Искушение
Шрифт:
Пока Молчанов говорил, атаман внимательно рассматривал его, стараясь убедиться, действительно ли это царь. Царская шапка Мономаха, скипетр в руках, опять же царская печать на столе – все это внушало доверие. Болотников подумал: «Видно, Дмитрий Иванович сильно занят государственными делами, а вот нашел же для меня время, чтобы поговорить, даже поделиться своими бедами и печалями».
– Пока войско мое только создается. Сил еще нет, чтобы идти на Москву, да и люди к нам приходят разные: это, в основном, казаки, воины городских дружин, шляхтичи. В Путивле нужен опытный полководец, который смог бы объединить все эти силы
Болотников улыбнулся и с готовностью ответил:
– Я и мои казаки за честь сочтем помогать государю нашему! Будем служить тебе и Российскому государству верой и правдой!
Михаил Молчанов медленно поднялся, взял со стола одну из грамот, подал в руки Ивану со словами:
– Вот тебе грамота, заверенная царской печатью, где сказано, что ты, Иван Исаевич, назначаешься главным воеводой, командующим над всеми моими войсками. Сейчас казначей выдаст тебе деньги, для начала, на содержание войска, а там, в Москве, у тебя будет все…
Иван Болотников был несказанно рад такому доверию государя. Он со своими казаками хотел просто служить истинному царю, но чтобы стать главным воеводой при армии царя, не мог и подумать даже в самых смелых мечтах, и не знал, как ему теперь благодарить царя.
Молчанов же, исподволь наблюдавший за атаманом, уловил его душевное состояние. Он взял большой серебряный крест, который лежал тут же, на столе, торжественно произнес:
– Прими присягу в верности мне и моему Российскому государству крестным целованием! В твои руки вручается моя судьба и судьба России.
Атаман встал на колени, поцеловал крест с верой в свое великое предназначение, торжественно произнес:
– Именем Господа, именем государя нашего Дмитрия Ивановича, клянусь служить верой и правдой, не жалея живота своего, до победного конца!
Молчанов подставил руку для целования, пряча хитроватую улыбку, ждал, как поступит его главный воевода.
Болотников подобострастно поцеловал руку государя.
Когда церемония по принятию присяги закончилась, Михаил Молчанов сказал:
– А теперь, главный воевода, езжай в Путивль и принимай командование над моим войском, а я до поры до времени тайно буду находиться здесь или в другом месте, ибо враги мои коварны, и может случиться все…
Царь привлек к себе атамана и троекратно расцеловал на прощание. Расчувствовавшись, по-настоящему войдя в роль царя, Михаил вытер набежавшую слезу, махнув рукой, сказал:
– Ладно, Иван Исаевич, иди… Да помни, я буду с тобой всегда рядом, буду следить за твоими успехами!
Новоиспеченный главный воевода решительно направился к выходу. Грудь его распирала радость, ему не терпелось поделиться ею со своими сподвижниками.
Теперь для него начиналась новая, тревожная, полная забот и опасностей, жизнь. Он спешил исполнять государево дело. Болотникова, только что лично от царя получившего назначение главным воеводой, ждали великие дела.
Как только атаман вышел из палаты, из боковой тайной двери появился Григорий Петрович Шаховской. Он тоже сегодня прибыл в Самбору, чтобы встретиться с Молчановым и обсудить все дела, которые они затеяли еще в Москве. Григорий улыбнулся, затем с восхищением сказал:
– Из тебя неплохой государь получится! Вон как ты ловко Дмитрия сыграл, даже я, стоя за дверью, и то поверил в то, что ты и есть истинный государь. Может, и вправду объявиться тебе царем?
Молчанов глубоко задумался. Лицо его было спокойное, и, казалось, он думает совсем о другом, но на самом деле в душе у него бушевали страсти, большие сомнения и в то же время желание власти, славы, но где-то глубоко в подсознании рассудительный голос твердил: «Нет! Вся эта затея опасна и обречена на провал! Лучше оставаться в тени!»
Наконец он заговорил:
– Все это хорошо, Григорий Петрович, можно сыграть роль царя, но перед теми, кто его не видел, перед такими, как атаман и его казаки. А дальше что? Допустим, мы победим и придем в Москву, а там надо садиться на престол. Скажи на милость, как я буду играть Дмитрия, когда меня там все знают? И тогда бояре натравят народ на меня. Ведь Шуйские не успокоятся, пока не захватят власть, и тогда меня ждет участь Гришки Отрепьева.
– Ну, и что мы будем делать? Народ требует от меня, чтобы я вызвал государя в Путивль. Многие не верят, думают, что опять какойнибудь самозванец появился. Хотят, чтобы царь сам возглавил поход на Москву. Уже столько нами сделано, чтобы создать миф о том, что государь жив и до поры до времени скрывается в надежном месте от своих врагов. И вдруг все может в одночасье рухнуть, все наши с тобой планы коту под хвост, – с сожалением сказал Григорий Петрович.
– Теперь у нас с тобой есть главный воевода с настоящей грамотой. Для народа этого пока хватит. Показывайте им грамоту, говорите, что государю еще опасно появляться к людям, так как приспешники Шуйского ищут его, чтобы убить. В нужное время государь предстанет перед народом и поведет рать на Москву, – успокоил Шаховского Молчанов.
– А вдруг в Путивле народ упрется и будет требовать появления царя? – горячился Григорий, меря шагами палату вдоль и поперек.
– Успокойся, Григорий Петрович, и присядь на лавку, послушай меня, – потребовал Молчанов, – я ведь не зря Болотникова назначил главным воеводой, дал ему грамоту и взял с него присягу. Теперь надо народу расписать так, чтобы он поверил, что государь жив и готов с ними идти на Москву. Люди на первых порах вам поверят, а там видно будет. Сейчас самое главное – народ поднять за хорошего царя, а государь на трон всегда найдется. Да не скупитесь народу на обещания о хорошей жизни, что будет им все: и земля, и воля, и достойная жизнь. У русских людей так, старая корова всегда больше молока давала, поэтому за царем Дмитрием народ пойдет, и вновь ему будут целовать крест.
– А ты уверен, что Болотников тот человек, который нам нужен? – задал вопрос Шаховской.
– Если бы не был уверен, то и не пригласил бы его, а потом, сам подумай, он ведет за собой более десяти тысяч опытных боевых казаков. Есть в нем какая-то сила, которая притягивает к нему людей. Он знатный воин и может повести за собой народ.
– Это ты верно сказал, твоя правда, видно, что воин он добрый и, наверно, в Путивле сумеет организовать войско, – согласился с Михаилом Григорий.
– Но ты-то сам как оказался в Путивле? Что тебе поручил делать в этом городке Шуйский? – спросил Молчанов.