Исправляя ошибки

Раэлана

Наконец, ее плечи нервно вздрогнули — и Рей пришла в себя. Сперва необходимо выбраться отсюда. Попытаться уцелеть в жестокой карусели Ядра и не угодить опять к Сноуку. А уж дальше будет видно.

— Как бы то ни было, спасибо тебе за помощь, — Рей смущенно опустила взгляд, внезапно осознав, что ей следовало сказать эти слова уже давно.

Рыцарь вновь ответил ей улыбкой.

Девичьи пальцы уверенно коснулись нужной кнопки — и шаттл вновь растворился в гиперпространстве.

Комментарий к XXX

Наконец-таки пнула себя как следует и вышла из посленовогоднего ступора.)

* Да, подразумевается

тот самый храм ситхов, где происходит финальная разборка второго сезона сериала «Повстанцы».

* Убезийские маски и шлемы с модификатором голоса носили разбойники из системы Уба. Одну из характерных убезийских масок использует Лея на Татуине, чтобы вызволить Хана Соло. (Только не говорите, что подобная аналогия пришла в голову мне одной).

* Отсылка к «Отголоскам», где эти же самые слова произносит один из приверженцев секты «Аколиты Потустороннего».

========== XXXI ==========

«Вы несомненно влюблены, Соло…»

Нет, это было совершенно невероятно. Кайло не мог поверить, принять для себя эту нелепую мысль — а с подачи Диггона, так особенно нелепую. И все-таки вновь и вновь возвращался к ней, сидя в одиночестве за плотно запертой дверью своей камеры, и очень скоро понял, что иначе у него попросту не выходит.

Он не мог поверить. Однако возможно хотел верить в это. Слова разведчика разбередили в нем что-то тайное, скрытое доселе в самой отдаленной и сумрачной части души. Казалось, Диггон по воле судьбы, стреляя наугад, попал в самую точку, прямо в сердцевину — так что иной, даже хорошенько прицелившись, не сумел бы повторить этот выстрел.

Влюблен?

Никогда прежде с ним не происходило ничего даже близко похожего. Ни разу в жизни Бен Соло не знал женщины, хотя право, сейчас смешно об этом говорить! Когда мужская его натура стала понемногу брать свое, Бен быстро научился успокаивать плоть при помощи медитации, как испокон веку поступали джедаи, принесшие обет безбрачия. Его семья уготовала ему долю монаха; юноша смирился с этим задолго до того, как в нем пробудились естественные желания молодости. Несмотря на то, что мастер Люк часто отзывался о своем племяннике, как о «будущем семьи», сам Бен в глубине сердца полагал, что станет, скорее всего, последним Скайуокером. И — странное дело — прежде ему никогда не думалось, будто у него забрали нечто важное; важное не только для продолжения прославленного рода, но и для других, более личных и притягательных целей.

Никогда — до настоящего момента.

Кайло Рен недалеко ушел от Бена в этом вопросе. Он знал, что в древности ситхам, в отличие от джедаев, дозволялось иметь семьи. Однако орден Рен и сам Верховный лидер придерживались здесь более консервативных традиций. Рыцарям Первого Ордена воспрещались длительные отношения с женщинами, хотя, говоря откровенно, братия могла иной раз закрыть глаза на кратковременные любовные вылазки. Сам Кайло, впрочем, никогда так не поступал. Он был «более чем человек», даже более чем магистр — он был эмблемой, живым идолом. Его душа, как и тело, были совершенно чисты перед орденом. Этим можно было по праву гордиться. Кроме того, каждый из рыцарей хорошо помнил трагическую историю одного из братьев, который решился тайно завести семью и поплатился за это жизнью, причем, не только своей.

Верховный часто, слишком часто говорил о слабости человеческого духа и об искушении

Света, перед которым некогда не устоял сам Дарт Вейдер. Любовь, семья, а уж тем более дети — все это может быть опасным для того, кто избрал путь воина Силы. Ученик, в общем-то, разделял эту точку зрения; разделял, с одной стороны, потому что горький пример деда был, на его взгляд, достаточно весомым аргументом, а с другой — потому что тогда еще не задумывался всерьез о подобных вещах.

И вот, пожалуйста. Тот, кто прежде представлял собой образец чистоты и правильности; тот, кто дожил почти до тридцати лет, не ведая радостей, которые способно дарить мужчине женское тело, внезапно попал в западню.

Влюбился…

Всякий раз, думая об этом, юноша с решительным упрямством тряс головой, словно оправдывался сам перед собою.

Ему доводилось слышать историю о преданной, трогательной, очаровательной любви молодого Вейдера — историю о девятилетнем мальчике с Татуина, который, однажды увидав свою нежную возлюбленную и в будущем горестную жену, пронес чувство к ней сквозь годы, сквозь все мыслимые запреты, сквозь войну и смерть. Историю, казалось, созданную для поэтических строк; если бы Кайло не доверял рассказчику, своему учителю, он решил бы, что все это повествование от начала и до конца — дешевый вымысел, порождение любовной лирики. Но пример именно такой любви — любви-поклонения; любви, разом сбивающей с ног — он и считал единственно верным.

Но с этой девчонкой-мусорщицей он не испытывал чувств, даже отдаленно похожих на возвышенные чувства рыцаря к своей королеве. В его глазах она не сделалась ангелом, достойным поклонения. Она была обычной оборванкой. Худощавой сиротой с сухой, покрытой неровным загаром кожей, с ломкими волосами, в которых притаились крупинки песка, как последняя память о проклятой пустыне Джакку, с грязными ногтями и суровым, недоверчивым взглядом. В этой девчонке не было женственности, не было одухотворенности, не было даже обычной юной и свежей красоты. Возможно, ей требовалось совсем немного, чтобы назваться красивой — но тогда посреди леса, отчаянно запыхавшаяся, сверлившая его немилосердным взглядом, она вовсе не показалась Кайло привлекательной.

Так каким образом могло случиться, что он так ужасно заболел ею? Это и вправду была болезнь, сродни раковой опухоли, которая день за днем высасывала из него силы, уверенность в себе, лишая его былых возможностей. Даже не зная наверняка о необыкновенном свойстве Рей с Джакку, Кайло не мог не чувствовать, что это она, мысли о ней опустошают его. Но как он сам это допустил, величайший одаренный? Как вышло, что он пропустил тот особый порог, ту границу, за которой его поджидала гибель? Почему преследовал девчонку, погружаясь все глубже в омут? Почему позволил природе возобладать над разумом (а чего хотела природа в отношении него — полного сил молодого мужчины, лишенного уродства и увечья Вейдера — понять не так уж и трудно).

Кайло вспоминал их первую встречу. Испуганные выстрелы — будто оса пытается ужалить штурмовика сквозь его броню. Страх и отчаяние в глазах девчонки, рваное ее дыхание, которое в тишине леса звучало, словно безмолвный крик о помощи. Бусины пота в нижней части шеи, которые Кайло успел подметить, когда однажды наклонился к ее уху. В этот миг он отчетливо ощущал в ней что-то необычное, еще робкое — и в то же время поразительно опасное.

«Ты могла убить меня. Не зная обо мне ничего».

«Почему бы и нет? Мне достаточно знать, что такое Первый Орден».