Искуситель
Шрифт:
– Ой!
– он потер руку.
– Я чуть не умер.
Я начала рыдать снова.
– Слишком рано?
– он поморщился.
– Думаешь?
– я вытерла слезы и попыталась лечь рядом с ним, не задевая его ран. Эти вещи всегда пугали меня. Кровь пугала меня, но только не моя.
– Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше?
– Он поцеловал мои волосы. – Я мог бы спеть тебе песню, но у меня дерьмовый голос.
– Ты на морфине?
– спросила я.
– Не грусти, не плачь… - Чейз начал петь. – Подожди, я забыл
– Потому что это не настоящая песня.
– Я не чувствую боли!
– Он махнул кулаком в воздухе. – Ну, это не правда. Физически я не чувствую никакой боли, и, по некоторым глупым причинам, я хочу петь для тебя. Что еще я могу сказать? Это хорошая идея. Но мое сердце… - он вздохнул. – Черт, больно!
– Мне вызвать врача?
– я начала вставать, но он слегка прижал меня к себе, к своему теплому телу.
– Нет, я думаю, что знаю, какое лекарство мне нужно.
– Какое?
– прошептала я.
– Ты.
– он прикрыл глаза.
– Я никогда не хочу быть без тебя, хорошо? И клянусь, я одену на тебя чертов бронежилет после сегодняшнего.
– Это будет выглядеть слишком странно.
– Я - чертов обруч с пуленепробиваемым жилетом. Меня не волнует, если ты будешь похожа на урода.
– Чейз фыркнул.
– Я не могу потерять тебя.
– Ты чуть не оставил меня… - я приподняла его лицо. – Я рада, что ты в порядке.
– Верно.
– он зевнул, а его глаза по-прежнему были закрыты. Я следила за его сильной челюстью, потом окунула руки в его темные волосы. Даже в больничной койке, он выглядел как чертова модель в нижнем белье и с татуировками.
– Я видел твое лицо.
– Что?
– Я не хочу идти к свету.
– его брови нахмурились.
– Но я продолжал видеть твое лицо. И я говорил себе, я хотел умереть, пытаясь добраться для него.
Несколько слез стекли по моему лицу, прежде чем я вытерла их.
– Я рада, что тебе удалось.
– Я тоже.
Мы лежали в тишине, пока его дыхание не углубилось. Я не знала, нуждался ли он во сне. Его только несколько часов назад вывели из хирургии, но я не могла ждать, чтобы увидеть его. Он был моей жизнью - частью моей души. Я никогда не думала, что буду чувствовать любовь. И главное, чувствовать ее от человека, от которого я ее не ожидала.
Я поцеловала его в лоб и рассмеялась.
– Какой медовый месяц.
– Вива Лас-Вегас, - прошептал он хрипло, поднимая кулак в воздух. Я закатила глаза.
– Спи.
– Ты будешь здесь, когда я проснусь?
– Всегда.
– пообещала я.
– Я всегда буду рядом, когда ты будешь открывать глаза.
– Хорошо.
– он улыбнулся, закрыл глаза и задремал.
– Как он там?
– спросил мужской голос позади меня.
Я знала, что это был Никсон, просто потому что почувствовала напряжение в воздухе, от которой хотелось удариться головой об стенку.
– Устал.
– я прочистила горло.
– Мы можем
– Зависит от того...
– я повернулась, и засунула руки в карманы джинсов.
– Собираешься ли ты угрожать мне или опять выстрелишь?
На лице Никсона появилась великолепная улыбка, его белые зубы и кольцо сверкнули на фоне темной кожи. Я сделала шаг назад. Эта улыбка была только для Трейс, и теперь, когда он улыбнулся мне, я хотела запомнить это. Это изменило его поведение.
– Иди сюда.
– прошептал он.
Я медленно подошла к двери.
В одно мгновение я была в его объятиях. Он обнимал меня крепко. После того, как я пришла в себя, я смогла расслабиться. Он возвышался над мной. Я положила голову ему на грудь и
вздохнула, чувствуя необходимость поплакать.
– Прости Мил, - сказал он хрипло, - я знаю, что мой метод может показаться немного странным и суровым, но мне нужно было сделать шаг вперед, чтобы ты сделала это красиво. Сможешь ли ты простить меня?
– Д-да, - ляпнула я, сдерживая слезы.
– Мил… - Никсон отстранился от меня и посмотрел на свои ноги, нервно прикусив губу.
– Мне нужно тебе кое-что передать.
– Что?
– Я не знаю, как… - Никсон грустно улыбнулся.
– Может быть, я не хочу знать. Но Феникс, он, эм... оставил кое-что для тебя. Я не знал, что он ведет дневник, но в нем он написал что-то типа письма для тебя. Я вырвал его, чтобы передать тебе. Я думаю… я думаю, что это поможет тебе понять.
Он вытащил листок бумаги и протянул его мне.
– Ты должна знать одну вещь, Мил.
Я взяла бумагу и сжала ее в моих руках.
– Он чертовски гордился бы тобой.
– Никсон покачал головой, в его глазах появились слезы.
– Он был не прав в конце. Не в конце концов. Но он так сильно хотел сделать все лучше. Он хотел жизни для тебя, хотел защитить тебя. То, что он увидел... он не мог забыть это, Мил. Я искренне верю, что Бог даровал ему мир впервые за двадцать один год, когда Он, наконец, забрал его домой. Я считаю, что мужчины, подобные Фениксу, те, кто делает плохие вещи, а потом просят прощения, я верю, что они его удовлетворяют. Мы все совершаем ошибки. Мы все уродливы внутри. Мы все способны действовать в темноте. Но такие люди как Феникс… они переходят на светлую сторону.
Слезы застилали мне глаза.
Никсон потянул меня к себе снова, целуя мой лоб.
– Не сомневаюсь, что он отдыхает в том мире. Рай - это не место для таких как Вито, людей, которые считают себя Богом.
Я кивнула.
Слова не приходили мне на ум, и я была в шоке, что Никсон знал меня так хорошо, что в моем воображении я представляла, как Феникс проживает идеальную жизнь день за днем. А потом узнает, что его младшая сестра будет продана кому-то? За что? Деньги? Жадность?
Никсон вышел из комнаты, оставив меня наедине со спящим Чейзом и бумагой в руке.