Ищи горы
Шрифт:
— Ей-богу! Только больше не на архитектуру, а на живопись.
— Маран, по-моему, ты сумасшедший.
— Возможно. Но мы у цели.
Ворота Крепости Тессила были открыты, у левой створки стоял прямой, как сухой стебелек, худой старик, заросший серебряной бородой до самых глаз — удивительно ярких, густо-синих. Он приветственно взмахнул рукой и крикнул:
— Заезжайте во двор.
Стены Крепости Тессила ничем не отличались от стен Крепости Бакна или Вагра — тот же темный, почти черный камень, те же толщина и несокрушимой прочности кладка, тот же характерный надлом внутренней поверхности стены, сначала более, потом менее крутым откосом стремящейся к широкому основанию, те же равномерно распределенные по всей длине железные дверки — входы в подвалы.
Внутри построек было немного, надо понимать, из-за недостатка места, эта крепость в размерах значительно уступала бакнийской. Кажется, примерно такая же, как в Вагре? Значит, город этот, выживи он во время эпидемии, мог бы сейчас быть величиной с Вагру, центр одной из провинций Бакнии… Взор Дана немедленно привлекло Центральное здание — находясь на том же месте, где его аналоги в других крепостях, оно резко отличалось от прочих. В Бакне Центральное здание было, в сущности, дворцом со всеми атрибутами изысканной роскоши, присущей подобным сооружениям. Здешнее представало органичной частью некого целого, являвшегося крепостью не по названию, а по сути. Толстенные, немногим, наверно, уступавшие наружным, стены из того же черного камня… Да, конечно, ощущение массивности не обманчиво, оконные проемы обнажают ее… Внутреннее зеркало окон в форме резко удлиненного прямоугольника, завершавшегося вверху полукругом, было вдвое меньше наружного, и скошенность проемов позволяла видеть толщу, в которой их пробили. Углы квадратного в основании здания плавно переходили в округлые, похожие на толстые столбы башни высотой чуть больше самого строения, увенчанные слегка приплюснутыми куполками, такой же куполообразной была и крыша.
— Эти окна назывались лучниковыми, — сказал Маран, с любопытством глядя в узкую прорезь окна. — Их высота рассчитана так, чтобы из них было удобно стрелять из лука, уперев его нижний конец в край проема.
— Откуда тебе это известно? — с удивлением спросил старик-хранитель. — Ты бывал здесь? Но когда?
— Нет, отец, мне не случалось бывать здесь. Наверно, я где-то читал.
— Ты не мог прочесть. О Тессиле не издано ни строчки. В свое время я описал все, что скопилось в крепости за сотни лет, но никто не пожелал выпустить мою книгу.
— Надо было обратиться ко мне. Тогда.
— Тогда ты был занят вещами во сто крат важнее, чем рукопись одинокого старика. Я не мог отвлекать тебя по пустякам.
— Не такие уж это пустяки, — возразил Маран. — Но, значит, я не читал? Странно. Может, мне рассказала Дина? Дина Расти. Она приезжала сюда несколько лет назад.
— Дина Расти? Праправнучка великого Расти? Да, я помню. С мужем, художником. Его, кажется, казнили при Изии?
Маран промолчал, и старик продолжил:
— Он работал здесь, писал крепость. Но больше город. Одну картину он оставил у меня, в дар музею. Я покажу ее вам.
— Покажи, — согласно кивнул Маран. — Дан, что ты там увидел?
Дан, задрав голову, вглядывался в верхнюю часть здания. Интересно, в верхнем этаже окон было втрое больше, чем в нижних, перемежаясь с узкими, не шире метра, простенками, они образовывали почти сплошную цепь.
— Зачем это? — спросил он, поворачивая голову к старику.
— Точно не скажу, могу лишь предположить, — начал было тот, но Маран прервал его:
— Там, за окнами, галерея?
— Тоже Дина Расти рассказала?
— Нет. Это подсказывает логика.
— Логика чего?
— Войны.
— То есть? — спросил Дан.
— Посмотри туда… А теперь опять на здание… Верхний этаж его расположен так, что окна чуть выше уровня крепостной стены, заметил?
— Ну?
— Если б во время атаки на крепость противнику удалось забраться на стены, атакующие попали б под прямой обстрел защитников здания. А чтобы быть в состоянии отбивать атаки при минимуме людей, необходимо соединить все помещения на этом уровне в одну галерею, тогда стрелки смогут свободно перемещаться от окна к окну, держа под прицелом все участки стены.
— Верно, — сказал хранитель с уважением.
— Это элементарно, — отмахнулся Маран. — Но вообще-то здесь все продумано. Гляди, Дан, даже зубцы стены сохранились в первозданном виде. В Бакне какой-то умник достроил их, наверно, для красоты. А тут, видишь?
— Ну вижу, — проворчал Дан.
— Что видишь?
— Зубцы тонкие, в четверть стены. А в чем смысл? Их же можно пробить хорошим снарядом.
— Тогда не было хороших снарядов. Но главное не то, что они в четверть стены, главное — что они продолжают ее наружную поверхность.
— И что это дает?
— Не понимаешь? Во время сражения защитники крепости могут стоять на стенах с внутренней стороны зубцов, как за щитом. А с той стороны стоять негде. И если нападающие захватят стены, им придется перейти на эту сторону, под стрелы тех, кто засядет в здании. Теперь понял?
— Понял, — буркнул Дан. Ему было неловко. — Боюсь, что средневековая стратегия — не мое призвание. К счастью, это мало актуально.
— Тактика. Но ты прав, это действительно мало актуально. Не будем терять время. Мы можем войти внутрь, отец?
— Да, конечно. Пойдемте.
Хранитель отпер большим ключом тяжелую дверь из покрытого замысловатой резьбой, почти не пострадавшего от времени дерева и пропустил их вперед.
На Дана пахнуло чем-то неуловимо знакомым — низкие своды, холодный камень, узкие коридоры, винтовые лестницы, мрачные залы, шаги в которых отдавались гулко и громко. Видел? Читал? На стенах ржавое оружие — мечи, щиты, части доспехов. Мебели практически нет. Низко висящие грубые люстры на цепях. Что в них горело? Свечи, факелы? Несмотря на солнечную погоду, темновато и сыро… Конечно, он видел нечто подобное на Земле, в школьные годы или чуть позже…
Дан не успевал толком рассмотреть помещения, Маран, внезапно утративший всякую разговорчивость, стремительно переходил из зала в зал, явно что-то искал — но что? Остановился он только однажды — когда вошли в относительно светлую комнату на одном из верхних этажей. Стены комнаты были увешаны картинами.
— Вот работа Лея, мужа Дины, — сказал хранитель, подводя их к средних размеров полотну, и Маран застыл на месте. Он заметно помрачнел, и Дан сразу понял, о чем он думает. Конечно, снова перебирает в памяти все обстоятельства, в сотый раз пытаясь ответить на вопрос, на который не существовало ответа: смог ли бы он спасти Лея, если бы попытался сделать это любой ценой?