Истины нет
Шрифт:
Места в шатре хватило всем, хоть пришлось потесниться. Но зато тут было тепло и сухо. И вскоре путники, закутавшись в одеяла и накрывшись плащами, уже забылись сном.
Рассерженное небо несколько раз облило землю ливнями и дважды осыпало градом. Но, к общей радости, к утру все прекратилось. И единственным напоминанием о непогоде стали собравшиеся на скатах шатра градины. Нет ничего неприятнее, чем собирать лагерь под дождем.
Плотно позавтракав и быстро собравшись, отряд снова отправился в дорогу. Арлазар торопился. Шел быстро и подгонял остальных. Такие дожди могли размыть тропинки, но хуже, что был риск схода селей. А потому он стремился как можно скорее пройти опасные участки, на которых в случае опасности негде
В этот раз дорога пролегала вдоль беснующейся горной речки. Зажатая со всех сторон серым камнем и крутыми скальными выступами, заросшими зеленым мхом, она ревела и бурлила. Небольшой паводок, случившийся ночью, нанес в реку стволы огромных кедров, которые тут же были разбиты в щепки яростными водами. А по берегам среди густой растительности скрывались расселины и виднелись узкие лазы — пещеры. Идти было опасно, можно было оступиться или угодить в скрытую в траве трещину, но Арлазар свое дело знал, четко предупреждая отряд о той или иной опасности. Пару раз группа наталкивалась на белеющие кости лошадей: некоторых убила молния, некоторых разорвали хищники.
Эдали шел все быстрее и быстрее.
— Смотрите, — указал он на небо, — сейчас снова хлынет. Идти станет сложнее. Следующая стоянка за этим плато. На нем нет места, и, если не пройдем его, будем ночевать в стихию на открытых камнях.
Отряд задвигался быстрее, все еще надеясь, что громадная туча, ползущая с гор, рассосется или пройдет мимо, опустившись сразу в долину. Но нет. Сначала закапал мелкий колючий дождь, затем он вдруг превратился в град и сразу в снег. Белые густые хлопья закружились вальсом. Ветер в одно мгновение стал таким сильным, что не давал снегу спокойно улечься: сдувал и сметал его прочь, оставляя растительность все еще зеленой. Но зато одежда, попона коня, упряжь и арчимаки стали покрываться тонкой коркой льда. Арлазар взял Хигло под уздцы и повел его самостоятельно. Ходящий не стал спорить: зверовщику виднее. Стало темно. Каждый видел лишь спину шагающего впереди. Так они и шли, не смотря по сторонам, несколько часов. А снег то отступал, то набрасывался с новой силой. Но стоило начать спускаться с плато, как все прекратилось. Сначала снег стал градом, затем дождем, а едва отряд дошел до редкой лесной полосы, так и вовсе прекратился.
Лагерь успели поставить посуху, но едва установили шатер и натянули тент, как снова заморосило. И вновь сначала робко, неохотно, а затем ударил гром, и полило как из ушата. И вдруг снова все кончилось. Весь вечер отряд, сбившись вокруг огня, пытался просушить вещи и отогреться. Но вскоре опять начало моросить. Ничего больше не оставалось, как забиться в шатер и ждать. Дождь лил до самого утра.
20-2.
20.
Следующий день принес облегчение: вновь светило солнце, хотя для этого лучам приходилось пробиваться через дырявое покрывало облаков василькового цвета. Тропинка уходила все дальше в горы с крутым набором высоты. Местами идти становилось совсем трудно. Пропасти сменялись крутыми острыми камнями, которые то и дело уступали место бойким речушкам. Группа шла вдоль склона по тропе Ар-Го, названной Арлазаром самой легкой частью пути. И без того редкие деревья постепенно исчезали, уступая место низкорослому колючему кустарнику, а сочная трава становилась жесткой и тусклой. Но зато открывался сумасшедший вид на две высокие убеленные горы, теряющиеся в низких облаках.
— Пики Ар-Унго! — воскликнул Арлазар. — Это наша цель. Сейчас не видно, но там, дальше, четыре вершины — Четырехглавый Колосс. Высота каждой потрясает. Я считаю, что они выше восьми тысяч шагов. Надеюсь, что облака отступят и хоть на пару минут покажут нам всю мощь и красоту Аргоссов.
Никто не ответил. Отряд без устали шел вперед, позволяя себе лишь легкие привалы. Воздух становился все стылее, а тропа, то
Через день Арлазар вывел отряд к морене ледника Ар-Ун, который сползал со склонов Ар-Унго. Странники двинулись дальше вдоль этого ледника, самого большого из известных зверовщику. И этот путь не менялся на протяжении всего четвертого дня перехода, когда тропа выбежала к ряду высокогорных озер, над которыми угрюмым, молчаливым гигантом нависала гора. Озера, прозрачные и чистые в полном безветрии, поражали красотой. Даже скованные со всех сторон грубым камнем, они страстно манили к себе, словно упрашивая остаться на этих скалистых берегах навечно. Арлазар повел группу по берегам, не думая останавливаться. Ратибор уже начал взволнованно поглядывать на попутчиков, которые без слов, молча двигались вперед, несмотря на стремительно сгущающиеся сумерки. Ему показалось, что Арлазар решил продолжать движение и ночью, но в тот самый момент, когда он уже раскрыл было рот, чтобы задать тревоживший его вопрос, зверовщик сказал:
— Закладка недалеко. Остановимся там. До полной темноты еще две четверти часа, должны успеть. Могу поздравить всех: мы вышли к Ар-Унго и послезавтра начнем переход через гору. Завтра дневка. Будем снова отдыхать.
Остатков света едва хватило, чтобы поставить лагерь. А сухая закладка дров пришлась как нельзя кстати. Большой костер разогнал черную темень, которая может быть только в горах. На ужин в этот раз было густое варево из бобов и вяленого мяса. Кроме того, Ратибор снова приготовил чай, от которого никто не отказался. Стояла необычайная тишина, как бывает только на высоте, в полнейшем безветрии. Изредка было слышно, как в озере плещется крупная рыба.
— Звезд нет, — заметил Арлазар так спокойно, словно говорил «Кушать подано».
— Наверное, так и должно быть, — ответил ходящий. — Когда План гибнет, в первую очередь это видно в вышине.
— Ты уже видел такое? — Арлазар ухватился за ответ Кйорта, ибо это был первый раз, когда тот заговорил о гибели Плана, с того самого момента, когда произнес страшные слова: «Эллоаро был прав».
— Нет, — ходящий снова достал арре и стал вертеть в руках желтую кость, — звезд там не было никогда. Там все было иначе. Для каждого Мира все индивидуально. Единственное, что всегда совпадает, — это пустулы и черный плющ. Я видел и то и то.
— Так что же будет теперь? — Амарис подсела ближе к йерро, заглядывая тому прямо в глаза.
— Я думал, вы мне ответите. Ведь это вы меня ведете к вашему, который, равно как и Криз-Агол, видно, знает об этом больше. Кто он такой, кстати?
— Ты опять за свое? — Амарис вздохнула. — Мы не знаем, зачем ты Эртаи.
— Пусть так, — ходящий спрятал арре. — Но, видно, без меня ему не обойтись.
— Может, он знает, как ты можешь помочь? — предположил Арлазар.
— Это удивительно, — усмехнулся Кйорт. — Я уже сделал все, что мог, — изгнал Эллоаро, но и это не предотвратит неизбежного. Так что я сам не ведаю, чем могу еще быть полезен в такой ситуации, а ваш Молот, думаешь, знает?
Никто не ответил. Лишь через несколько минут Арлазар произнес:
— Поздно уже, давайте ложиться спать. Я первый подежурю.
Спорить никто не стал. Ночь была тихой, даже слишком, а вот при первых лучах солнца Хигло вдруг засеменил на месте и, подергивая головой, заржал. Кйорт вскочил, обнажая аарк, мигом позже рядом с ним стоял Арлазар.
— Что-то почувствовал? — спросил зверовщик.
— Хигло волнуется, — быстро прошептал ходящий. — Но я ничего не вижу.
— Да и я тоже, — Арлазар беспокойно оглядывался. — Может, он…