Испорченная кровь
Шрифт:
поняла, что доктор подумал, будто я пыталась себя
убить.
— Он не… он не на том месте, — произнесла я.
— Всё не так. — Доктор быстро моргал, когда
отводил взгляд от пореза
— Давай, — сказал он. — Давай приведём тебя
в подарок.
Я последовала за ним в кухню и скользнула на
табурет, не совсем понимая, что произошло.
Мужчина взял мою руку, в этот раз более нежно, и
перевернул её, отлепляя полотенце.
— Бинты? Антисептик?
—
Он отправился разыскивать мою маленькую
аптечку и вернулся с ней через две минуты.
Я поняла, что всё ещё сжимала нож, когда
доктор осторожно разжал мои пальцы и опустил его
на столешницу.
Он не разговаривал, пока очищал и перевязывал
мою рану. Я наблюдала за работой его рук. Его
пальцы были ловкими и проворными.
— Нет необходимости накладывать швы, —
сказал мужчина. — Рана поверхностная. Но нужно
держать её в чистоте.
Его взгляд упал на кровоподтёки на открытых
участках кожи, оставленные губкой.
— Сенна, — сказал он. — Есть люди, группы
поддержки…
Я прервала его:
— Нет.
— Хорошо. — Кивнул он. Это напомнило мне о
том, каким образом мой психолог говаривал
« хорошо»,
будто
слово
было
проглочено
и
переварено, вместо того, чтобы быть сказанным. Так
или иначе, у него, казалось, оно звучало менее
снисходительно.
— Зачем ты здесь?
Он немного колебался, затем сказал:
— Ради тебя.
Я не поняла, что доктор имел в виду. Мои
мысли были так запутаны, порывисты. Я никак не
могла...
— Отправляйся в постель. Я буду спать прямо
там. — Он указал на диван, всё ещё примыкавший к
входной двери.
Я кивнула. « Ты в шоке», — сказала я себе
с н о ва . — « Ты позволила незнакомцу спать на
диване».
Я слишком устала, чтобы думать об этом. Я
поднялась
наверх
и
заперла
дверь
спальни,
по-прежнему не чувствуя себя в безопасности. Взяв
подушку и одеяло, я перенесла их в ванную, закрыв
дверь, и там легла на коврик. Я уснула сном
женщины, которая только что была изнасилована.
Я проснулась и начала смотреть в потолок.
Что-то было не так... что-то... но я не могла понять,
что именно.
которое приходит, когда вы чувствуете страх, но не
можете точно указать пальцем почему испытываете
его. Пять минут, двадцать минут, две минуты, семь
минут, час. Понятия не имею, как долго так лежала,
глядя в потолок... не думая. Тогда я перевернулась на
бок и слова медсестры вернулись ко мне –
« дискомфорт». Да, я чувствовала дискомфорт.
Почему? Потому, что меня изнасиловали. Мой разум
ужаснулся. Как-то раз я видела, как соседский
мальчик сыпал соль на улитку. И в ужасе наблюдала,
как её маленькое тельце распадалось на тротуаре. Я с
плачем убежала домой и спросила у мамы, почему у
того, чем мы приправляем нашу еду, есть сила,
способная убить улитку. Она ответила, что соль
поглощает всю воду, из которой состоят их тела,
поэтому они, по существу, высыхают и погибают,
потому что не могут дышать. Вот как я себя ощущала.
Всё изменилось в один день. Я не хотела признавать,
но оно было здесь — между моих ног, в моей голове
... О, Боже, на моём диване. Вдруг я не смогла
дышать. Перевернулась, потянувшись за ингалятором
в тумбочке, и сбила лампу, стоящую на ней. Она
рухнула на пол, пока я пыталась сесть. И как вообще
я вернулась в свою кровать? Я уснула в ванной
комнате,
на
полу.
Через
секунду
доктор
Астерхольдер ворвался через дверь моей спальни. Он
посмотрел на лампу, затем снова на меня.
— Где он? — рявкнул мужчина. Я указала в
необходимом направлении, и доктор в два шага
пересёк комнату. Я наблюдала, как он рывком
открывал ящик и рылся в нём, пока не нашёл то, что
нужно. Выхватила ингалятор из его рук, обхвати ла
ртом отверстие и через секунду почувствовала, как
«Албутерол » ( Прим. ред.: раствор для ингаляций от
астмы) заполнил мои лёгкие. Он подождал, пока я
не восстановила своё дыхание, чтобы поднять лампу.
Я была смущена. Не только из-за приступа астмы, но
и из-за ночи. Из-за того, что позволила ему остаться.
— С тобой всё в порядке?
Я кивнула, не глядя на него.
— От астмы?
«Да». Будто почувствовав мой дискомфорт,
доктор вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Она с трудом вернулась на место, как будто вылетела