Искатель, 1962 №2
Шрифт:
А ведь сам Скиапарелли свою статью предусмотрительно начал осторожной фразой: «Раз в году можно безумствовать». Раз в году, так и быть, но нельзя же до бесчувствия!
— Но согласитесь, уважаемый Марс, что если идея так живуча, значит для этого есть основания. И недаром ее поддерживали даже такие крупные ученые, как Ловелл, Тихов и другие. За последние годы были замечены и сфотографированы даже совершенно новые, недавно возникшие «каналы». Они
— И цвет их меняется по сезонам, словно по ним от полюсов к экватору идет весной вода. Это вы заметили?
— Ну, за настоящие каналы теперь уже никто их не принимает. Но, может быть, это все-таки какие-то искусственные оросительные трубопроводы, проложенные в почве?
— А круглые пятнышки в местах пересечения «каналов» вы хорошо рассмотрели?
— Да, наши астрономы называют их «оазисами». Условно, конечно… Есть ли там города, как предполагают некоторые? Кто в них живет?
— Города… Марсиане… Трубопроводы… Я знаю, кто все это пишет. Кандидат педагогических наук Ф. Зигель, верно? У него даже целая книжка есть — «Загадки Марса»…
— Но он вовсе не одинок, эти гипотезы волнуют многих…
— А яркие вспышки на моей поверхности вы заметили?
— Да, их наблюдают за последние годы нередко. Ослепительные белые точки, внезапно возникающие в разных местах и затухающие через несколько минут, а то и секунд, это вы имеете в виду?
— Как их объясняют ваши ученые?
— Пока, насколько мне известно, никаких правдоподобных объяснений этому странному явлению не найдено. Очень бы хотелось узнать о нем от вас…
— Очень?
— Очень!
— А я не скажу. Ни про вспышки, ни про спутники, ни про «каналы». Прилетайте сами и посмотрите! Есть «каналы», так искупаетесь в них, нет — так сами устройте… Добро пожаловать! Честно говоря, я очень жду этого часа. Ведь вы, советские люди, добились громадных успехов в освоении космоса! До меня дошли сведения, что 16 марта и 6 апреля 1962 года запущены новые искусственные спутники Земли. Ученые получат новые сведения о верхних слоях атмосферы и космическом пространстве. Но ведь запуск этих спутников — лишь часть осуществляемой Советским Союзом программы исследования космоса! Я знаю, что для ее выполнения в 1962 году с различных космодромов вашей страны будет произведена серия запусков искусственных спутников Земли. Да, я с нетерпением жду нашей встречи. Напоминаю: в августе 1971 года очередное великое противостояние.
А может быть, вы прилетите пораньше, а?
Юрия Васильев
БРОД
Рисунки Р. Вольского
В лето 7168-e «от сотворения мира», или в 1660 году, в Онежской губе терпела бедствие добротная, из выдержанной северной сосны лодья «Святой Евстафий». Неделю бушевала по Белому морю моряна. Неделю не могла пробиться лодья к выходу из губы, чтобы доставить святейшего патриарха Никона на Соловки. Плыл Никон искоренять раскол
Только недобрую шутку сыграла с ним непогода: запер ураган «Евстафия» в губе — и ни туда ни сюда. В открытое море не выйти и к берегу не пристать — разобьешься о камни.
К вечеру кормчий заприметил торчащий из воды холмик и повел лодью прямо на него. Через час ходу показался малый скалистый островок, поросший соснами. Вокруг него кипели буруны, в одном месте — вроде потише. Туда и направилось судно, сбросив остававшиеся паруса. Влетев в бухточку, со скрипом врезалось в песчаное дно и остановилось, свалив с ног всю команду. И сразу послышался шум воды, хлынувшей в трюм через проломленное дно.
К берегу добирались на уцелевшей шлюпке.
Оказавшись на суше, патриарх — то ли от безмерной благодарности за свое уже и не чаянное спасение, то ли от безмерной слабости, — вместо того чтобы узнать у сопровождавшего келейника, какой это остров, заплетающимся языком спросил его:
— Кий это остров?
Келейник здесь дотоле не бывал, а моряки обходили опасный мелководный угол Онежской губы и остров предпочитали видеть издали, считая его безымянным.
Чуть отдышавшись, Никон повелел именовать его Кий-островом, а на месте высадки водрузить крест. Был дан также обет построить на острове мужской монастырь и наречь его Крестовоздвиженским.
Невелик Кий-остров: полкилометра в ширину, полтора в длину. Стать посредине — с обеих сторон море видно. Рядом островок поменьше, отделенный узким проливом — Переймой. В отлив пересыхает она нацело, и перейти ее можно, не замочив ноги.
Из живности только белки, мыши, кроты, да летом прилетает кое-какая птица: чайки, вороны, мелкие лесные пичужки. Зато комарья и мошкары в полном достатке.
Но вот потянулись сюда крестьяне из Онеги, Кянды, Солозера и других окрестных селений, чтобы без платы (за скудные харчи да за «спасение души») ворочать каменные глыбы, иные с кубометр. Камень брали с берега. Передвигали вручную простыми бревнами-рычагами, притесывали одну глыбу к другой плотно, без щелей. Стены выкладывали двухметровой толщины. Строили на века.
Не год и не два шла работа. Не один десяток «добровольных» тружеников сложил тут свои кости. Возвели тяжеловесный одноглавый собор, рядом вытянули высоченную, в пять ярусов колокольню, видную издалека. Вокруг выросли хозяйственные постройки, палаты настоятеля. Все строения обнесли оградой, и родилась еще одна северная обитель — под боком у прославленного Соловецкого монастыря.
В этой-то близости и крылась для новой обители грядущая беда. Весь поток богомольцев шел в обход Кий-острова, прямо на Соловки. Поэтому даже в лучшие годы число монастырской братии не превышало четырех десятков.
Устав был строгий, соловецкий. На Большую землю и в Онегу-город отпускали редко. И не мудрено: некоторые из монахов, что помоложе, озлившиеся и отощавшие на соленой треске да квашеной капусте, все чаще поглядывали на видневшийся в ясные дни берег Онежского края. О прямом ослушании не могло быть и речи, баркасы и лодки — наперечет. Стали искать других путей. И, говорят, нашли.
Отпросясь у игумена порыбачить с берега, то один, то другой монах в отлив перебирался Переймой на соседний островок, а через сутки возвращался хоть усталый и с малым уловом, но сытый, а то и под хмельком. Островок же как был, так и оставался необитаемым: ни харчевни, ни тем более шинка на нем не водилось. Секрет, однако, блюли крепко.