию. Харрис с левой ногой на мониторе, олицетворяющий heavy metal с обложек разнокалиберных изданий, спортивный настолько, что не понятно, как представляемый им миру «West Ham» до сих пор не чемпион все-

го, что можно. Мюррей, светлый, как сознание после джина с тоником, готовое на любую высокую и четкую импровизацию. Смит, в нарочито оборванной джинсовке, колдующий над каждой нотой, словно лаборант над миллиграммом состава... Таким остался Iron Maiden на своей самой высокой вершине. Таким его видела стотысячная аудитория 20 августа в «Доннингтон Парк».

В борьбе за место под хлипким небом Британии фестиваль в Доннинг- тоне спокойно, без суеты, к середине 80-х вытеснил Рединг. И стал крупнейшим металлическим событием года не только в Англии, но и во всем мире, привлекая на свою сцену целый интернационал команд и радушно вмещая 50-тысячную аудиторию не пожалевших на билетик.

Двумя годами позднее Iron Maiden попали в Книгу рекордов Гиннесса. В издании 1990 года на странице 155 сказано:

«Самая мощная усилительная система: 20 августа 1988 года на фестивале «Монстры Рока» в Доннингтоне, насчитывавшая 360 усилителей средней мощностью 523 кВт. Средний уровень звукового давления на расположенном перед сценой пульте звукорежиссера составил 118 дБ. Максимальный уровень составил 124 дБ во время выступления Iron Maiden. Для монтажа системы потребовалось пять дней».

Джон Джексон: «До этого им много раз предлагали выступить в Доннингтоне. И Род знал, что однажды они обязательно сыграют там, но мы отклоняли все предложения. Мы ждали, когда они сммут стать главной группой вечера. Мы хотели, чтобы в день, когда они выступят в Доннингтоне, они были бы на самой вершине. И даже выше. Еще мы хотели наверняка собрать лучший на сегодняшний день состав участников, что, на мой взгляд, нам удалось. Мы хотели, чтобы это был самый грандиозный концерт за всю историю - и он был!»