Исправительная академия. Том 1 и Том 2
Шрифт:
— Ешь, сиятельство, — прогудел Минин. — Ты ж еще и на обед не успел…
— Спасибо.
Я жевал немного резиновый сыр, глядя на импровизированный ипподром. Несколько юных всадниц носились по зеленому лугу под командованием двух тренеров.
— Здесь и на лошадях катаются, — продевав сказал я. — Развлечение-то больше богатое.
— Ха! Сразу видно, в деревне ты не жил, сиятельство, — усмехнулась тучная Тамара и поправила роскошные кудрявые волосы. — В деревне без лошади никуда. На машину не всегда можно положиться.
—
— Да и к тому же у нас сейчас свободное время. Девчонки вот уговорили воспитателей разрешить поучиться верхом кататься. Для здоровья полезно.
— И красиво, — мечтательно протянул Игорь, наблюдая за одной особо ловкой всадницей. — Вон, Люда уже так приноровилась, словно в седле родилась.
Зрелище и правда было красивое. Стройная девица прекрасно держалась в седле, и сухая рыжая кобыла под ее управлением лихо и изящно брала барьеры.
— Ты на Люду не пялься, — Минин отвесил Игорю щелбан. — Сам знаешь, проблемы будут.
Я непонимающе покосился на парней.
— Да парень у нее ревнивый, — отмахнулась Ленка. — Вася Каменев. Тоже из наших. Он здесь типа самый главный, всю колонию в страхе держит. И ревнивый как черт. Если заметит, что кто-то на Люську его пялится, сразу звереет.
Я пожал плечами.
— Кого-то мне это напоминает…
— Чего?
— Да так, разборки и среди аристократов бывают. Вы что думаете, мы там друг перед другом расшаркиваемся и поклоны бьем? Нет, тоже случаются потасовки.
— Ну про тебя-то мы в курсе, — ухмыльнулась Тамара. — Газеты-то и сюда привозят. А от Люськи и правда держись подальше. Иначе даже Алтайка не поможет.
Я хмыкнул и вонзил зубы в очередной бутерброд. Желудок бросил все оставшиеся силы на судорожное переваривание пищи, и меня понемногу начало клонить в сон.
— А как оно вообще у вас? — спросила Ленка. — У богатеев родовитых. Как оно в вашей исправительной академии было?
— Честно? — проглотив кусок, я уставился на нее. — Здесь гораздо лучше.
— Почему?
— Люди хорошие. Вот я вам не нравился и наверняка не нравлюсь. А вы мне все равно помогли.
Ребята обменялись взглядами.
— Ну так ты нам вроде ничего плохого не сделал пока что, — пожал плечами Минин. — Да и интересно было поглядеть, что у вас с Алтаем получится. Он пес необычный — говно в людях на раз-два чует. И будь ты полной сволочью, Оболенский, он бы тебе живым не дался. Я давно за собаками ухаживаю, уже хорошо наших хвостов знаю. Так что раз Алтай решил, что с тобой можно иметь дело, то я ему верю.
Я застыл с занесенным ко рту недоеденным бутербродом.
— Вот как, значит.
— Ага, — добавила Тамара. — Вот мы посовещались и решили, что если Алтай тебя признает, то и мы отворачиваться не станем.
Я кивнул.
— Что ж, спасибо за доверие. Правда.
— Ты ешь давай. Кстати, правда, что все воины должны постоянно что-то жевать?
— А по мне не видно? —
Игорь тем временем свернул самокрутку и, прикурив от спички, принялся дымить какой-то едкой дрянью. Ленка зафыркала и принялась отмахиваться от дыма, только насмешив остальных.
— Фу, куряги!
— Да я ж на улице! — оскорбился паренек.
Я рассмеялся вместе с остальными — больно уж комично у миниатюрной Ленки получалось ругаться. Но идиллию прервал испуганный крик со стороны «ипподрома».
— Ну че там такое… — лениво обернулась Тамара и обомлела. — Бл… Люську лошадь понесла!
Глава 15
Мы переглянулись. Тем временем всадница с дикими воплями пыталась остановить кобылу. Куда там! Лошадь лихо перемахнула через забор и понесла девицу дальше на ухабистый луг, за которым располагался лес.
А вот это уже было хреново. В лесу овраги, коряги, буреломы. Ноги переломать как нефиг делать.
— Надо помочь, — сказал я, поднимаясь.
Минин покачал головой.
— Не надо, сами разберутся. Тебе проблемы не нужны. Нам тоже.
— Не понял, — я с недоумением на него покосился. — Какие еще проблемы?
— Если ты сейчас за Людку впишешься и, не дай бог, потом с ней что-то случится, Глыба из тебя и нас заодно фарш сделает, — не отрывая взгляда от луга, проворчала Тамара. — И никакие аристократические дары не помогут.
Видимо, Глыбой они называли того главаря местной группировки Васю Каменева. Ревнивца. Ну допустим.
Я покачал головой.
— Да плевать на Глыбу. Вы с лошади когда-нибудь падали?
— Ну падал, — отозвался Игорь. — Как видишь, живой.
А у меня одноклассник инвалидом на всю жизнь остался, когда его жеребец сбросил. Костик Лабуш. Конь тогда вот так же на ровном месте чего-то испугался, встал на дыбы, понес. Мы в восьмом классе учились, осень была поздняя. Вот так, в тринадцать лет у Костика была куча операций на позвоночнике, и все равно получил инвалидность. Как перешел на домашнее обучение, так и только в девятом классе на вручении аттестатов и встретились. Костика на коляске везли.
Так что начхать на ревность этого Глыбы. И на самого Глыбу начхать.
Я быстро дожевал остаток бутерброда и перелез через забор. И без того уставшее тело отчаянно запротестовало. Вслед мне звучали возмущенные возгласы Игоря и Тамары. Митя, кажется, прикрикнул на них. Мелкая Ленка что-то неразборчиво тараторила.
А я перешел на бег, судорожно соображая, что мог предпринять.
Догнать понесшую лошадь можно было только на другой лошади. Я, к своему стыду, верхом ездить не умел. Совсем. Возможно, тело Володи и помнило навык — все же дворянин, аристократ, а верховая езда у них всегда входила в обязательную программу образования… Но вот моя башка точно в этом деле ничего не смыслила.