Исчезнувшая
Шрифт:
Я чувствовала, что она права. Но я не могла отказаться от мысленно написанной повести о воссоединении моей семьи и дальнейшей жизни в любви и согласии. Нет, я не готова была расстаться с этой повестью.
Проснулась я, видимо, около полуночи. Меня часто будил хор древесных лягушек, или пение влюбленных птиц, или слишком яркий лунный свет, но сегодня я не слышала никого — ни лягушек, ни птиц.
И никакая луна в небе не висела. Однако, выглянув в лунный сад, я увидела оранжевый огонек сигареты.
Я похромала в спальню к маме, потом к Дашай. Обе постели были пусты.
Поэтому я вышла в сад одна. Я двигалась бесшумно, держась возле дома, пока не подошла достаточно близко и не разглядела, кто пожаловал.
На кованой чугунной скамье в шортах и футболке сидел Джесс. Без темных очков он был даже красив: черты у него были правильные, а глаза темные с длинными ресницами. Но что-то в изгибе губ и положении нижней челюсти говорило о том, что он не в ладах с миром и предпочитает отвечать ему агрессией. Он не замечал меня, пока я не встала прямо перед ним, и, похоже, не удивился, увидев меня.
— Так вот где ты живешь, — произнес он невнятно. Пивная вечеринка явно оказалась затяжной.
Его ботинки помяли некоторые из цветов, выросших из слез Дашай.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, гадая, куда подевались мае с подругой.
— Хотел убедиться. — Он рыгнул. — Ты в норме. — Он улыбнулся и похлопал по скамейке рядом с собой. — Садись.
— Это частное владение. — Я не повышала голоса, но была в ярости. — Ты не имеешь права находиться здесь.
Он расхохотался.
— Да ладно! Ари, тебе надо развеяться. Вот и сестра с Мисти тоже так говорят. — Он снова рыгнул. — Ой! Надо выпить. У тебя есть пиво?
— Ступай домой. — Я подошла достаточно близко, чтобы разобрать надпись у него на футболке: «ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ».
— Это неправильно. Меньшее, что ты можешь дать мне — парню, который спас тебе жизнь, — это пару-тройку глотков пива. — Он снова улыбнулся в надежде обаять меня. Затем его губы и челюсть снова сложились в привычную гримасу.
Я подошла к нему так близко, как только посмела.
— Посмотри на меня. — «Можно ли загипнотизировать пьяного?» Об этом в Интернете не упоминалось.
К вашему сведению, можно. Времени потребовалось больше, чем я рассчитывала, — долгие минуты я заставляла его смотреть мне в лицо, глубоко дышать, слышать только мой голос, расслабляться полнее и глубже, пока не почувствовала еле заметный щелчок контакта, момент, когда он уже не мог отвести взгляда и я знала, что он в моей власти.
— Ты отправишься домой. — Я говорила медленно, ровно. — Поедешь медленно. — Я сообразила, что он приехал на лодке, поскольку на главных воротах стояла сигнализация. — Ты не станешь превышать скорость сегодня. И впредь.
Я вдруг развеселилась.
— Ты больше никогда сюда не придешь. Ты не сможешь пить пиво. Тебя станет тошнить от одного его вкуса. — Я прикинула, насколько далеко мне можно зайти, и решила, что хватит. — Теперь ступай. Очнешься, когда доберешься до дому.
И он послушно поднялся, повернулся и направился к пирсу.
Я вернулась в дом и легла, поздравляя себя с хорошо проделанной работой.
Но недостаточно хорошо, как выяснилось. Наутро за завтраком мае с Дашай дали мне это понять в самых недвусмысленных выражениях.
Сначала они сетовали, что их не оказалось дома, когда это произошло. Они отправились в дом Беннета — сначала Дашай, а потом мае на ее поиски. Беннет домой не возвращался.
Затем они допросили меня о том, что я сказала Джессу. Мае напомнила мне, что не одобряет гипноза в целом, но, с учетом обстоятельств, она может понять, почему я к нему прибегла.
— Девочке пришлось защищаться. — У Дашай был измотанный вид, но голос звучал бодро. — А то, что она велела ему не гонять и не пить, пойдет ему только на пользу. Может, спасет несколько ламантинов, а может, и его собственную жизнь.
Я улыбнулась. Я жаждала их одобрения.
И тут мае спросила:
— А что еще ты сказала?
— Я тебе все рассказала.
— Ты не сказала ему, чтобы он, когда очнется, не помнил твоих слов?
Судя по их лицам, в области гипноза мне предстояло еще многому научиться.
— В Интернете об этом не упоминалось. — Большая часть статей представляла собой схемы-памятки для желающих бросить курить или похудеть.
— Ох, Ариэлла. — Мамины слова были как снеговые облака легкие белые сверху, тяжелые серые снизу.
Я сидела неподвижно, ошеломленная ее беспокойством.
Через некоторое время Дашай сказала:
— Может, он и не станет болтать. Забудет, когда протрезвеет, и все.
Но у меня не шли из головы папины слова: «Помни: то, чему ты учишься, имеет вес. Вместе со знанием приходит обязанность применять его правильно».
ГЛАВА 4
Вы когда-нибудь слышали хорошую песню, в тексте которой присутствовало бы слово «вечно»? Я — нет.
Получив от мае на день рождения плеер, я закачала туда сотни песен и выискивала их тексты в Интернете. При поиске по слову «вечно» выскакивали строчки типа «Я знаю, мы будем счастливы вечно», «Мы вечно будем вместе», «Я буду ждать тебя вечно» и так далее. И все это писали смертные, не имевшие ни малейшего понятия, о чем говорят.
Я подумывала написать собственную песню, когда у меня зазвонил мобильник. Мае купила мне телефон, дабы я «не теряла контакта с друзьями». До сих пор я пользовалась им считанное число раз. Когда он зазвонил, я подскочила.
— Это Ари? — Голос звучал искаженно, но я узнала Осень.
— Привет.
— Мы собираемся в торговый центр. Хочешь с нами?
Альтернатива заключалась в помощи Леону, шлифовавшему песком оконные рамы.
— Конечно.
Эмоции в ее голосе не читались, и мне было любопытно, какой прием меня ждет. Даже если враждебный, по крайней мере, я узнаю, рассказал ли им Джесс о том, как я его загипнотизировала.