Испанский сон
Шрифт:
GNN. Wow! Расскажите нам об этой машине.
Вальд. Это вместительная и невероятно удобная машина. В ней есть бар. В ней есть телевизор и прочее. Диванчики покрыты велюром! Откидной столик между ними; диванчики укладываются… а водитель отделен от салона звуко- и светонепроницаемым стеклом, поднимаемым и опускаемым по желанию шефа. Разумеется, снаружи тоже не видно, что делается внутри.
GNN. Насколько я понял, это что-то типа лимузина.
Вальд. Что вы, гораздо лучше! Лимузин слишком длинный, а следовательно, плохо вписывается в повороты; «Газель» же пролезет в любую дыру. (Смеется.)
GNN. (Покатывается со смеху.)Это забавно. Зачем же вы, мистер П., сменили такой замечательный автомобиль?
Вальд. Заносов добавилось.
GNN. Я слышал, что русские бизнесмены тем не менее предпочитают «мерседес».
Вальд. Вообще-то да… но я еще не добрался до этого, м-м… потребительского класса. (Смеется.)
GNN. (Смеется.)Желаю вам, чтобы вас побыстрей оценили…
Вальд. Спасибо.
GNN. Спасибо вам, мистер П. К сожалению, наше время истекло…
— А что такое АПЕЛЗСИН? — спросил Филипп. — Не помню, чтобы ты мне об этом рассказывал.
— Это неважно, — сказал Вальд. — Ты обратил внимание, что они выбросили все про «круизёр»?
— Э-э… в общем, да.
— Про какую-то дурацкую «газель» осталось почти все, даже «мерседес» упомянут ненароком… а «круизёра» и след простыл.
— Ты думаешь, это политика?
— Откуда мне знать. Я думаю, что я облажался — вот что я думаю. Слишком уж внезапно позвонил этот Макс; мне и в голову не пришло оговорить такой вариант — если я расхвалю «круизёр», а они все это вырежут.
— Но ты же явно здесь не при чем.
— Да, но откуда об этом знает господин Ли?
— Если он на самом деле такой крутой… кстати, ты забыл сказать: подарок-то прислали?
— Прислали, однако. Иначе что бы я дергался?
— Сколько?
Вальд потянулся к клавиатуре ноутбука и нажал несколько кнопок. Последнюю из них он нажал довольно много раз подряд.
— Проверь, — попросил Филипп. — Ты не ошибся?
Вальд дополнительно расставил вдоль цифровой строки несколько запятых, а потом бросил на Филиппа короткий взгляд и стер строку с экрана.
— М-да, — сказал Филипп.
— То-то и оно, — сказал Вальд.
— Но если он такой крутой…
— Не смеши. Я не справился с делом.
— По твоим словам, ты не просился в исполнители.
— Пошли, — сказал Вальд.
— Ты не один. Хочешь, поедем сегодня ко мне?
— А завтра? — спросил Вальд с кривоватой ухмылкой.
Филипп помолчал.
— Нужно обдумать все это. Во всяком случае…
— Пошли, — повторил Вальд.
Они вылезли из машины и, поеживаясь от холодного ветра, вернулись назад. Взгляд Вальда, вскользь направленный в темный угол, нашел там лишь два пустых бархатных стула. Вальд посмотрел по сторонам, желая обнаружить загадочных типов где-нибудь еще, и одновременно страшась этого. Их нигде не было, и он не понял, улеглась его тревога или, наоборот, лишь возросла.
Во всем остальном обстановка в зале казалась полностью прежней. Появление Филиппа и Вальда вызвало бурное оживление; именитая компания вновь ненадолго объединилась — последний аккорд вечеринки, которая, без сомнения, полностью удалась, однако, увы, подходила к естественному завершению. Расцвели поздние улыбки; опять, как в начале встречи, зазвучали стандартные формулы; механически улыбался и Вальд, говорил на все стороны приятное и ожидаемое… но мыслями он был далеко от «Империала».
Разъезжались по домам в машине Филиппа.
— Я представляю себе, — сказал Вальд, нарушая молчание, показавшееся ему гнетущим, и не стесняясь присутствием Аны и водителя, — как кто-то огромный поигрывает зеркальцем над людской толпой. Солнечные зайчики скользят по лицам и головам, слепят одних и оставляют других в полном неведении. Те же, кто пытается поймать зайчика руками, обнаруживают на своих ладонях след солнца, тонкую золотую пыльцу.
— Какой поэтичный образ, — восхитилась Ана слегка преувеличенно. — Сам придумал?
— Но проходит ничтожное время, — продолжал Вальд, как бы и не слыша реплики Аны, — и ты опять открываешь ладонь и видишь, что золотая пыль потеряла свой блеск, превратилась в заразу, в какую-то ядовитую гадость… типа порошка, которым в древности присыпали бельишко врагов. Твоя рука зудит, покрывается струпьями, вонь от нее… кожа сползает клочьями, обнажая гниющее мясо…
— Перестань! — крикнула Ана. — Что с тобой?
Вальд осекся. Машина остановилась на светофоре. Ветер снаружи усиливался. Он взметнул из-под бордюрного камня кучку мертвой листвы и бумажного мусора и, будто забавляясь, швырнул ею в окна машины.
— Ветер, — примирительным тоном сказала Ана.
— Ветер играет нами, — сказал Вальд невесело.
— Странно слышать это от такого опытного воздухоплавателя, — рассудительно сказал Филипп. — Я читал, что на разной высоте ветра имеют разные преобладающие направления; таким образом, если правильно выбирать высоту, можно использовать стихию в своих интересах.
— Слыхали, — нехотя признал Вальд, — неплохая теория. Только кто знает, ту ли мы выбрали высоту?
Светофор зажег теплый зеленый свет, внося единственно доступную ему лепту в дело умиротворения всех недовольных и спорящих.
— Мы надеемся, что ту, — сказал Филипп.
— Хорошее дело, — одобрил Вальд. — Но если даже и ту… долго ли сможет наш шар на ней удержаться?