Искатель. 1980. Выпуск №4
Шрифт:
Почему мертвы оба? Разве не приказывал я взять москови
та живьем?
Я помнил твой приказ, боярин. Но он предпочел умереть
с мечом в руке. Московит был храбрым воином, и мы дорого
заплатили за его смерть.
Ноздри Адомасэ широко раздулись, зрачки глаз побелели, в уголках губ появилась пена.
Я приказал взять гонца живым, — прошипел он. — Живым,
и только живым. Почему ты ослушался моего приказа?
Боярин,
потому, что он мог пробиться и уйти.
Пробиться? Один против двух десятков? А где ты был сам?
Почему сам не стал на его дороге?
Прискакавший вместе с Адомасом воевода Богдан тронул боярина за' плечо.
— Твой сотник прав. Этого московита никто не мог взять
живым, если он решил умереть. Боброк знает, кому доверять
свои тайны.
Адомас настороженно глянул на воеводу.
— Ты знаешь его? Откуда? Он. что, бывал в усадьбе князя
Данилы и раньше?
34
Да, боярин, он бывал там и раньше.' Это за ним шел тогдэ
твой, слуга Казимир, когда выследил лагерь Боброка. Но я ви
дел его еще год назад, когда был в Москве. Это Иванко, один
из вернейших слуг Боброка.
Иванко, — пробормотал Адомас. — Слыхал я о таком,
давно слыхал, а вот встречаться не приходилось. Но господь
не без милости, вот и встретились.
Он довольно рассмеялся своим тихим, дребезжащим смешком. И вдруг нахмурился, сказал, ткнув пальцем в Иванко:
— Обыщите его, не пропустите ни одной нитки, ни одного
шва, ни одной складки.
Один из боярских слуг разогнулся над трупом, подошел к Адомасу, протянул ему несколько узких полосок белого шелка, сплошь исписанных буквами.
— Боярин, нашли у мосжовита в шапке.
Мельком взглянув на шелковые полоски, Адомас сунул их себе за пазуху и, скривившись, повернулся к воеводе.
— Ступай, воевода, а то еще хватится тебя князь. Теперь
я могу обойтись без твоей помощи.
10
Войдя к Ягайле, Адомас положил на стол шелковые лоскуты. Великий князь внимательно осмотрел их один за другим, повертел, зачем-то даже понюхал.
Решил порадовать меня известием о родном братце, боя
рин? — спросил он, с усмешкой глядя на Адомаса.
Не только о нем, великий князь, но и о боярине Боброке.
Три письма писаны твоим братом Андреем Ольгердовичем, а
четвертое — Боброком, Дмитрием Волынцем.
Что же пишут они?
Адомас опустил глаза, неопределенно пожал плечами.
Письма писаны тайнописью. Нужен особый ключ, чтобы
прочесть.
Но я должен знать, кому эти письма были посланы и что
в них писано, — повышая голос, сказал Ягайло. — Слышишь,
боярин? Иначе какой толк от этих писем?
Великий князь, мои люди сделают все, на что только спо
собны. Но уже и сейчас мы можем извлечь пользу из писем.
Мы узнали, что твой брат Андрей через Боброка и князя Да
нилу поддерживает связь со своими сторонниками в Литве.
Громкий смех прерзал слова Адомаса.
И без твоих писем я знаю, что у меня есть враги. Но кто
они, с кем связаны, каковы их планы? Вот что надо знать.
Мои люди донесли мне, — спокойно продолжал Адо
мас, — что боярин Витаутас выступал против твоего похода на
Русь и говорил, что, пока московский Дмитрий борется с Ма
маем, надо собрать все свои силы и, не опасаясь Москвы, уда
рить по крестоносцам. Он против твоего союза с Ордой...
Бородатый козел! — выкрикнул Ягайло. — Ишь ты, ему
не нравится мой союз с Мамаем и то, что я иду на Русь. Еше
35
бы, ведь его старший сын женился на смоленской княжне и принял православие. Но ничего, боярин, дай только разделаться с Москвой...
...И князь Юстас тоже против твоего союза с МамГаем.
Третьего дня на охоте говорил, что Литве надо вместе с Мо
сквой обрушиться вначале на Орду, а затем сообща выступить
против тевтонов. Он хвалил твоих братьев и говорил, что союз
с Русью и Польшей может спасти Литву от крестоносцев.
Только его советов мне и не хватало, — еле сдерживаясь,
проговорил Ягайло.
...А боярин Юлиус, сказавшись хворым и оставшись
в усадьбе, прислал со своим сыном только половину воинов,
а остальных оставил дома, — шептал Адомас уже прямо в ухо
Ягайле. — А жене сказал, что за Орду пусть воюет сам вели
кий князь...
Грохнув кулаком по столу, Ягайло вскочил на ноги, метнулся вначале в угол комнаты, затем остановился против Адомаса.
Прежде опасался только русичей, а теперь я должен не
верить и своим литовским князьям и боярам! Как могу идти