Искатель. 1985. Выпуск №6
Шрифт:
— Тобой запрограммирована?
Гиата удовлетворенно улыбнулась.
— Антон! — сказала Гиата, и с ее лица исчезла маска приветливости. — Ты ведешь себя как мальчишка! Откровенно говоря, я немного разочарована. И почему ты не пьешь кофе? — Последние слова прозвучали почти как приказ.
Антон действительно смотрел на Гиату с нескрываемым раздражением и неприязнью.
— Если ты ждешь, что…
— Пей кофе, — произнесла Гиата вновь коротко и миротворно. — Хочешь, я включу музыку? Что ты любишь?
— Ничего.
— Тебе плохо со мной? — спросила она тихо, с интимной грустью. — Ты хандришь… Скажи, я причина твоего раздражения? Антон, ты только скажи, какою ты хочешь видеть меня, и я стану такой…
— Ты давно была у психиатра?
— Спасибо за откровенность. Но ведь ты сам пришел ко мне. Я не звала, не приглашала. Видимо, какой-то мудрый случай предопределил нашу встречу.
— Рассчитанный тобою?
— Оказывается, ты совсем не понимаешь шуток. Ну как я могу рассчитывать? Я обыкновенная женщина… Ну, не совсем ординарная. Но… кого теперь удивишь умом, способностью мыслить… А нашему знакомству мы обязаны моему Серафиму, он большой шутник…
Сухов с тоской вспомнил о жене, о детях. С радостью подумал о завтрашнем дне. В который уже раз захотелось уйти. Но все сидел, что-то удерживало его.
3
Антон Сухов выбежал на магистраль и остановил геликомобиль. Было далеко за полночь. Он сидел в кабине машины совершенно опустошенный. Вспомнил Веронику, она, безусловно, спит уже. И дети тоже. О Гиаге старался не вспоминать.
Хотелось спать, но в утомленном теле преобладало нездоровое возбуждение. Антон, закрыв глаза, дремал, как частенько случалось на ночных дежурствах, — сторожко, продолжая все слышать, чувствовать. Нередко засыпал так и дома, в кресле возле стола. И лишь когда бывал переутомлен до крайности, ему требовалось полное расслабление — провалиться на несколько часов в пропасть полного забытья.
— Простите, — сказал геликомобиль. — Я не заметил, что вы задремали. Резко затормозил…
— Все в порядке, — буркнул Сухов.
— Кажется, в вашем доме пожар, — сообщил геликомобиль.
— Что-о?
Антон сам открыл дверцу. Быстро вышел из кабины. В ночных сумерках, тускло освещенных редкими фонарями, увидел, как из форточки на втором этаже валит дым. Антон знал: в той квартире живет старая Наталья. Фамилии он не помнил, но хорошо знал эту женщину — одинокую, всегда бодрую.
Антон выпрыгнул из геликомобиля и тут услышал завывание пожарных машин. Биокиберы-пожарники быстро полезли вверх по телескопической лестнице.
Наконец пламя унялось. Все четче становились очертания фигур пожарников. Один из них крикнул из окна:
— «Скорую помощь» вызвали?
Антон вдруг вспомнил, что он врач, побежал к дому.
Дверь квартиры была распахнута. Сухов переступил порог. Биокибер ослепил его фонарем и загородил проход.
— Я врач. Живу в этом же доме.
Пожарник направил луч в комнату. На полу лежала Наталья. Антон сразу понял: врач ей уже не нужен.
Он огляделся, дверцы шкафа открыты, книги выброшены на пол. Очевидно, Наталья старалась погасить огонь. В комнате стоял тошнотный запах мокрого пожарища и горелых волос.
— В какой вы квартире живете? — спросил пожарник.
Антон ответил.
— Вы ее хорошо знали? Понимаете ли, здесь такое дело… Очень похоже на самоубийство. Противопожарное устройство сознательно заблокировано. Точнее — выведено из строя…
Войдя в свою квартиру, Сухов долго непослушными пальцами переобувался. Проходя мимо детской комнаты, споткнулся о пушистый коврик перед дверью, разбудил сына.
— Это ты, папа?
— Да, это я, сынок.
— Опять ты поздно… Включи свет.
— Не нужно, Аленка проснется.
— Папа, ты не брал дистанционный пульт от Антика?
— Нет, не брал, А ты занимался сегодня математикой?
— Да… Но без Антика скучно. Ты не знаешь, где пульт?
— Не знаю, спи.
Вошла Вероника, сказала сердито:
— Зачем беспокоишь ребенка? Думаешь лишь о себе.
— Наталья сгорела, — сказал он чуть слышно.
— Какая Наталья?
— Та, из нашего подъезда.
— Когда?
— Я только что из ее квартиры.
Не глядя на жену, Сухов прошел в свою комнату.
4
Загадочное космическое тело было обнаружено совершенно случайно. Строго говоря, не тело, а изменение на одной из спектрограмм. Поначалу этому не придали должного значения, приняв за дефект изображения. Профессор Виктор Гар сделал контрольные снимки, и все поняли — службе околосолнечного пространства предстоит работа.
Микола Сухов — брат Антона Сухова, академик, член Высшего Совета Земли, — срочно связался с Козубом — заместителем председателя Европейского филиала Совета. Выслушав Сухова, тот немедленно вылетел в расположение третьей лаборатории.
— Как долго этот объект находился на земной орбите? — спросил Козуб.
— Полагаю, сравнительно недавно, — ответил Сухов.
— Не уверен, коллега, совсем не уверен…
Козуб уселся поудобнее в глубокое кресло, пригладил рукой седые пряди волос:
— Не исключено, что мы имеем дело с гостями из далеких миров, которые почему-то скрываются от нас. Согласитесь: имея добрые намерения, незачем прятаться!
— Но ведь им неизвестны наши намерения, — улыбнулся Виктор Гар. — Помните, казус с центурианами? Они были прекрасно информированы о земной жизни и могли не бояться.
— Негостеприимство? — профессор хрипло засмеялся. — А какими были осторожными, до смешного.
— Да, помню. И мне все понятно. Но не нравятся мне эти детские забавы с искривленным пространством. Меня это, откровенно говоря, раздражает… Видимо, старею. Когда человек теряет любовь к играм, он уже стар. Не так ли? — Козуб достал сигарету и щелкнул зажигалкой. — Придется нанести им визит.
Двенадцать минут спустя они стартовали со взлетной площадки экстренной спецлинии. Заместитель председателя Высшего Совета молчал, устало прикрыв глаза, массировал себе надбровья.