Испорченная кровь

Фишер Таррин

Она предназначена для меня. Я очистил весь двор от

сорняков, прибрался в шкафах, купил новый стол со

стульями для кухни. Дописал свою книгу. Отправил

её по электронной почте редактору. И продолжал

задерживаться

у

кухонного

окна,

тщательно

перемывая и без того чистую посуду.

Я снова встретил её на Рождество. Настоящий

рождественский день, когда готовят индейку,

украшают

ёлки и заворачивают никому не нужные

или нежеланные подарки в яркую цветную бумагу. У

меня есть мать, отец и сестры-близнецы с

рифмующими именами. Я ехал к их дому на

рождественский ужин, когда увидел Бренну. Она

бежала по тротуару безлюдной улицы, направляясь к

озеру, а её светящиеся в темноте кроссовки освещали

асфальт под ногами. Она бежала очень быстро. Её

ноги сплошные крепкие мышцы. Готов поспорить,

девушка с лёгкостью могла бы обогнать лань, если бы

попыталась. Нажав на газ, я поехал быстрее и

припарковался на пустыре у индийского ресторана,

обогнав её на полмили. Я чувствовал запах карри,

сочащийся из здания: зелёный, красный и жёлтый.

Выскочив из машины, пересёк улицу, собираясь

перехватить её прежде, чем она достигнет озера. Ей

придётся пройти мимо меня, чтобы добраться до

тропинки. Я выглядел смелее, чем на самом деле

себя чувствовал. Она могла послать меня ко всем

чертям.

К тому времени, когда Бренна заметила меня, было

слишком поздно делать вид, что она меня не видит.

Девушка притормозила, затем остановилась передо

мной и упёрлась руками в колени. Я наблюдал, как её

спина вздымалась и опускалась. Она тяжело дышала.

— С Рождеством, — поприветствовал её я. —

Прости, что отрываю тебя от бега.

Она подняла голову и посмотрела на меня из

этого своего полусогнутого положения, подтвердив

моё предположение, что девушка не желала меня

видеть.

— Я не хотел расстраивать тебя в последний

раз, когда ты была у меня дома, — извинился я. —

Если бы ты дала мне шанс извиниться я бы…

— Ты не расстроил меня, — ответила она. А

потом: — Я закончила свою книгу.

Закончила свою книгу? Я разинул рот.

— За эти три недели, что я тебя не видел? Я

думал, ты только начала.

— Да, но я уже дописала её.

Я открыл и закрыл рот. У меня ушёл год, чтобы

закончить рукопись, и это, не принимая во внимание

время, которое я потратил на исследования.

— Так значит, когда ты ушла, ты ...?

—

Я поняла, что должна была написать, —

сказала Бренна, будто это была самая очевидная

истина в мире.

— Почему ты ничего не сказала? Не позвонила

мне? — я чувствовал себя эмоционально зависимым

старшеклассником.

— Ты же автор. Я думала, ты поймёшь.

Я пытался подавить свою гордость и сказать ей,

что не понял. Я даже обед никогда в жизни не

пропускал ради того, чтобы закончить историю.

Никогда не чувствовал даже толику страсти,

достаточно сильной, чтобы побудить меня так

сделать. Я не стал говорить ей об этом потому, что

боялся, что она подумает обо мне. Об известном

авторе более десятка бестселлеров Нью-Йорка.

— О чём ты написала? — спросил я.

— О своей Испорченной Крови.

Меня прошиб озноб.

— Ты написала, что в тебе есть нечто дурное?

Почему ты так поступила?

В ней не было ничего претенциозного. Никакой

показухи, никаких попыток произвести на меня

впечатление. Она даже не пыталась скрыть жестокую

правду, которая напоминала ледяные струи воды,

направленные в лицо.

— Потому что это правда, — безразлично

ответила она. И я влюбился в неё. Ей не нужно

пытаться стать особенной. В ней есть всё то, чего нет

во мне.

— Я скучал по тебе, — сказал я. — Могу ли я

прочесть твою книгу?

Бренна пожала плечами.

— Если тебе хочется.

Я наблюдал, как струйка пота стекала вниз по

шее девушки и исчезала между грудей. Волосы у неё

были влажные, лицо раскраснелось, но мне всё равно

хотелось схватить её и расцеловать.

— Поехали со мной к моим родителям. Я хочу

провести рождественский ужин с тобой.

Я думал, ч т о она откажется, и мне придётся

потратить минимум десять минут, убеждая её. Но я

ошибся. Она согласно кивнула. Я был слишком

напуган, чтобы сказать что-нибудь, когда Бренна шла

со мной к машине, боясь, что девушка передумает.

Без каких-либо возражений она забралась на

переднее сиденье и сложила руки на коленях. Всё это

выглядел слишком чопорно.

Как только мы выехали на дорогу, я потянулся к

радио. Мне хотелось послушать рождественские

гимны. Хоть так подготовить её к рождественской

суматохе, с которой ей придётся столкнуться в доме

Ниссли. Бренна перехватила мою руку.

— Давай не будем включать его?

— Конечно, — ответил я. — Ты не любишь