Испытание. По зову сердца
Шрифт:
Где-то далеко позади скрипучим голосом прокричал коростель. Василий насторожился. Не разведка ли? В такую темень легко подкрасться!..
Василий слышал, что гитлеровцы, идя в разведку, особенно в лес, берут с собой собак, которые легко находят партизан... Ему даже стало казаться, что там, где в отблеске звезд рябила вода, сверкнули глаза ищейки. Он схватился за автомат, но тут же выругал себя за трусость.
— Ты чего? — опять спросила Вера.
— Да вот, мерещиться стало!.. — Василий опять насторожился: там, где ему померещились фосфорические огоньки, послышался всплеск, и на темной поверхности воды показались силуэты людей. «Почему с той стороны? — спросил себя Василий. — Неужели фашисты?» Люди во весь рост возвышались над болотом — наверно, стояли на плоту.
Вера тоже заметила людей и разбудила бойца и Аню.
— Это наши? — спросил бойца Василий.
— С той стороны наши не могут быть, — ответил тот.
Василий и разведчик взяли автоматы на изготовку. Вера вытащила из кармана пистолет и, крепко сжимая его в руке, крадучись, пошла вдоль берега. Но заросли закрыли плывущих. Вера остановилась: она услышала мягкий толчок о берег. И снова все затихло.
Ждать было невмоготу: казалось, кто-то ползет по земле. Она уже готова была крикнуть: «Стой!», но в кустах послышался знакомый посвист, и, словно отделившись от темноты, вблизи появились черные силуэты людей.
— Наши! — радостно сказал разведчик и ответил таким же посвистом.
Подпустив идущего впереди человека шагов на десять, Вера окликнула его:
— Стой! Кто идет?
— Свои! — ответил ей сиплый голос Прокопия.
Вера так обрадовалась, что, забыв правила поведения разведчика, бросилась ему навстречу, опережая солдата и Василия.
— Это она! — сказал Прокопий.
Другой голос произнес:
— Здравствуйте, Вера Яковлевна! Я — Бойко. — Он поймал в темноте ее руку и крепко пожал.
— Здравствуйте... Мы вам радиосвязь... — волнуясь, ответила Вера.
— Спасибо, Вера Яковлевна! Спасибо вам всем, товарищи. — И он стал пожимать руки всем разведчикам. — Вы нам привезли спасение...
Они все вместе двинулись вперед. По дороге Вера спросила шагающего за ней Бойко:
— Как папа?
— Простите, Вера Яковлевна, забыл сразу передать... — И Бойко сунул ей в руку сложенный квадратик бумаги.
— От папы?.. — Вера сжала письмо. — Как он? Здоров?
— Яков Иванович?.. — переспросил Бойко, но ответил не сразу. — Здоров... Передал вам привет... Ему не верилось, что это вы спустились с парашютом.
Вскоре они уже были около рации.
Бойко в темноте представил Вере пришедших с ним радистов.
Вера сказала, что первые передачи она сделает сама. Они распаковали станции.
Вера села за щиток рации. Рядом с ней на корточки опустился Бойко.
— Вызывайте «Утес»! — шепнул он ей и назвал волну армии. Он с замиранием сердца следил за вздрагивающей стрелкой, за показателем волн, за каналом, за тем, как Вера уже в который раз нажимает на ключ, сказав, что переходит на прием. Вот она еще раз повернула выключатель. Но «Утес» по-прежнему молчал.
— Что? — подавшись всем телом к Вере, спросил Бойко.
— Молчит...
— Вызывайте прямо «Утес»! «Утес» вызывайте! — повторил он.
Ему не хотелось верить, что армия их не слышит. Сомнений в исправности рации не могло быть, станция работала отлично: во время настройки он сам слышал немецкую речь...
«Неужели с армией то же, что и с нами?.. Тогда гибель!.. — мелькнуло в его голове. — Ведь мы расстреливаем уже последние патроны и снаряды. Люди еле волочат ноги, уже давно живут впроголодь!..»
А Вера монотонно вполголоса повторяла в микрофон:
— «Утес»!.. «Утес»!.. «Утес»!..
— Громче! Громче! — попросил Бойко. Ему казалось, что она говорит слишком тихо и поэтому армия ее не слышит.
Вера прикрыла микрофон рукой.
— Ну как же громче? Ведь услышат!.. — сказала она.
Бойко с досадой махнул рукой.
Вера чуть повысила голос. Но через некоторое время опустила микрофон:
— Не отзываются. Надо подождать. Может быть, выключились...
— Чего же ждать? — полным отчаяния голосом проговорил Бойко. Ведь это для него была последняя надежда.
— Давайте вызывать кавкорпус, — предложила Вера. — А Вихорева будет вызывать «Утес». — И, не дожидаясь согласия Бойко, приказала Ане и Василию развернуть другую станцию, а сама стала настраиваться на волну кавкорпуса.
С правой стороны, под гаснущей Полярной звездой, снова глухо загрохотала артиллерия. Вера сняла наушники, прислушалась и с волнением взглянула на Бойко. Бойко понял ее взгляд, посмотрел на часы и кивнул головой:
— Все идет по плану!..
— Что значит «по плану»? Они все еще там?
— Нет, Вера Яковлевна, не там.
— А что же там грохочет?
— Там грохочет Гречишкин, да десятка два таких же, как и он, удальцов.
— А дивизия?
— Дивизии там уже нет... Связывайтесь скорее с кавкорпусом, а то нам уже пора уходить.
Вера стала быстро стучать ключом, вызывая кавкорпус. Бойко неотрывно следит за выражением ее лица. Наконец на ее губах появилась улыбка...
— Кавкорпус слушает, — сказала она.
Бойко дернул за штанину лежавшего сбоку шифровальщика:
— Бельдюгин, вставай! Кавкорпус!..
Но вдруг лицо Бойко и шифровальщика помрачнели. Бойко безнадежно махнул рукой.
— Мы с ними разговаривать не можем. У нас нет их кода. — Бойко был изумлен беспечной улыбкой Веры. — Вот как нехорошо складываются наши дела, Вера Яковлевна!..
Вера улыбнулась в ответ, и Бойко с удивлением посмотрел на нее.
— Можете разговаривать, — сказала она. — Кавкорпусу фронт сообщил ваш код!
Шифровальщик подсел ближе к щитку рации и, пользуясь ее светом, стал быстро переводить то, что диктовал Бойко, на цифры. Вера передавала их в эфир.