Искусство умирать
Шрифт:
– Так, – сказал врач, – сейчас я завяжу жгут, а вы пожалуйста сжимайте и расжимайте кулак. Какие у вас слабые вены. В них ведь трудно попасть. Кошмар какой-то. Вечно мне не везет.
Он надел жгут и Швассман начал сжимать кулак. Вены стали набухать.
84
Пришелица недолго довольствовалась своим номером из третей тысячи. После того, как Швассман был казнен, она приказала называть себя номером первым.
Конечно, с ее стороны и в ее культуре, это была неслыханная наглость, но людям, привыкшим к именам, даваемым произвольно, это не казалось особенным, это было чем-то вроде прихоти и они стали называть ее Первой.
Пришелица высказалась в таком духе, что она полностью поддеживает программу генетического скачка. Но вот над программой Надежда Нового Поколения повис огромный знак вопроса. Пришелица организовала пресс-конференцию. Она организовала секретное совещание. На пресс-конференции она говорила одно, а на секретном совещании совсем другое. Впрочем, так поступали все и всегда.
На секретное совещание было приглашено трое ученых медиков. Одного из них звали Дрейк и это было смешно, потому что сразу вспоминались песни Ваньки.
Дрейк был невысоким и слегка напыщенным человечком, с клоком волос на широком лбу. Все трое были мужчинами довольно невзрачного вида и очень любопытными.
Они все время рассматривали пришелицу со всех сторон, так что она была вынуждена попросить сержанта принести ей халат. После того, как она набросила на себя халат, разглядывания прекратились. В халате ей было жарко.
– Гм, – сказал Дейк, – простите, но вы все же очень необычно устроены.
Честно говоря, мне не слишком нравятся женщины и вообще, земные женщины у меня не вызывают никакого даже элементарного любопытства, они все одинаковы. Но вот вы…
– Мы не для этого собрались.
– Я просто хотел объяснить. Вы это другое дело.
– Хватит меня клеить, – сказала пришелица. – Мне тоже не нравятся земные мужчины.
Она сменила тему.
– Да, а что касается Надежды Нового Поколения, я думаю, – сказала пришелица, – что некоторое рациональное зерно в этой программе есть. Но программа дала уже два сбоя, точнее, один сбой, который закономерно вытекает из другого. Первое – это то, что сам покойный Швассман был выбран неправильно.
Именно поэтому девочка сумела сбежать из инкубатора, в ее программах была наследственная ошибка. Но я утверждаю, что она довольно умна. Что касается ума, то с ним все в порядке, но она черезчур эмоциональна. А ведь эмоциональность это большая беда.
– Но, может быть, и не столь большая? – сказал второй генетик.
– Ну нет, – ответила пришелица, – посмотрите на меня. У меня нет никаких эмоций и именно поэтому я не способна ошибаться. Полностью рациональное создание мыслит безошибочно. Это еще один из ваших пророков говорил. Хабберд, кажется.
– Неужели всегда безошибочно?
– Все что вы мне говорите, может либо совпадать с моим мнением, либо не совпадать, и это единственный китерий истины, потому что я ошибиться не могу.
Мы всегда можем знать истину: если ваше мнение совпадает с моим, значит оно правильно.
– А это кто придумал? – спросил Дрейк.
– Это все тот же ваш пророк позапрошлого века. Неплохой подход к делу, верно? Эсли же ваше мнение отличается от моего, то вы либо идиот, либо неправильно информированы.
– Так что же мы все-таки будем делать с программой Надежда Нового Поколения? – спросил Дрейк.
– А с этой программой нужно поступить так: в ней есть хорошие места и есть очень слабые места. Мы возьмем прежде всего мальчиков, двочки нам не нужны.
Потому что мы собираемся скрестить двух представителей двух высших, а возможно единственных рас во Вселенной. То есть моей расы и вашей. Лучшие представители вашей расы, естественно, находятся в инкубаторе. Но для того, чтобы скрестить их со мной нам, нужны мальчики. Мальчиков всего лишь девяноста с чем-то, насколько я помню.
– Да, совершенно верно, – сказал второй генетик. – Значит, девочки нам не нужны?
– Можете их либо уничтожить, либо разогнать.
– А что мальчики? Вы собираетесь скрещитваться сразу со всеми?
– Нет, это было бы довольно сложно. И надо сказать, что в моем организме не так уж много яйцеклеток. Это ведь не организм обычной земной женщины. Я собираюсь скреститься с одним из них. Но я собираюсь выбрать подходящую особь.
– Но, – сказал второй генетик, – дело в том, что мальчикам всего лишь шесть лет. И, так сказать, они еще не способны к размножению. Вы будете ждать?
– Нет, – сказала пришелица и распахнула халат, – посмотрите на меня. Вы считаете, что я способна к размножению? Вы считаете, что я способна к этому скотскому, я даже не знаю как сказать? Размножаться так как животные – ничего подобного! Наша цивилизация не делает ничего подобного уже много веков. Наши люди размножаются в любом возрасте и, естественно, они размножаются исключительно в пробирках. Все же остальное – это настолько грязно, что… (она сделала паузу и Дрейку стало стыдно от того, что в позапрошлом году он спал с женщиной и ему это понравилось) что меня очень сильно коробит. И прошу не упоминать при мне больше о подобных вещах.
И генетики больше не упоминали о подобных вещах.
– Итак, – сказала пришелица, – мы сыграем с ним свадьбу. Я хочу, чтобы все было по старым добрым добрым земным традициям. Ведь у вас еще играются свадьбы?
– Да, играются иногда, – подтвердил Дрейк.
– Ну, тем лучше. Я выберу из них лучшего, потом мы сыграем свадьбу, потом у нас будет брачная ночь.
– Брачная ночь? – удивился третий генетик.
– Только вы с вашим затуманенным инстинктами сознанием можете придавать этому, как это называется, сексуальное значение. (В моем языке джаже слова подобного нет) Естественно, брачная ночь будет заключаться в искусственном совокуплении. То есть, я дам свою клетку, я ребенок даст свою. А соединенные клетки дадут некоторый жизнеспособный эмбрион. В этом и только в этом должна состоять функция любой брачной ночи. Еще, если ваш ребенок умеет играть в нашу национальную игру Трек, мы с ним поиграем – это наша традиция брачных ночей.