Исправительная академия. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Пес, все еще морща морду, моргнул и уставился на меня со смесью удивления и заинтересованности. Нет, ну словно и правда понимал человеческий язык.
Антонина потянулась было, чтобы помочь мне, но я ее остановил.
— Все в порядке, сам справлюсь. Вы же видите, он меня проверяет на прочность. И на зуб.
— Алтай, отпусти, — раздражённо проговорила девушка. — А ну фу!
Мы с псом одновременно покосились на нее и, проигнорировав ее команду, тут же вернулись к нашей дуэли взглядами. Дескать, отстань, женщина. Мужики
— Все хорошо, Алтай, — еще раз сказал я псу, заметив, что почти перестал чувствовать свою руку. — Скоро все закончится.
Алтай снова зарычал, попытался клацнуть меня еще больнее, но я только усмехнулся.
— И что дальше, хвост? Я больше и сильнее, хотя уважаю твою смелость. Но силу демонстрировать не хочу.
— Боюсь, придется, — сказала Антонина. — Я его никогда таким не видела. Раньше он никого не кусал. Просто пугал, гонял… Не понимаю… Он словно с ума сошел.
Я неуклюже отпихнул Антонину и заметил, что у вольера собралась целая компания зевак из «старичков». Ну давайте, делайте ставки, смейтесь. Посмотрим, чем все закончится.
Пес снова зарычал, усилил давление челюстей и попытался замотать крупной башкой, словно хотел порвать мне все мышцы и сухожилия. Нет, так дело не пойдет. Антонина была права — придется показать силу. Главное — рассчитать так, чтобы не покалечить этого контуженного.
Я осторожно взял его за морду и повернул к себе. Зубы проскрежетали по кости, я поморщился от боли, но даже не зашипел.
— Чего стоите? — рявкнула Антонина на зевак. — Бегом за лекарем, дурачье! Владимир, лучше не надо…
Но было поздно. Мы с псом снова сцепились в подобии поединка. Он отпустил мою руку и снова попытался сомкнуть челюсти на моей глотке. Вертлявый сукин сын! Здоровенный, но очень ловкий. Шерсть лоснилась и выскальзывала из рук, а лапами он дрыгал будь здоров.
Но и я был не из простых смертных. Ухватив его за шею здоровой рукой, я перекинул брызгавшего слюной пса через себя и шмякнул на землю так, что тому пришлось лечь набок. И тут же сел на него сверху.
— Ну, давай теперь посмотрим, чей укус сильнее.
И я сам цапнул его. Навалился всем телом на брыкавшегося противника, вонзил зубы ему в ухо. Постарался сделать это настойчиво, но не прокусывать насквозь. Это же воспитательная мера, а не настоящая драка, в конце-то концов.
Пес возмущенно заревел, а затем заскулил — не то от обиды, не то от неожиданной боли.
— Фот фак-фо, — проговорил я, отплевываясь от шерсти. — Альфач хренов.
Не знаю, как долго пришлось сидеть верхом на собаке — сначала он сопротивлялся, отбивался, кусал воздух и пытался цапнуть меня. Затем подозрительно притих, но явно хитрил. Едва я ослаблял хватку, как Алтай тут же снова пытался меня укусить.
— Не-а, дорогой, — улыбнулся я, чувствуя, что кровь из раны уже залила штаны. — Бесполезно. И мы так
Или пока я не потеряю сознание от потери крови. Хотя немного времени у меня еще было.
Псина попалась упрямая. Уже успел прибежать лекарь — мужичок с чемоданчиком влетел в пристройку, но, увидев, в чьем вольере происходила потасовка, не решился заходить. Я поднял глаза на Антонину.
— Советы будут?
Девушка с ужасом посмотрела на мою рану.
— Прекращайте все это и идите зашивать. Иначе без руки останетесь!
Я покачал головой.
— Плевать на руку, я быстро восстанавливаюсь. По делу советы будут? Что мне с ним теперь делать?
Лекарь снова попытался сунуться в вольер, но теперь мы вместе с Алтаем неожиданно для нас обоих рявкнули на него.
— Никому не лезть! — крикнул я. — А то сам загрызу.
Мужичок тут же выскочил обратно, бормоча что-то о психованных аристократах. Антонина Дмитриевна сокрушенно покачала головой.
— Раз уж начали подчинять, идите до конца, — сказала она. — Если сейчас не добьетесь покорности, все будет зря. Потом придется начинать все заново, и уже будет сложнее, потому что он почувствовал вашу кровь.
Логично. Пес уже понял, что может причинить мне вред, хотя и не такой существенный, как ему наверняка хотелось. Единственный вариант — поставить его на место сразу же. Значит, буду подчинять дальше. Пока не вырублюсь.
Только сейчас до меня дошло, что этой своей выходкой я здорово подставил Антонину и весь преподавательский состав. Они-то не привыкли к одаренным воинам, которых можно резать на ремни, а им хоть бы хны — только кормить надо посытнее. Это я уже привык к силе и регенерации. А вот для местных все это сейчас наверняка выглядело катастрофически.
Я попробовал осторожно отпустить мохнатого пленника. Но стоило мне разжать пальцы здоровой руки, как Алтай вывернулся и укусил воздух прямо перед моим носом.
— А ну уймись! — рявкнул я так, что стены вольера затряслись. Но эффект был обратным.
На долю секунды, на краткое мгновение, я позволил Тьме проявить себя. И пес ответил яростью. К нему снова вернулись силы, и он мгновенно перешел в режим убийцы.
Вот, значит, в чем дело. Пес не просто бесился от присутствия силы рядом. Его выводил из себя дар Тьмы.
Я мгновенно подавил эмоции и снова взял Алтая в захват.
— Все, я понял, парень. Тебе не нравится та хрень, что у меня внутри. Мне она тоже ужасно не нравится, но я могу ее контролировать. И тебе она зла не причинит, обещаю.
Невероятным усилием я затолкал зов Тьмы поглубже. Почему-то Алтаю я сейчас доверял даже больше, чем себе. Не станет вышколенное и привыкшее к людям животное так яриться на какую-то фигню. Дар был опасен — и Алтай считал это мгновенно. Осталось только придумать, как сделать так, чтобы Тьма никогда не коснулась этого пса.