Испытание. По зову сердца
Шрифт:
— Давайте на машинах отправим вещи, а сами пойдем пешком, — предложил секретарь комсомольской организации.
— Правильно! Пешком и с песнями! — крикнул Урванцев.
— Что-то не до песен сейчас... — возразил Вася Воронцов и обнял за плечи Аню Вихореву.
— Именно с песнями! — настаивал Урванцев. — Да с такими, чтоб фашистам тошно стало!
Секретарь поднял руку и громко скомандовал:
— Смирно! — Все стихли. — Товарищи, пора строиться!
Ребята, подхватывая девушек под руки, становились в ряды.
Аня потянула Веру за рукав, но Вера осталась на месте.
— Чего ты? Грустью ведь не поможешь...
— Я не грущу, Аня, а думаю...
— Об Иване Севастьяновиче?
— Нет, не о нем... Я думаю: как можно в такое время нам оставаться в тылу?
Ее слова упали как искры на сухой порох. Девушки, обступив Веру и Аню, заговорили звонко и разноголосо:
— Правильно, Верушка! Стыдно комсомолкам отсиживаться, да еще студенткам авиаинститута!..
— Чем мы хуже ребят?
— Идемте в призывную комиссию!
Вера остановила девушек:
— Девчата, сегодня проводим наших, а завтра — в райвоенкомат! В эту же комиссию, которая наших ребят призывала! Принимайте, мол, нас — мы члены авиаклуба имени Чкалова!
— Молодец, Вера!
— Мы сами об этом думали!
— Пусть попробуют не пустить нас на фронт!
Девушки обхватили Веру тесным кольцом и гурьбой пошли вслед за шагающим строем.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В воздухе кружились самолеты. Вера прошла последний круг и повела свою машину на посадку.
Внизу, подняв белый флаг, стояла Аня. Рядом с нею наблюдал за полетами старший инструктор майор Кулешов. Зная, что строгий взгляд Кулешова следит сейчас за ее самолетом, Вера подумала: «Опять что-нибудь заметит и снова заставит повторить...» Старенький У-2 трясся и скрипел, казалось, он волнуется не меньше, чем его командир.
А тут, как назло, пронесся почти крыло в крыло самолет Кости Урванцева, и Вера сама не заметила, как очутилась у земли. Чтобы выправить посадку, она потянула на себя ручку, но было уже поздно: колеса стукнулись о землю, и самолет, подскочив, запрыгал «козлом». Теперь для Веры было ясно, что она провалилась и виноват в этом Урванцев! «Я ему покажу, — с досадой думала она. — Отчитаю этого лихача при всех, на комсомольское собрание его вытащу!»
Подрулив самолет к стоянке, она перевела мотор на малые обороты, соскочила на землю и подошла к старшему инструктору с рапортом.
— Вам, Железнова, нужно еще потренироваться, — выслушав рапорт, спокойно сказал Кулешов и, увидев ее грустное лицо, поспешил успокоить девушку: — На фронт, Железнова, вы еще успеете!
— Если бы не Урванцев, я бы села нормально! — смотря Кулешову прямо в глаза, сказала Вера. Она ожидала, что инструктор ее поддержит. — Ведь это из-за Урванцева я «козла» дала?..
— В воздухе у вас тоже не было уверенности, — ответил Кулешов. — Подумайте, товарищ Железнова: вы же идете на фронт. Для вас, да и для меня, несущего за вас ответственность, очень важно, чтобы вы вели самолет уверенно. Это дается не сразу, нужны упорные тренировки.
Вера хотела возразить, но он строго взглянул на нее.
— Идите отдыхайте, на сегодня хватит! В шесть утра снова на аэродром! А Урванцева тоже заставлю тренироваться! — И он показал на самолет Урванцева, который в этот момент сделал слишком резкий разворот. — Видите, как выкомаривает? Много лихости, да мало опыта. Ему еще очень много нужно над собой работать!..
Приземлившись, Урванцев подошел к инструктору с рапортом. Вера бросила на него злой взгляд. Молодой летчик багровел, слушая нравоучения Кулешова, и стал запальчиво оправдываться:
— Товарищ майор, вы неправильно ко мне подходите, я буду протестовать... Я должен с этой партией уехать на фронт. Вы...
— Прекратить пререкания! — резко оборвал его Кулешов. — Вы на военной службе, а не на собрании. Делаю вам замечание! Завтра в шесть ноль-ноль быть на аэродроме.
Урванцев небрежно повернулся и пошел. Кулешов вернул его и потребовал выполнить поворот четко, по уставу.
В этот момент цыганские глаза Кости встретили колкий взгляд Веры. Костя выпрямился, вздернул голову кверху и хотел было залихватски прошагать мимо Веры, но Кулешов опять остановил его:
— Вернитесь, Урванцев, и повторите приказание!
— Есть, повторить приказание! — приложив руку к шлему, громко отрапортовал Костя: — Завтра в шесть ноль-ноль быть на аэродроме!
Услышав позади себя торопливые, шуршащие по траве шаги Кости, Вера пошла быстрее. Тогда Урванцев выкинул одну из своих обычных шуток: сдернул с головы шлем и, залаяв по-собачьи, бросил его Вере под ноги. Девушка испугалась, вскрикнула и отскочила в сторону. Дружный смех раздался на аэродроме. Смеялись все, кто видел эту сцену.
— Дур-рак! — выпалила Вера и поддала шлем ногой.
— Умнее дочки твоей мамы! — не замедлил ответить Костя. Он поднял шлем, звонко отряхнул его о ладонь, состроил смешную рожу и браво зашагал прямо на Веру.
— Провалился, а паясничаешь! Шута из себя строишь!.. — сказала Вера, не двигаясь с места.
— Аэродром широк, разойдемся! — Подмигнув, Урванцев обошел Веру стороной.
— Ве-ра!.. Подожди меня! — послышался издали голос Ани.
Подруги пошли вместе.
— Говорят, наш БАО* расформировывают, — сказала Аня. — Сюда с запада пришли другие батальоны. Один из них поставят на наше место, а нас либо вольют в этот же батальон, либо отправят на пересыльный пункт.
______________
* Батальон аэродромного обслуживания.
— А нас? — испугалась Вера.
— Вам что? Вы летчики! Никакого отношения к нашему БАО не имеете!.. Вас это не касается. — Аня оглянулась вокруг и перешла на шепот: — Сегодня приходил один майор в авиационной форме, отбирал ребят и девчат в отряд. Васек утром прибегал ко мне. Говорит, что этот отряд будет заброшен в тыл, туда... Как ты советуешь, может, записаться? — Аня посмотрела подруге в глаза.