Исповедь травы
Шрифт:
– А вот это как раз не факт!
– парень в кожаном доспехе нашел-таки устойчивую кочку и, обойдя свою разъяренную хозяйку, атаковал Линхи.
– Ишь чего захотел - отдать ему Меч Равновесия!
– Тебе знакомо то, что у меня в руках?
– поинтересовался Рысенок, которому очень не нравилось делить внимание между двумя противниками.
– Если ты мотаешься по Сутям, то должен иметь представление, что это за клинок и насколько надо быть продвинутым, чтобы владеть таким оружием.
– Как же, как же! Воин астрала - звания выше нет! насмешку эту сопроводил неплохой выпад, который Линхи, за неимением клинка в левой руке, парировал рябиновым жезлом. На дереве осталась глубокая
Без лишних разговоров Линхи двинул ее в грудь - жезлом, не имея намерения ранить. Девица, как и следовало ожидать, невольно отступила на шаг назад и тут же оказалась по колени в болоте. Нейтрализовав ее, Линхи повернулся к ее защитнику - как раз вовремя, чтобы не пропустить очередной удар его меча.
– Мастер школы меча Сунь Да Вынь, - пустил он в ход свое дежурное оскорбление.
– Излюбленный прием - "Пьяный единорог сует рог вместо ключа в замочную скважину".
Пару минут противники ожесточенно звенели сталью о сталь. Вскоре стреловидный конец клинка оказался в опасной близости от защитника девицы, царапнув по коже доспеха. Парень попытался закрыться - но Линхи и не думал работать на поражение. На уходе он, как крюком, зацепил Меч Равновесия своей джэльтой и резко рванул на себя. В следующий миг Линхи уже держал по мечу в каждой руке и с сочувствием смотрел на обезоруженного противника.
– Мне нужна твоя леди, а не ты, - сказал он спокойно. Против тебя я ничего не имею - каждый служит своему господину, и ты не виноват, что я сильнее.
– Грязный наемник, - выговорил парень, задыхаясь от бессилия.
– Грязный, - подтвердил Линхи.
– Поползай три дня по болотам - будешь не чище. Но тем не менее убивать тебя мне активно не хочется - хотя бы потому, что со временем ты действительно мог бы стать Братом Дарги, задатки у тебя неплохие.
В это время девица вытащила-таки ноги из болота и, поскольку путь назад к Башне преграждала разборка воинов, бросилась по тропинке к внешнему краю Туманного Ожерелья.
Прошло больше минуты, прежде чем Линхи осознал это. А осознав, резко толкнул в болото своего противника и со всех ног кинулся следом за добычей.
– Прощай, друг, - крикнул он на бегу через плечо. Прости, что не возвращаю меч - это военный трофей...
Синий плащ девицы мелькал в редеющем тумане отчетливым ориентиром. На тропинке через болото ей удалось увеличить разрыв между собой и погоней, но вскоре тропинка кончилась. Стена тумана шевелилась над болотом, на границе его ровная, как обрезанная ножом, а перед Линхи поднимался довольно-таки крутой песчаный склон, мокрый от дождя. Девица карабкалась вверх по нему, нещадно осыпая песок, оскальзываясь на выходах глины и при этом ругаясь так, что позавидовал бы и пьяный матрос на портовом буксире.
Линхи быстро пристроил мечи за спину и молча полез следом. Это не прибавляло ему чистоты, зато на склоне у него были все преимущества перед девицей: и сила, и ловкость, и одежда, более удобная, чем длинный плащ, а ботинки с рифленой подошвой обеспечивали какую-никакую опору.
Доверху они добрались почти одновременно. Девица сделала попытку ногой оттолкнуть руку Линхи, вцепившуюся в край обрыва, но тот быстро ухватил ее за щиколотку, что только позволило ему ловчее подтянуться наверх. Вырвав ногу, девица снова пустилась в бегство.
– Куда же вы, леди?
– с трудом, борясь со сбитым дыханием, окликнул ее Линхи.
– Наша беседа только началась...
Выбравшись наверх, он увидел, что стоит на невысокой гряде, бесконечно тянущейся в обе стороны. На миг она представилась ему краями гигантской чаши, в которой, как отравленное молоко, плескался туман проклятого Ожерелья на шее не менее проклятой Башни. Гряда была узкой, как нож, и девица убегала по ее гребню. Ну держись - здесь вам не болота!
Девица внезапно остановилась, повернулась лицом к Линхи и поднесла руку к камню в диадеме. На ее руке было кольцо с таким же камнем - голубоватым опалом, подобном частице клубящегося тумана Ожерелья, а третий камень висел у нее на груди, на тонкой цепочке. Но его коснуться она уже не успела - Линхи настиг ее в пять прыжков, ухватился за плащ... она вырвалась резким движением, оступилась и рухнула со склона вниз, на его внешнюю сторону, туда, где у его подножия тек неширокий ручей или как там назывался этот поток замутненной глиной воды... Вопль ее эхом отдался во влажном воздухе.
Безнадежно глянув на свои штаны, Линхи оттолкнулся от гребня и съехал вслед за своей добычей на собственном заду. Девица барахталась в ручье, когда преследователь упал сверху и далее последовала абсолютно неэстетичная драка прямо в жидкой грязи. Жирная глина перепачкала не только одежду, но и волосы, и лица обоих. Девица сопротивлялась как бешеная, кусаясь, царапаясь и норовя пнуть в пах, а также громко высказывая все, что она думает о родословной Линхи, его моральном облике, извращенных наклонностях и вариантах мучительной кончины. Слушая это, Рысенок окончательно перестал делать скидку на то, что его противник - женщина, тем более, что их весовые категории оказались приблизительно равными.
Поскольку она не подпускала его руки к своим точкам обездвижения, Линхи пришлось аккуратно приложить ее головой о камень в ручье. Оглушенная, девица сразу обмякла в его руках. Линхи вылез из воды и вытащил побежденную "смертную богиню".
– Я вижу, что напрасно называл тебя леди, - сказал он в запале.
– Достоинства в тебе ни капли - ты вела себя как последняя шлюха.
После этой фразы он нащупал-таки точки обездвижения на теле девицы и упал лицом вниз на мокрый и грязный берег. Полежав так минуты три, поднялся, зачерпнул ладонью немного мутной воды, надеясь смыть с лица грязь и кровь из многочисленных царапин - но лишь размазал. Оглядел снаряжение оба меча на месте, жезлы порастерял, ну и черт с ними... А вот ножей, сгинувших в болоте, жалко - все-таки "не враг давал сам ковал". Ничего, скую новые...
Когда Линхи с усилием взваливал обездвиженную девицу на плечо, она очнулась, но молчала и лишь глазами сверкала из-под корки грязи на лице. Рысенок мысленно представил во всех подробностях белокаменную дорожку в парке у Пэгги, ухоженные цветники по ее сторонам, жестяную зелень магнолий... Здесь, в этом месте, среди грязи, холода и пропитавшей все насквозь влаги, было почти невозможно поверить в существование такой благодати...
Шаг по раскисшей земле... Вижу Цель!
Только вдохнув напоенный запахами южных растений воздух Эсхары, Линхи осознал, насколько он устал, смертельно устал... И это была какая-то странная, не вполне физическая усталость. Словно ему пришлось собрать все свое везение и пробивать им, как тараном, толщу злонамеренного хаоса мироздания...
По мощеной белым камнем дорожке он сделал лишь два шага (на белом остались грязные рубчатые следы) - а затем почти уронил наземь свою добычу и уселся рядом с ней, бездумно глядя в небо.
Минуты через две распахнулись двери Пэггиной летней резиденции, и на крыльце показалась Сиомбар, Нездешняя из тропических лесов Эсхара - самый, пожалуй, экзотический персонаж в ведьмовской свите княгини Маргариты. Тридцать пять для Нездешних - подростковый возраст, поэтому Сиомбар обычно вела себя куда более по-детски, чем большая часть юных ведьмочек.