Исправляя ошибки

Раэлана

Рей промолчала, потупившись. Хотя она не желала признавать этого, не желала даже допустить подобной мысли, однако слова Сноука задели в ее сердце живую струну, поэтому ее молчание носило характер детской обиды.

… Вечером того дня она, набравшись смелости, вдруг спросила у Кэффи, почему та служит именно в Первом Ордене? Вправду ли эта суровая, хотя и добрая от природы женщина верит Верховному в той мере, в какой того требует здешняя идеология?

Кэффи ответила:

— Верховный лидер способен дать людям то, в чем они нуждаются больше, чем в свободе выбора и прочих светлых идеях, которые процветают среди приверженцев Республики. Не даром несколько лет назад группа

сенаторов отделилась от правительства и присоединилась к Первому Ордену.

— Что же это? — осведомилась Рей, сидя с ногами на постели и глупо улыбаясь, чтобы только не схлопотать очередной нагоняй.

— Это реальные действия. Погляди-ка, чего добились власти Республики за тридцать лет? Половину этого срока они славили свою победу и грабили прежнюю имперскую казну, а в оставшиеся годы занимались пустой болтовней в сенате. В конечном счете они пришли к тому же, что и полвека назад — к коррумпированной, неповоротливой системе. Сравни, за этот же срок Верховный лидер поднял Империю с колен и заставил галактику говорить о Первом Ордене, как о реальной военной силе.

На этот счет девушке нечего было сказать. Она слабо разбиралась в политике, хотя и понимала, что такое цена слова.

***

— Если ты не против, я поведаю тебе одну историю, — сказал Сноук, когда Рей ужинала в его покоях на следующий день.

— Историю? — словно во сне переспросила она, недоверчиво поморщившись.

Этот самый странный и самый роскошный ужин на ее памяти таил в себе намек на что-то личное, запретное; на что-то такое, что никак не позволяло девушке расслабиться и довериться собеседнику. Хотя ела она по-прежнему с аппетитом, потому что опыт предыдущей жизни напоминал ей, что гордость пленницы несопоставима с чувством голода.

— Да, — изуродованная голова Верховного немного склонилась вбок. — Историю о юноше, некогда жившем, как и ты, на Джакку, среди песков. Так же страдавшем от голода и жажды, от обжигающего зноя, от нищеты. У юноши не было родителей, которые бы заботились о нем. Ему приходилось работать от рассвета до заката, чтобы прокормиться. Денег ему не платили, а значит, у него не было возможности откладывать даже самые скудные сбережения, чтобы однажды осуществить свою мечту — выбраться с помойки, которая была ему невыносима. Он находился в положении раба, которому в случае неповиновения грозила голодная смерть — только и всего. Не правда ли, тебе это знакомо, дитя? Но вот однажды у юноши появился шанс изменить свою жизнь. Еще до начала Войн Клонов (да, это давняя история, Рей). В то время герою моего рассказа едва исполнилось двенадцать лет, но ведь ты знаешь, на Джакку людской век недолог, там приходится рано взрослеть. Двенадцатилетний мальчишка в этом мире считается самостоятельным человеком. Так вот, однажды юноша увидел необыкновенный корабль, приземлившийся в районе Жалобной руки, недалеко от того места, где работал он и другие дети. Это было роскошное судно, называющееся «Империалис».

Рей некстати припомнила «Нефритовую саблю». Но тут же одернула сама себя — сейчас не время для этих светлых, потаенных воспоминаний.

Сноук продолжал:

— Решив, что другого шанса у него не будет, юноша спрятался в техническом отсеке корабля. Но прежде он услышал слова одного из пассажиров судна, о важности которых тогда еще не догадывался. Оказывается, власти Республики намеревались начать раскопки на Джакку, и о начале работ не должна была знать ни одна живая душа. Вообрази, чем это могло обернуться для несведущего мальчишки…

— И что же с ним стало? — спросила Рей, поневоле проникшаяся участием к несчастному нищему парню.

— Вскоре один из пассажиров звездолета почувствовал его присутствие. Да, этот человек был чувствителен к Силе. Как и сам юный болван, хотя, прозябая в пустыне, он и понятия не имел о собственном

потенциале. С ним все было точно так же, как с тобой. Пойманный охраной, парнишка предстал перед человеком в черной мантии, который заговорил с ним на удивление ласково. Он сказал, что юноша узнал некую великую тайну. Стало быть, теперь должен выбирать — или умолкнуть навеки, или, возвратившись на Джакку, лично следить за дроидами, которые осуществляют раскопки. Конечно, юноша выбрал второй вариант, умирать ему не хотелось. Тогда человек, который говорил с ним, улыбнулся и назвал парня своим другом. «У канцлера тоже должны быть друзья», — сказал он. Глупый помойный крысеныш едва не умер со страху, догадавшись, с кем он только что имел наглость торговаться.

От неожиданности у Рей перехватило дыхание. Почувствовав, какой эффект имеет его повествование, Сноук благодатно улыбнулся.

— Это и правда был Палпатин, Верховный канцлер Старой Республики, владыка ситхов и будущий правитель Империи. С той поры много лет юноша служил ему верой и правдой не только на месте раскопок, но и во флоте, и в Разведывательном агентстве, добывая информацию для служителей инквизитория. Будучи одаренным, он тайно обучался у Дарта Сидиуса владению Силой и имел все шансы в ближайшем будущем затмить своими возможностями самого Вейдера. Император говорил ему: «Мой первый и истинный ученик искалечен, заключен в ужасный доспех, который ежедневно терзает его. Не говоря уж о возможностях Силы и об обыкновенных физических возможностях — его спасительная броня, увы, ограничивает и те, и другие. Я нежно люблю его, потому что своих детей у меня нет, а ученик мой — совсем еще дитя, и чувства, которые я питаю к нему, не назовешь иначе, как родительскими. Но как он, будучи калекой, сумеет реализовать заложенный в нем потенциал, будь он хоть трижды Избранным? А ты, Галли… ты так похож на Эни. Оттого я хочу обучать и тебя тоже, хотя, согласно правилу Бэйна, не должен делать этого. Но как поступить, когда дальнейшая судьба ученика вызывает у учителя тревогу, а прекратить его страдания не поднимается рука — на этот счет Бэйн не оставил никаких инструкций…»

— Но ведь Сидиус манипулировал вами, — прошептала Рей. Она уже не сомневалась в том, что за личность скрывается за образом мальчишки с Джакку. — Он хотел, чтобы вы рано или поздно схлестнулись с Вейдером, а он наблюдал бы за вами и оставил подле себя сильнейшего.

— Думаешь, я не знал об этом? Или о том, что я не являюсь единственным тайным учеником Императора? Скажу больше, Сидиус и не скрывал, что из его учеников останется только один.

— И все же, вы доверились ему, отчего?

Рей ожидала ответа с таким невероятным волнением, словно он значил больше, чем девушка могла себе представить. Однако, это предчувствие было недобрым.

— Потому что он обещал мне власть. Обещал шанс добиться таких высот, о которых ничтожное создание, вроде малолетнего раба с помойки, не могло и помыслить. Он первый заставил меня задуматься о том, в чем я после неоднократно убеждался — в том, что именно человеческие страсти правят миром, и перед тем, кто научится управлять ими, открываются любые двери. Ко всякому человеку можно подобрать ключ, если действовать спокойно и вдумчиво, без суеты.

— Вы и правду верите в это?

Верховный снисходительно кивнул.

— Разумеется.

«Это вызов», — догадалась Рей.

— Твой дар может принести тебе неведомое могущество, — прибавил Сноук. — Я могу обучить тебя путям Силы, помочь правильно распорядиться твоими потрясающими возможностями. Что скажешь?

— Я вам не верю, — решительно заявила Рей.

— Не веришь?

Верховный протянул к ней руку. Это было странное, не подвластное определению чувство — коснувшаяся ее костлявая рука была холодной, однако от нее по всему телу расходилась обжигающая волна.