Искусство провокации
Шрифт:
Если бы Кьюз знал, что завтра Лаура не только попросит посла достать эту запись (конечно, только для себя!), а еще и передаст письмо своему «дядюшке», которое уйдет в Лондон с личной сверхсекретной корреспонденцией посла — он бы получил инфаркт. Если бы он знал, что невольно стал пешкой в игре тайного агента НКВД — он бы получил не титул сэра, а еще один инфаркт и лет двадцать пять тюрьмы, которая ему бы уже не пригодилась!..
Еще через неделю, в Аргентине, Конрад, получив послание от «племянницы», будет неожиданно обрадован такому развитию событий, потому что ему не надо будет ломать голову, как лучше убрать Дастина. Ему не надо будет пачкаться — это сделает МИ-5 — английская разведка. «Ну вот и ты докатилась, старая добрая Англия», — вздохнет облегченно Конрад.
19.
Почему одним везет, а другим — нет? Почему одни рождаются в благополучных странах, богатых семьях, растут сытыми и здоровыми, учатся в престижных школах и женятся или выходят замуж за образованных, трезвых и психически устойчивых? Почему они обязательно проводят отпуск на море в дорогих гостиницах и едят на завтрак свежие фрукты даже зимой? Почему их коровы улыбаются,
Трошин сидел на бульваре, недалеко от своей конторы. Мысли как надоедливые мухи кружились и не давали ему сосредоточиться на том, что он должен делать. Время идет. Начальство подгоняет, а он все читает и читает, как дотошный архивариус — мозги уже набекрень! И все чаще в голову лезут мысли, все чаще он делает выводы из прочитанного, все чаще он задумывался о том, что успел узнать. Это очень плохо. Раньше он мог проводить по десять часов в архиве и выходил оттуда с чувством гордости за собственную работу. Теперь — не так. Раньше, если он встречал по дороге домой машину с дипломатическим номером, усмехался — дескать, знаем, что вы за птицы! Теперь стал провожать эти машины долгим взглядом и в мозгах кто-то выключал звук. Пауза... Много читать действительно вредно. А если человек начинать думать — это становиться еще и опасно. В первую очередь — для самого человека. Вчера Сергей хотел подойти к заместителю начальника управления и попроситься на прием (они встретились в коридоре), но смог только поздороваться. Струсил? Кто знает? Очевидно лишь то, что поиски Конрада заменили все, чем он жил до этого. Друзья и девки, с которыми отдыхал, товарищи по работе, которые вдруг стали его сторониться, как будто он заразный, даже Наталья, с ее долбаной придурью, перестала его интересовать — по ночам вместо эрекции появилась головная боль! Сказал тут приятелю на днях: «Знаешь, кажется мы так запутались во всем, что конца этому уже не будет». Приятель — врач — посмотрел внимательно и ответил: «Шел бы ты на завод. Управлял бы там своей безопасностью и крыша бы не ехала от этих всяких шпионов-империалистов, лазутчиков-американцев и прочих паскуд».
Конечно, на заводе проще: не выполнил план — враг, не пришел на собрание — враг, не участвуешь в жизни коллектива — не просто враг, а еще и враг-индивидуалист. В общем, в любом случае — сволочь.
В голове какой уже день мерещится Рио-де-Жанейро, где как известно, «все в белых штанах». Раньше, в детстве, смеялся над этим, а потом перестал, потому что жизнь занесла именно в Рио. Была всего одна командировка — в Бразилию — в самом начале работы в иностранном управлении, а потом все сломалось. Рухнуло, как карточный домик. Резидентом в тамошнем посольстве тогда был Николай Соколов. Приличный дядька — старый приятель отца Натальи — он и пристроил Трошин к себе на службу. Каких-то особых проблем с этим не было, потому что послужной список у Сергея чистый: во время войны СМЕРШ в Германии, потом Москва и все. Хороший немецкий и английский (это еще до войны — в школе проявлял необыкновенную тягу) привели его в НКВД — комсомольский секретарь посоветовал и дал рекомендацию. После службы в Германии, где ничем особым себя не проявил, по всем законам конторы должен был бы попасть в какой-нибудь Урюпинск — ловить расхитителей государственной собственности, но в Германии познакомился с Наташей (она работала переводчицей в штабе), приехали в Москву, поженились и приятель тестя взял к себе в ИНО.
Здесь и узнал, что по законам жанра, если во время работы за границей, ничем себя не проявил, сидеть тебя до пенсии в какой-нибудь глуши или засунут на завод, или в какое-нибудь учебное заведение — начальником первого отдела — наблюдать, бдеть и доносить. Таким образом, КГБ имеет отработанную систему, которая позволяет избавляться от офицеров разведки, оказавшихся малоспособными. И только если офицер хорошо себя зарекомендовал за рубежом, то его оставляют в Управлении внешней разведки. У начальника его — Соколова — вдруг нашли врожденный сифилис. Действительно, вел он себя в последнее время в посольстве очень странно — тормозил, что ли слегка. Посол на совещаниях не раз его спрашивал, в чем дело. Кажется только спустя восемь лет Сергей начал понимать — в чем было дело, почему вдруг генерал Соколов — резидент внешней разведки в Рио-де-Жанейро — начал пить, кидаться на коллег и говорить на самые скользкие темы. Просто сдали нервы (была видимо причина) у боевого генерала. Может сам сделал не те выводы, может, засомневался в чем, а, может, помогли ему задуматься — работа за границей полна всяких возможностей и искушений. Словом, врожденный сифилис и через двадцать четыре часа уже в Москве — в ведомственном госпитале. А дальше, как не пытался Трошин разузнать потом его судьбу, никто ничего не знает. Да и самому Сергею потом пришлось быстро собирать чемоданы: он готовился к худшему. Но, почему-то, по приезде в Москву его оставили в иностранном отделе, а позже еще и повысили в должности, хотя от оперативной работы отстранили. Он занимался новичками в МГБ и гражданами, которые хотят поступить на службу в разведку и контрразведку.
Вообще-то, советский гражданин обычно сам
Шок, который испытал Трошин, когда начал читать эти донесения, был не шуточным: они писали доносы друг на друга! Вот так вот, просто, чтобы далеко не ходить: кто что говорит, кто как одевается, у кого из родителей какая зарплата, кто какую музыку слушает, анекдоты, шутки друзей...
Трошин сидел на бульваре. Жить хотелось — служить не хотелось. Первый раз в жизни не хотелось идти в подвал! Если бы кто-нибудь из этих стариков, которые играют в шахматы на соседней лавочке, знал бы, как ему хочется присоединиться к ним! Просто, потому что их партия обязательно скоро закончится и начнется новая, потому что они едят друг друга понарошку, потому что каждый из них имеет шанс отыграться, потому что никто из них по-настоящему не погибнет.
К черту! Тоже мне — Чацкий: «прислуживаться тошно». Хотя именно его нам ставили в пример, как предвестника бури и разрушителя прокисшего болота дореволюционного общества в России. Значит, это тем было прислуживаться тошно, а этим не только можно, но и должно. Трошин, ты — дурак. Пока не поздно, иди на работу, а то, знаешь ведь, вопросы: чего такой кислый? какие-нибудь проблемы? может, отдохнешь недельку? И в итоге отстранят к чертовой матери и все. Нетушки! Конрад, так Конрад. Пусть мысленно, но пора ехать в Южную Америку, потому что, кажется, у него начался период странной активности после еще более странной паузы с сорокового по сорок восьмой год!
Где был это человек восемь лет? Почему не выходил на связь? Он это или не он? Куча вопросов.
Новый резидент в Аргентине не имел никаких контактов с Конрадом и все попытки отыскать его следы ни к чему не приводили, пока в сорок восьмом Конрад сам не вышел на связь. С тех пор он несколько раз передавал не очень важные сведения для НКВД пока в этом, пятьдесят пятом году вдруг, как гром с ясного неба, не начал бомбардировать МГБ информацией о предстоящем кризисе в районе Суэцкого канала между Израилем и Египтом. Причем, как-то странно: сообщения носили форма отчетов о выполнении задания. Никаких документов относительно чего-либо подобного от руководства МГБ Конраду не поступало. Разве только он выполнял чью-то личную просьбу в обход МГБ? Но, это же бред! Обойти МГБ невозможно. Берию, конечно, убрали, но ведь ничего не изменилось — сила инерции велика и еще очень долго будет тащить этот состав. Не в Берии дело. И без него было кому решать — ведь закопали же его! какой же он тогда всесильный? Но не это главное — для Сергея сразу стала очевидной связь между Аргентиной, где ранее находился Конрад, и Египтом: и там, и там после войны создались крупнейшие в мире немецкие диаспоры, бежавших из Германии нацистов — это было известно всем разведкам мира. То, что Конрад возник в этом неожиданном для Москвы месте было вполне объяснимо его тесными контактами с немцами, но другое настораживало Трошин. Предположим, он узнал о резкой перемене политики Москвы по отношению к Израилю из официальной хроники, но как Москва так быстро вошла в тесный контакт с непримиримыми соперниками, если не с чьей-то помощью? А подготовка такого контакта должно быть санкционировано. Кто еще ведет игру с Западом мимо МГБ? Чей агент этот Конрад? Значит, он каким-то образом участвовал в подготовке контакта Москвы и арабских стран против Израиля. Но для подтверждения этой версии нет никаких оснований — не было никаких документов, вообще ничего не было целых восемь лет! И еще Сергей заметил одну странность: до сорокового года, когда исчез Конрад, в делах то и дело проскакивали фразы об операции «Донор 1», которая началась где-то в двадцатых годах. Незадолго же до своего исчезновения, в середине тридцатых, Конрад сообщал об удачном завершении операции «Донор 2». Что это была за операция Сергей пока понять не мог. Евреи или арабы? Или вообще, что-то другое? Кто — донор? Правда, в одном сообщение говорилось следующее: «Поздравьте, ребенок родился здоровым». Что, кто-то занимался интимными делами Конрада? Ни фига себе спецоперации!
Трошин решил параллельно просмотреть официальную хронику и закрытые документы в отношении Израиля. Во время дебатов в ООН в сорок седьмом году СССР поддерживал план раздела Палестины, ведущий к созданию еврейского государства. «Это решение, — говорил Андрей Громыко на Генеральной ассамблее ООН, — отвечает законным требованиям еврейского народа, сотни тысяч представителей которого все еще не имеют ни земли, ни дома». Создание Израиля рассматривалось в Москве как удар по британскому империализму на Ближнем Востоке, нанесенный прогрессивными евреями, в основном русского происхождения. Со стороны ООН это было встречено достаточно лояльно и даже с некоторым воодушевлением: жертвы еврейского народа во второй мировой войне уже были известны и производили ужасающее впечатление. Одним из консультантов Генерального Секретаря ООН по этому вопросу был известный ученый-немец, который во время войны делал все возможное во имя спасения представителей еврейского населения Германии и Австрии — доктор Йоганн Бойзен. Его доклад на ассамблее произвел взрыв эмоций. В докладе приводились такие факты и цифры, что присутствовавшим на его выступлении становилось просто физически плохо. Активное участие доктора Бойзена в создании еврейского государства Израиль трудно было переоценить. Правда источники сообщали о его тесном сотрудничестве с английской разведкой МИ-5, но как тогда можно оценить противодействие англичан созданию Израиля и участие в этом доктора Бойзена? Странная игра. Нет, если предположить, что англичанам было выгодно иметь своего агента среди отцов-основателей Израиля.