Исправляя ошибки
Шрифт:
— Ты очнулся, мой мальчик.
Забавно. Вчера Сноук был и вполовину не так ласков и добр. Когда сломил его волю, заставив разум Бена подчиниться себе.
Бессилие разрывает его изнутри. Юноша с глухим ужасом сознает, что отныне каждая его мысль видна Верховному, как на ладони, однако не может ничего поделать с этим. Неведомые злые чары сдерживают его ментальные способности, мешая противостоять вторжению извне.
Он по собственной воле явился сюда, в ловушку, которую Рэкс готовил для него много лет. И теперь не способен уйти, не способен даже выгнать из себя прочь эту мерзкую полумертвую сущность.
Но даже если бы ему удалось вновь обрести свободу, куда бы он направился? Назад в Академию? К Люку Скайуокеру,
Нет, бежать некуда, и не у кого просить помощи. Остается один путь — только вперед. Он добровольно принял на себя эту ношу. Он дал обет пройти дорогой Избранного — и не должен был отступать, что бы не случилось.
Что ж, по крайней мере отрадно думать, что из Бена Соло никудышный заложник. Мать не поддастся на давление — не настолько уж она ценит его жизнь, чтобы поступиться своими принципами. Ведь именно за верность убеждениям, честность и несгибаемость большинство сенаторов, даже оппозиционно настроенных, уважают Лею Органу. А отец… тот ровным счетом ничего собой не представляет. Даже в рядах пиратов и контрабандистов его почитают за мелкую рыбешку, и вовсе не уважали бы, не ходи за ним слава героя Альянса. Ходят слухи, что свой знаменитый корабль «Тысячелетний сокол», и тот Хан ухитрился просадить — то ли отдал за долги, то ли проиграл в сабакк, то ли просто упустил по пьяни, позволив угнать его каким-то бандитам.
Бен молчит. В его глазах гордость то и дело сменяется растерянностью. Он не ведает, как теперь быть. Преданный последним человеком, которому доверял. Отданный врагу в качестве добровольной жертвы. Кто он сейчас?
«Собственность Галлиуса Рэкса», — Бен отвечает сам себе, зло скрежеча зубами.
Сноук, деловито ухмыляясь, поднимается на ноги и нависает над юношей всей своей громадой.
— То имя, которое ты назвал только что в своих мыслях, давно не имеет никакого значения. Я отказался от него, ибо это имя — имя поверженного, ничтожного человека, упустившего главный шанс своей жизни и погубившего множество людей ради своих амбиций. Что касается всего остального… ты можешь мыслить себя рабом, если тебе так понятнее, хотя это и не совсем верно. Ты принадлежишь мне. Но любой из рабов только позавидовал бы твоей участи. Уж в этом можешь мне поверить.
Кому больше впору рассуждать о тяготах невольничьей жизни — несведущему юному принцу, или тому, кто провел свое детство в незримых цепях нищеты и голода; тому, кто на собственной шкуре познал, что такое рабский чип, вживленный под кожу, и вечный страх смерти?
— Я… я ненавижу вас, — цедит Бен, вдруг понимая, что осип от недавнего крика.
— Вот как? — голос Верховного лидера полон притворного удивления. — А я наоборот, очень тебя люблю. Как мастер любит свое удачное изделие, в которое вложил немало усилий и времени.
— Я — ученик Люка Скайуокера.
— Разве? А не я ли наблюдал за тобой с тех пор, как тебе исполнилось восемь лет? Не я ли обучил тебя азам телекинеза, которые ты демонстрировал направо и налево к восторгу своего дяди и к ужасу матери? Признаться, я немного удивлен твоей неблагодарностью. Ты всегда был моим учеником, юный Бен Соло.
— У меня не было выбора…
— Выбор есть у каждого. Ты мог, например, рассказать обо всем дяде. Но вместо этого предпочел молчать, тайно впитывая мои знания для своего роста.
Бен умолкает, возразить ему нечего. Сноук прав, за все приходится платить.
— Мне было больно видеть, что с тобой происходит под боком у Скайуокера. Еще недавно ты был на грани безумия. Твой дядя заставлял тебя сдерживать Тьму, которая является неотъемлемой частью твоей личности. Я не стану делать этого. У меня ты сможешь без страха быть тем, кем ты рожден — воином Света и Тьмы; тем, кто приведет Силу к
— Я знаю, — кивает юноша. — Но ситхи прельстились Темной стороной. Они черпали силы в собственных страстях, порождая вокруг лишь хаос. Они были эгоистичны и властолюбивы. И сами обрекли себя на вымирание.
— Равно как и джедаи, — усмехается Сноук. — Страсть столь же естественна для любого разумного существа, как и сама мысль. Впрочем, мы еще побеседуем с тобой на эту тему. Сейчас же я только хочу сказать, что поставил своей целью вновь возродить единый орден, чьи приверженцы могли бы одинаково пользоваться преимуществами обеих сторон великой Силы. И ты, мой мальчик, поможешь мне разрешить эту задачу. Путь равновесия крайне зыбок. Он требует особых усилий. Не каждому дано пройти по нему, но ты сможешь сделать это. Люк Скайуокер, он тоже сознавал степень твоих возможностей — оттого и решился отправить тебя ко мне.
— Значит, ваши люди… те, кто притащил меня сюда…
— Мои верные товарищи и в некотором смысле ученики. Воины ордена Рен.
Бен прикусывает губу. Его виски вспыхивают болью — такой, что юноше хочется собственноручно оторвать себе голову. Верховный лидер медленно сжимает кулак — и ужасные ощущения тотчас усиливаются.
— Ты научишься противостоять мне, — бесстрастно обещает Сноук, начиная расхаживать вокруг постели своего ученика и пленника. — Настанет день — и я не сумею проникнуть в твой разум, даже приложив все усилия. Но до этого дня еще далеко. Тебе придется набраться много знаний и опыта. Свободу необходимо заработать, мой юный ученик. Свобода — не то, что дается просто так. Это тяжелый и опасный дар, которым необходимо верно распорядиться. Но не все так печально. Прояви смекалку — и сможешь быть свободным даже в кандалах.
Именно так и поступил некогда юный Галли Рэкс.
Боль в голове Бена стала понемногу угасать.
Верховный лидер разворачивается к дверям. У самого выхода он замирает и роняет небрежно, не поворачивая головы:
— Забудь имя «Бен». Отныне никто из моего окружения — и ты в частности — не осмелится произнести его вслух. Придет день — и ты получишь иное имя, которое прославит тебя на всю галактику. Но это имя тоже надо заслужить.
С этих пор начинается новый этап в его обучении — отныне безымянного наследника Дарта Вейдера. Понемногу Верховный — то уговорами, а то и при помощи боли — подавляет последние крохи упрямства в душе ученика, ввергая его день за днем все в большее смятение.
Сноук ежедневно повторяет, что юноша отлично обучен, как джедай. Поэтому теперь ему необходимо сделать больший упор на идеи ситхов, научится управлять бурей своих чувств — управлять, заметил он, иначе, чем просто разбивать кулаки о стены или втихомолку резать себе руки, чтобы скорее успокоиться.
Поначалу тот пребывает в недоумении. Прежде мастер Люк настаивал на том, что учения Тьмы и Света не могут существовать бок о бок. Однако Сноук лишь качает головой и надменно улыбается: «Забудь глупые наставления Скайуокера. Он лишь слепо повторяет то, чему его успели обучить последние приверженцы старого ордена, который давно канул в небытие вместе со своей устаревшей философией. Наступило новое время для нового взгляда и для новых героев — тебе суждено стать одним из них. Откликнись на зов Темной стороны, откройся ей — и через нее познаешь Свет: радость, удовлетворение, покой. Представь себе волну, которая обрушивается на берег страшным ударом. Сколько энергии в этом простом природном явлении! Сколько страсти и противоречий! Но затем волна отхлынет, и наступит тишина. Все это заложено в нас природой, мой мальчик. Глупо отвергать одно в пользу другого. Дай себе волю».