Искра жизни (перевод М. Рудницкий)
Шрифт:
— Закрепите его, — шептал Бергер. — Руку ему куда-нибудь просуньте.
Им удалось просунуть руку Ломана в ячейку дощатой обрешетки. Конечно, рука теперь неуклюже торчала из кузова, зато тело было надежно закреплено.
— Готово, — сказал Бухер и рухнул вниз.
— Ну что, пугала огородные, управились?
Штрошнайдер рассмеялся. Десять дергающихся скелетов напомнили ему огородные пугала, которые тащат одиннадцатое, застывшее.
— Ах вы, пугала, — повторил он и посмотрел на ветеранов. Никто из них
— Ну, — сказал Штрошнайдер, забираясь в кабину, — кто из вас, тифозников вонючих, следующим будет?
Никто не ответил. Хорошее настроение Штрошнайдера портилось.
— Вот говнюки! — пробурчал он. — Даже на это ума не хватает.
И в сердцах дал полный газ. Мотор загрохотал пулеметной очередью. Скелеты бросились врассыпную. Штрошнайдер удовлетворенно кивнул и вывел машину на дорогу.
Они стояли в сизом бензиновом чаду. Лебенталь кашлял.
— У-у, боров разъевшийся, — негодовал он.
А пятьсот девятый и не думал уходить из дымного облака:
— А что, наверно, от вшей хорошо!
Грузовик удалялся к крематорию. Рука Ломана торчала из кузова сбоку. Грузовик подпрыгивал на ухабах, и рука дергалась, будто машет.
Пятьсот девятый провожал машину глазами. Он нащупал в кармане золотую коронку. В какой-то миг ему показалось, что она тоже должна исчезнуть вместе с Ломаном. Лебенталь все кашлял. Пятьсот девятый повернулся. В кармане он нащупал еще и хлеб — тот самый, со вчерашнего вечера. Все еще не съеден. Он нащупал его — и почему-то не почувствовал утешения.
— Так что там с ботинками, Лео? — спросил он. — На что они потянут?
Бергер направлялся в крематорий, как вдруг увидел Вебера и Визе. Он тут же приковылял обратно.
— Вебер идет! С Хандке и каким-то штатским! По-моему, это тот самый лекарь-живодер. Берегитесь!
В бараках поднялся переполох. Старшие офицеры СС почти никогда не появлялись в Малом лагере. Каждый знал — просто так они не приходят.
— Агасфер! — крикнул пятьсот девятый. — Овчарку спрячь!
— Думаешь, они пойдут по баракам?
— Может, и нет. Но с ними штатский.
— А далеко они? — спросил Агасфер. — Успеем?
— Успеешь. Только быстро.
Овчарка покорно улегся на пол, и, пока Агасфер его гладил, пятьсот девятый связал ему руки и ноги, чтобы не выбежал на улицу. Вообще-то с Овчаркой никогда так не обходились, но визит был странный, так что лучше не рисковать. Агасфер вдобавок засунул ему в рот кляп, чтобы не залаял. После чего Овчарку оттащили в самый темный угол.
— Лежать! — приказал Агасфер, подняв руку. — Спокойно! Место! — Овчарка попробовал подняться. — Лежать, я сказал! И тихо! Место!
Сумасшедший покорно лег.
— Стро-о-ойсь! —
Скелеты гурьбой высыпали из барака и построились. Кто не мог идти сам, опирался на товарищей, совсем немощных вынесли и положили на землю.
Гостей встретила жалкая толпа полумертвых, изможденных, голодных доходяг. Вебер обернулся к Визе.
— Полагаю, это то, что вам нужно?
Ноздри Визе жадно раздувались, словно он учуял запах жаркого.
— Превосходные экземпляры, — пробормотал он. Потом нацепил на нос очки в толстой роговой оправе и доброжелательно оглядел ряды заключенных.
— Хотите выбрать? — осведомился Вебер.
Визе застенчиво откашлялся.
— Вообще-то речь шла о добровольцах…
— Ну и отлично, — легко согласился Вебер. — Как вам будет угодно. Шесть человек на легкие работы — шаг вперед!
Ни один не тронулся с места. Вебер побагровел. Старосты блоков, повторяя команду, уже пытались вытянуть иных добровольцев силой. Вебер неторопливой походкой двинулся вдоль строя и, подойдя к отряду двадцать второго барака, в одном из задних рядов узрел Агасфера.
— Вот ты! — гаркнул он. — Ты, ты, с бородой! Выйти из строя! Ты что, не знаешь, что с бородой расхаживать запрещено? Староста блока! Что у вас за порядки? Для чего вы вообще тут? Ну-ка, давайте сюда этого бородатого.
Агасфер подошел.
— Слишком стар, — шепнул Визе и потянул Вебера за рукав. — Одну минуточку. По-моему, это надо сделать иначе. Милейшие! — ласково обратился он к арестантам. — Вам надо бы в больницу. Всем. Но в лагерном лазарете мест нет. Шестерых из вас я могу определить к себе. Будут суп, мясо, вообще хорошее питание. Шестеро из тех, кто больше всего в этом нуждается, пусть выйдут.
Ни один не вышел. Да и кто в зоне поверит подобным россказням? К тому же ветераны узнали Визе. Вспомнили, как он уже кое-кого к себе забирал. Ни один не вернулся.
— Выходит, вас даже слишком хорошо кормят, а? — усмехнулся Вебер. — Ну ничего, это дело поправимое. Шесть человек шаг вперед, живо! — заорал он.
Из секции «Б» неуверенно вышел какой-то доходяга и робко замер на месте.
— Вот и отлично, — сказал Визе, изучая его. — Сразу видно разумного человека. Ничего, мы вас подкормим.
Следом вышел еще один. И еще. Эти были явно из новеньких.
— Ну, живей! Еще трое! — злобно рявкнул Вебер. Он считал, что вся эта затея с добровольцами — просто очередная блажь Нойбауэра. Достаточно было затребовать в канцелярии шесть человек, и дело с концом.
Уголки губ у Визе уже нервно подергивались.
— Дорогие друзья! Я лично гарантирую вам хорошую еду. Мясо, какао, крепкие бульоны!
— Господин доктор, — остановил его Вебер. — Разве вы не видите — эти головорезы человеческого языка не понимают.