Искры
Шрифт:
Как уже известно читателю, Каро вместе со своими товарищами отправился в монастырь апостола Варфоломея, обещая через несколько дней вернуться обратно. Но вот прошло уже больше недели, а от него не было никаких вестей. Старый охотник сильно беспокоился и не знал чему приписать это опоздание. Однажды ночью прибыл к нам человек, одетый по-курдски, и передал охотнику письмо. Я только тогда и узнал, что охотник грамотный человек. Узнав, что письмо прислал Каро, он с жадностью начал читать. Я сидел рядом с ним, но он ничего не сообщил мне о содержании письма и как бы забыл о моем существовании. Прочитав письмо, он велел Мхэ оседлать коня и приказал Маро принести ему его оружие. Все это в доме Аво было обычным явлением, поэтому Маро принесла оружие и даже, когда охотник сел на коня, она не спросила отца, куда он едет. В это время старик, заметив меня, сказал:
— Я вернусь через несколько дней.
Посланный Каро отправился вместе с охотником.
Когда я вошел в комнату, Маро с обычной улыбкой на лице сказала мне:
— Опять мы остались одни…
Но я был так взволнован внезапным отъездом охотника, что ничего не ответил Маро. Она, видимо, обиделась на мою холодность и сморщив лицо, сказала:
— Какой ты злой, Фархат!
Сказав это, она больше и не взглянула на меня, засмеялась и выбежала из комнаты. Я остался один. Мое волнение росло. Меня возмущал поступок охотника, который не удостоил сообщить мне содержание письма Каро, несмотря на то, что хорошо знал, как я интересуюсь всем, касающимся моих товарищей и их дела, и как меня радует каждое известие о них. Почему он лишил меня этой радости? Почему я не мог знать, где находится человек, которого я не только уважал, но и любил?
Пока я размышлял, взгляд мой упал на то место, где сидел старый охотник и в глаза мне бросилась бумажка, которая там валялась. Я поднял ее. Это было письмо Каро. Старик Аво второпях позабыл забрать с собой письмо. Моей радости не было границ. Некоторое время в волнении рассматривал сложенный надвое лист бумаги, не будучи в состоянии читать. Весь лист был мелко исписан.
В школе отца Тодика Каро не доучился. Нo где же он научился так хорошо писать? Письмо было написано твердой, уверенной рукой, которая владеет пером также умело и искусно, как и мечом.
Письмо все больше и больше возбуждало мое любопытство. В письме Каро был тот же, что и в своих речах. Он говорил просто, ясно, без всяких прикрас и красноречия. Фразы его были кратки, вразумительны и вместе с тем глубоко содержательны. В письме его был тот же стиль. Впервые я видел человека, который писал так же, как говорил. А почему мой учитель не писал так, как люди говорят? То, что он писал, всегда оставалось для меня загадкой, которую понять было невозможно, о которой можно было лишь строить догадки.
Но и в письме Каро были места, которые остались непонятными мне. Темная, иносказательная форма тут скрывала, видимо, какую-то тайну, которая была известна лишь адресату письма.
Я приведу здесь несколько отрывков из этого письма, отрывков, которые я запомнил, которых никогда не забуду:
«С настоятелем монастыря апостола Варфоломея я уже виделся. Он оказался таким, каким я его хотел видеть. Все было готово. Этого монаха можно считать человеком, который является господином своего слова. Он не похож на монаха. Редкое исключение! Еще месяц тому назад он начал продавать ненужные монастырю вещи и образовавшуюся сумму употребил на покупку оружия. У несчастных крестьян тут до этого не было и ножа, которым они могли бы разрезать лук, а теперь в его округе у каждого крестьянина есть оружие. Всё это случилось благодаря настоятелю монастыря. Монастырь станет главной крепостью. Он по местоположению удобен для этого. Сам настоятель будет предводительствовать над ахбакцами. В битве у Асбистана он показал, что он на это способен».
Асбистаном называлось поле близ монастыря апостолов, где несколько лет тому назад произошло кровавое сражение между армянами и курдами из-за пастбищ. Новое племя курдов, переселившееся сюда из провинции Мар, не позволяло армянам пасти свои стада в Асбистане, который издавна принадлежал армянам. Спор разрешил меч и разрешил в пользу армян.
Через несколько строк Каро писал:
«На совещании с настоятелем того же Варфоломеева монастыря выяснилось, что противник сильнее, чем нам казалось. Два брата Омар и Осман, которые враждовали из-за власти над племенем Джалали, теперь примирились. Обе партии, на которые распалось племя, теперь вновь объединились. Вождь племени Шикак Махмуд, выдал свою дочь за сына Гадира, главы племени Раванд, и таким образом между обеими племенами дружественные отношения возобновились. С другой стороны, возобновилась старая вражда между племенами Мукры и Мамекан. Жена ага Рашида, не дождавшись, чтоб братья ее убитого мужа отомстили убийцам, сама, переодевшись, подстерегла убийцу и отомстила за мужа. Как тебе известно, эти два врага являются вождями двух различных племен».
Меня удивляло то, что Каро радуется, когда два курдских племени враждуют и печалится, когда они мирятся. Но подробности последнего события я узнал позже. Рашид был сыном главы племени Мамекан. Его подлинное имя было Крпо, но его прозвали Рашидом за великую его храбрость. Он был убит через коварство сына главы племени Мукри. Жена Рашида поклялась, что не снимет с лица своего траурного покрывала, пока не успокоит мужа в могиле. Это на языке курда значит: пока убитый не будет отомщен. Для роли мстителя отца она стала готовить своего двенадцатилетнего сына, но тот вскоре заболел и умер. Тогда она на несколько дней исчезла из шатра. Ее нашли у могилы мужа в тот момент, когда она, возложив голову убитого врага на могилу мужа, говорила: «Ныне да успокоятся твои кости!».
«Последние события могут служить залогом союза сирийского католикоса с нами, — продолжал Каро. — Здешний шейх разрушил древний сирийский монастырь и камни его употребил на постройку бани. Это был тот самый монастырь, в котором несториане издавна хоронили своих епископов. Как я слышал, католикос взбешен этим варварским поступком шейха. Сегодня был у меня его посланный. Католикос зовет меня к себе. Завтра утром я отправлюсь в Джоламерк. Удобный случай — нужно им воспользоваться…»
Сирийский католикос жил в Джоламерке, в селе Качанис, которое расположено у границы Ахбака. Сирийское племя, называвшееся Джуло, с незапамятных времен поселилось в горах Джоламерка и сохранило свою независимость, подобно лезгинцам в Дагестане. Католикос, который назывался Мар-Шимоном, являлся духовным и светским главой племени. У него было до тридцати тысяч воинов или, иными словами, вся его паства умела пользоваться оружием. Сам католикос носил меч. Джоламерк, окруженный Кордухскими горами, представлял из себя маленький Китай, который был закрыт для иноплеменных. Там жили только джуло и армяне. Если кто-либо из чужих попадал туда без особого разрешения сирийского католикоса, то каждый встречный джуло мог его убить. Все население этого края занималось скотоводством. Все свои нужды население удовлетворяло тем, что получало от своих стад. Племя джуло совершенно не сносилось с внешним миром. Оно жило совершенно замкнуто. Это племя отличалось раздражительным, гневным, надменным характером. Люди этого племени были одновременно и храбры, и добродушны. По зачем было Каро заключать союз с этими дикарями и с их патриархом?..
«Здесь (в монастыре апостола Варфоломея) я получил несколько писем. Н. К. В. пишет из Варагского монастыря, что дела там плохи. Курды напали и ограбили Айоц-дзор. Селение Артамед за свое сопротивление превращено в пепел. Враги подожгли село ночью. Более ста человек — стариков и детей, не сумевших убежать, сгорели. Это чрезвычайно грустное по существу известие все же меня обрадовало. Айоц-дзор хоть теперь почувствует свою сшибку. Он долго не хотел участвовать в общем деле… О лечении начинают думать тогда, когда больной сляжет…».
Читая последние строчки, я пришел в ужас. Жестокость Каро переходила всякие границы. Более ста стариков и детей сожжены, и это его радует, потому что он может использовать этот случай для своих дьявольских целей. А цель? Я не знал, в чем она заключалась.
«Из Муша и Битлиса нет никаких известий. Старшина Дадвана пишет, что „там все готово“. В Шатахе народ снова волнуется. Архимандрит из Духова монастыря продолжает свое предательское дело. Как быть с этим Васаком? Пошлите к нему Мхэ. Мне кажется, что он сумеет успокоить этого черного демона…»