Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
14
КАИР
По словам Дженни, ее подруга переживала тяжелое время. Сначала Тэйру бросил Дэниел, а через несколько дней она узнала, что врачи обнаружили у матери рак. Одно сильнейшее потрясение после другого.
— Да, — сказала тогда Дженни, — под такими ударами сломался бы и сам Тайсон.
Оглядываясь назад — за последние шесть лет она делала это много раз — Тэйра ясно видела те знаки, рассмотреть которые можно было еще в самом начале.
Несмотря на их близость, какая-то часть души Дэниела всегда находилась очень и очень далеко. После утомительных занятий любовью он тут же уходил с головой в книги, как бы испугавшись глубины только что пережитых чувств. В бесконечных разговорах с Тэйрой он умудрялся ничего не сказать о себе. Проведя рядом с Дэниелом больше года, Тэйра почти не имела представления о его жизни. Родился он в Париже, после гибели в автокатастрофе родителей десятилетним мальчиком переехал в Англию к тетке, блестяще окончил Оксфорд. Все. Выходило так, будто богатейшая история древнего Египта восполняла Дэниелу недостаток его собственного прошлого.
Да, знаки были. Она закрывала на них глаза. Ей хватало просто любить его.
Конец наступил совершенно неожиданно. Однажды вечером, через полтора года после знакомства, Тэйра пришла в квартирку Дэниела. Расцеловав ее, он заговорил:
— Совет по делам древностей выдал мне разрешение на раскопки в Долине царей. Полученный грант дает возможность отправиться туда во главе экспедиции.
— Превосходно, Дэниел! Я горжусь тобой! — воскликнула Тэйра, обнимая его.
Но Дэниел остался неподвижен, и она поняла: сказано еще не все.
— Ну?
— Это означает, что какое-то время мне придется пожить в Египте.
Тэйра расхохоталась.
— Само собой, тебе придется пожить в Египте. Или ты предполагал ездить туда как на работу, в автобусе?
Губы растянулись в улыбке, но темные, почти черные глаза были серьезными.
— Это большая ответственность, Тэйра. Более интересного и значимого для археолога места, чем Долина царей, на свете нет. Ответственность и огромная честь. Мне потребуется все мое внимание.
— Естественно.
— Все внимание.
Тон, которым были произнесены два слова, испугал Тэйру. В нем слышалось предвестье землетрясения. Она с вызовом посмотрела Дэниелу в глаза, рассчитывая смутить, но он даже не моргнул.
— Что ты хочешь этим сказать? — Повисла долгая пауза; Тэйра взяла его руки в свои. — Все в порядке. Несколько месяцев поживу без тебя. Ничего страшного.
Взяв со стола бутылку водки, Дэниел наполнил стопку.
— Дело в другом.
— Не понимаю.
Он залпом выпил.
— Все кончилось, Тэйра.
— Кончилось?
— Прости за резкость, но иначе не получается. Я всю жизнь ждал этой возможности. Ничто не в состоянии помешать мне ею воспользоваться. Даже ты.
В груди Тэйры вспыхнула боль, как от удара кулаком. Она сделала нетвердый шаг, вцепилась рукой в приоткрытую дверь.
— Как я могу… тебе помешать?
— Трудно объяснить, Тэйра. Я должен сконцентрироваться на работе. Мне не нужны никакие… осложнения.
— Осложнения? — Она мучительно подыскивала слова. — Выходит, я для тебя — осложнение? Так, Дэниел?
— Я имел в виду… Для работы мне необходима свобода. Любые связи ее ограничат. Мне жаль, Тэйра, действительно жаль. Этот год был самым счастливым в моей жизни. Но дело в том…
— Что ты нашел нечто лучшее.
В комнате воцарилась тишина.
— Да.
Тэйра без сил опустилась на пол, ее душили слезы.
— Господи, — неповинующимся языком выговорила она, — Дэниел, не поступай со мной так.
Когда через двадцать минут Тэйра вышла на улицу, ее душу заполняла абсолютная пустота. Через два прошедших в тумане дня она, не в силах ничего с собой поделать, вновь стояла у его двери. На стук никто не отозвался.
— Он съехал, — бросил спускавшийся по лестнице студент. — Говорят, отправился в Египет. Завтра здесь будет новый жилец.
Дэниел не оставил даже записки.
Ей хотелось умереть. Желание зашло настолько далеко, что она купила пять флакончиков с таблетками аспирина и бутылку водки.
Но миновали еще два дня, и весть о страшной болезни матери чуть притупила боль утраты. Так одно горе вытесняет другое.
За недолгих четыре месяца, в течение которых мать на ее глазах таяла от рака, Тэйра приучила себя к мысли о закономерности разрыва с Дэниелом. Почти сразу после похорон она покинула страну, чтобы провести полгода в Австралии и чуть больше — в Южной Америке. По возвращении купила себе квартиру, устроилась на работу в зоопарк и отчасти восстановила душевное равновесие.
Боль, однако, не исчезла совсем. Общаясь с мужчинами, Тэйра уже никогда не позволяла своим чувствам хотя бы приблизиться к черте, которую провел в ее жизни Дэниел.
Никаких вестей о бывшем возлюбленном до нее не доходило. Вплоть до сегодняшнего дня.
— Полагаю, я этого заслужил, — сказал он.
— Да. Заслужил.
Провожаемые взглядами посетителей, они вышли из чайного домика и по Ахмед-Махер направились в старую часть города. По обеим сторонам улицы тянулись бесконечные прилавки торговцев, на разные голоса расхваливавших свой товар: жестяные лампы, кальяны, предметы одежды, овощи.
Пряный аромат специй смешивался в воздухе с вонью гниющих отбросов, ухо ловило сотни различных звуков: заунывную мелодию, стук молотков, гудки автомашин, за порогом небольшой лавки слышалось ритмичное пыхтение пресса, превращавшего гору теста в полоски тонкой лапши.
На первом же перекрестке Тэйра и Дэниел свернули налево и, пройдя под небольшой, покрытой тонкой резьбой аркой меж двух высоких минаретов, оказались на узенькой многолюдной улочке. Ярдов через пятьдесят Дэниел остановился перед деревянной дверью. Табличка на стене гласила: «Отель „Салах аль-Дин“. Дэниел толкнул тяжелую дверь, и Тэйра увидела крошечный пыльный дворик с неработающим фонтаном. По периметру дворик опоясывала скромная галерея.
— Вот мы и дома, — произнес Дэниел.
Выходивший окном на улицу номер был тесноватый, но довольно чистый. Включив свет, Дэниел опустил жалюзи и из стоявшей на столе бутылки плеснул в два стакана по хорошей порции виски. За окном слышался негромкий гомон человеческих голосов, заглушаемый время от времени грохотом деревянных колес. Оба молчали.
— Не знаю, что сказать, — произнес наконец он.
— Может быть, «прости»?
— Это спасет ситуацию?
— Это будет началом.