Искры
Шрифт:
Таким образом, жизнь населения в персидском Азербайджане (Атропатене) представляла полную противоположность жизни населения в турецких областях Васпуракана и Тарона. В персидской части края господствовали турки-кизилбаши и персы, а в турецкой части — курды. Персидские ага захватили землю и, обратив ее в свою собственность, выжимали плоды труда крестьян. Курды временно захватили землю и пользовались ею. Персы фанатично преследовали и притесняли всех иноверцев, не допуская существования какой бы то ни было иной религии, кроме магометанской, всячески стараясь крепче привязать свой народ к мечети. Курды, вольные сыны природы, еще не были заражены религиозным фанатизмом. Перс коварен, фальшив и лицемерен, он жалит подобно змее, ползая по земле, а курд — дик и героичен. Он подобно зверю не грешит против природы. Он действует без коварства. Он смотрит на свою жертву, как зверь на свою добычу. Перс подобно вечной засухе все иссушает и превращает землю в пустыню. Курд подобен бурному потоку, уносящему все, что встретится по пути, но после него земля вновь зеленеет и дает плоды. Один является хитрым эксплуататором, другой — великодушным разбойником. Но и от первого и от второго терпит несчастный крестьянин…
Каро объяснял мне все это и говорил, что судьба крестьянина улучшилась бы, если б общество было организовано по-другому. Тогда, говорил он, не будет зла, все люди станут добрыми, и жизнь всех будет обеспечена. Пройдет век «ага»-помещиков, и настанет царство права и справедливости. Он долго объяснял мне, как должно быть организовано общество, чтоб сильный не угнетал слабого, чтоб никто не мог отнимать у работника плоды его труда, и чтоб рабочий человек был всегда сыт, чтоб, наконец, воцарилось равенство…
Каро говорил мне и много иного, но я был тогда слишком глуп, не воспринимая всего, что он мне говорил и многое оспаривал. Я утверждал, что все происходит по воле бога, и что если бог пожелает, то сам он даст народу покой и благоденствие, сам направит его на правый путь. Видимо, говорил я, богу неугодно, чтоб народ избавился от этих несчастий, ибо эти невзгоды и несчастия — наказание за грехи.
Каро крайне печалили мои мысли и соображения. Но после я понял, что он был прав в своих суждениях. Да, я понял, но слишком поздно…
Глава 27.
ЛЮБОВЬ К РОДИНЕ
Что же, однако, связывало армянина с этой страной, где он, обливаясь потом и кровью, не пользовался безопасностью жизни, где его имущество не было обеспечено от хищений и грабежей, где нарушали его семейную честь, где подвергалась поруганию его религия и все, что было для него свято? Что же могло связывать армянина с этой страной? Любовь к родине.
Родина была полна множеством воспоминаний, которые говорили армянину: «Это твоя земля, на ней жили твои предки и здесь они умерли, тебе дoлжно умереть тут и смешать свой прах с их прахом».
В Васпуракане на огромных глыбах крепостной стены Вана и на утесах холмов армянин видел множество клинообразных надписей, которые целыми тысячелетиями боролись с разрушающей силой времени и, уцелев, сохранили память о древнейших армянских царях. В этих безмолвных знаках и письменах армянин читал о своем былом величии.
В той же стране армянин еще не забыл своих старых богов, с которыми он мирно жил в течение веков, которым приносил жертвы и у которых спрашивал совета и наставления.
Астхик, прекрасная богиня Аштишата, и теперь еще продолжала по своей старой привычке ранним утром купаться в волнах Евфрата. И в этот самый час молодые боги Армении собираются на Таронской горе, чтоб оттуда смотреть на прекрасное тело богини. Но Астхик окутывает все горы и долины Муша густым туманом, и этот туман, подобно тяжелой занавеси, скрывает ее купальню от любопытных взоров. В озере Аршака еще живы были русалки, и юноша-армянин в страстном томлении бродил лунной ночью у берегов озера, охотясь за «огненными девушками».
Древний бог Армении — старый Арег — огненный и сияющий в короне из золотых лучей, продолжал еще отдыхать в Ванском озере, на дне которого была его златотканная постель. Там нежные русалки сладостными песнями баюкали уставшего от дневного пути бога света и солнца. Там же на холмах Лезк жили аралезы, которые лизали раны героев-армян, павших на полях битв и воскрешали их. В этой самой стране, проходя через Айское ущелье (Армянское ущелье), армянин вспоминал своего родоначальника Айка и его борьбу с титанами. Он показывал своим сыновьям гору Немрут, куда наш предок Айк поднял труп убитого им Немврода. И чтобы показать своей стране надменную гордость этого титана, пригвоздил его труп к вершине горы и сжег его. И до сих пор еще стоят у подножия этой горы окаменевшие верблюды Немвродова каравана, те самые верблюды, которые везли на себе провиант для армии Немврода и, по повелению армянского бога, окаменели тут. И армянин всегда с гордостью вспоминает победу своего праотца, героя Айка. Он с гордостью думает о том, что он потомок такого великого человека, который происходил от богов.
В этой стране еще не высохли те четыре реки, которые вытекают из божьего рая. И глядя на цветущее поле Бингеола, армянин говорил своему сыну: «Вот здесь была обитель нашего праотца и нашей праматери». Он показывал сыну «деревья Каина», под которыми отдыхал первый земледелец. Он показывал «замок Гамеха», замок того храброго охотника, который убил осужденного первенца Адама. Он показывал поля, где первый пастух Авель пас свои стада, а в Маранде он находил могилу жены Ноя — Ноемзары.
Сын армянина видел, что со времен праотца и праматери он был неразлучен с землей, где жила первая пара людей, созданная богом.
Даже всемирный потоп не мог выгнать армянина из родной страны. Глядя на гору Гргур, он вспоминал о том, как Ноев ковчег, еле коснувшись ее вершины, проплыл к горе Сипан и попросил, чтоб она приняла его на свою вершину, но гора Сипан скромно ответила, что она самая младшая среди гор Армении и указала на своего старшего брата, на гиганта Арарата, сказав: «Иди к Масису [11] , он выше меня».
Вот какими воспоминаниями связан армянин со своей родиной, где сохранились в народе тысячелетние предания, предания языческих времен и напоминали ему легендарное прошлое.
11
Масис — армянское название горы Арарат. — прим. Гриня
Эти воспоминания хранили гиганты-горы, которые возникли вместе с самим временем и существовали, пока существовало само время. Эти воспоминания хранили великие реки и озера, которые жили неисчислимые века, с незапамятных времен. Наконец, эти воспоминания хранила душа народа, которая никогда не умирает.
Армянин не хотел покидать свою родину. Родина была его святыней. Там каждый камень, каждая руина напоминали eмy о его былом величии. Еще не исчезли обломки крепостей и замков, откуда вожди народа распространяли свою власть. Еще остались руины городов, в обломках которых жило искусство и ремесло армянина, которые повествовали о том, как спокойна была жизнь горожан и как процветала среди них наука. Еще не исчезли следы множества водопроводов, подземных труб, которые целой сетью были раскинуты по всем полям, проведенные через самые неприступные горы, указывая на то, как плодотворен был труд работников, как он тесно был связан с землей и природой.