Историческая библиотека
Шрифт:
[19] Главгипп – архонт 410 г. до н.э.
[20] Эгеста (Εγεστα, или Αίγεστα), — древний город на сев. бер. Сицилии, лежавший между Дрепаном и Панормом и построенный, по преданию, троянцами для царя Эгеста (Ацеста), после того как Эней, плывший в Италию, был занесен на Сицилию.
[21] См. кн. 12, 82
[22] Он был одним из двух ежегодно избираемых суффетов (финик. шуффет), должностное лицо в Карфагене, соотв. римскому консулу. Очевидно, Диодор предпочел не использовать незнакомые читателю термины.
[23] См. кн.11,21-22.
[24] Точнее, с ливийскими наемниками, упомянутыми в предыдущей главе.
[25] Имеются в виду граждане Карфагена.
[26] См. гл. 38.5, Фукидид, 8.44.
[27] Δάρδανον, город в Малой Азии близ Геллеспонта у подошвы горы Иды, основанный древним царем Дарданом и бывший его столицею. Позднее Геллеспонт по названию города был переименован в «Дарданеллы».
[28] См. гл. 37, 4.
[29] См. гл. 40.6.
[30] Узкий пролив в Эгейском море, отделяющий о. Эвбею от материка.
[31] Гавань в Беотии.
[32] То есть к союзникам Афин.
[33] На содержание
[34] В 468 г. до н.э. полководец Талмид, уничтожив корабли лакедемонян в Гифее, перевез изгнанных ранее мессенян в Навпакт, город в западной Греции, на берегу Коринфского залива.
[35] В середине утра.
[36] 423-399 гг. до н.э. Большой поклонник греческой культуры и Эврипида, одного из немногих греков, которого пригласил к своему двору.
[37] На северной стороне Херсонеса, в заливе Мелас.
[38] Ныне остров Мармара, недалеко от Кизика.
[39] Бывший эфор, был другом Алкивиада и имел немалый опыт в подобных делах.
[40] Из Декелия, расположенного севернее Афин, который лакедемоняне захватили и укрепили, они могли совершать набеги на большую часть Аттики.
[41] Персидский царь вносил вклад в поддержание пелопоннесского флота, но еще не так щедро, как в конце войны.
[42] Стал архонтом 409 года до н.э.
[43] Город Лилибей был построен карфагенянами после разрушения Дионисием города Мотии.
[44] Тимей (ок. 356-260 гг. до н.э.), древнегреческий историк, автор ряда сочинений, из которых наиболее значительное — «История», в 38 или 43 книгах.
[45] Имеются в виду осадные башни, сооруженные из дерева, обшитые сырыми кожами для защиты от огненосных снарядов и установленные на колеса.
[46] См. кн. 11.21.
[47] Последнее число убитых, конечно же, преувеличено.
[48] См. гл.34.4, 40.5, 63.1.
[49] В Сиракузы.
[50] См. кн. 11.22.
[51] См. гл. 54,5.
[52] Ксенофонт (История, I,1,31) говорит, что командование флотом и войском было передано в Милете.
[53] Гермократ продолжал самостоятельно воевать с карфагенянами, оставшимися в этой части Сицилии.
[54] См. гл. 54,5.
[55] Совр. Палермо.
Главы 64-90. Алкивиад. Война карфагенян против Сицилии.
Переводчик: Мещанский Д.В. Agnostik.
64. В Греции Фрасибул[1], посланный афинянами с тридцатью кораблями, прибыл в Эфес. Он высадил свое войско в двух пунктах и пошел на город, но горожане сделали вылазку, и завязался ожесточенный бой. Не выдержав натиска всенародного ополчения эфесцев, афиняне отступили, потеряв четыреста человек, остальных Фрасибулл посадил на корабли и отплыл на Лесбос. (2) Афинские стратеги, стоявшие у Кизика, поплыли в Халкедонскую область и основали здесь укрепление Хрисополь, оставив в нем необходимое количество войск. Они назначили должностных лиц, поручив им взимать десятину со всех торрговцев, плывущих из Понта. (3) После этого они разделили свои силы; Ферамен был оставлен с пятьюдесятью кораблями осаждать Халкедон и Византий, а Фрасибул был послан во Фракию, где привел города этого региона под власть Афин. (4) Затем Алкивиад, выделив Фрасибулу отдельный отряд в тридцать судов, сам отплыл в земли Фарнабаза, где большую часть времени провел в грабеже и не только насытил солдат, но и сам взял большую сумму денег с добычи, желая уменьшить афинскому народу бремя налогов, идущих на ведение войны. (5) Когда лакедемоняне узнали, что все афинские силы находятся на Геллеспонте, они пошли походом на Пилос, который был занят мессенским гарнизоном. На море они имели 11 кораблей, из которых пять были из Сицилии, а шесть были укомплектованы собственными гражданами. В то время на суше они собрали достаточную армию и, после того, как окружили это укрепление, стали совершать грабительские набеги как с суши, так и с моря. (6) Узнав об этом, афинский народ послал на помощь осажденным 30 кораблей под командой стратега Анита[2], сына Анфемиона. Флот этот выплыл, но вследствие бурь, не смог обогнуть Маленейский мыс и поплыл назад в Афины. Народ, возмущенный этим поступком, обвинил его в измене и предал суду. Анит, находясь в таком опасном положении, спас свою жизнь с помощью денег, и, как считают, был первым афинянином, подкупившим судей. (7) Между тем, осажденные в Пилосе мессенцы удачно противостояли врагу, ожидая афинской помощи. Однако, вскоре их положение сделалось невыносимым, так как враги, разделившись на несколько смен, непрерывно атаковали крепость, а из осажденных часть умерла от ран, часть изнемогала от отсутствия пищи. Поэтому они были вынуждены сдаться, и получили возможность беспрепятственно удалиться. Так лакедемоняне овладели Пилосом, после того, как им пятнадцать лет владели афиняне, с того времени, как его укрепил Демосфен.
65. В то время пока происходили эти события, мегарцы[3] захватили Нисею[4], бывшую в руках афинян. Афиняне тот час же послали против них Леотрофида и Тимарха с тысячей пехоты и четырьмястами всадниками. Мегарцы вышли против них во всеоружии с присоединившимся к ним сицилийским контингентом и, направившись навстречу врагу, расположились у подножия высот, называемых Керата[5]. (2) Афиняне доблестно сражались и обратили противника в бегство, хотя тот значительно превосходил их числом. Мегарцы потеряли много народа, у лакедемонян[6] же было только 20 убитых, ибо афиняне, возмущенные захватом Нисеи, не преследовали лакедемонян, но в гневе на мегарцев убивали именно их. (3) Лакедемоняне, избрав Кратесиппида навархом и придав ему 25 кораблей и союзное войско, направили его на помощь своим союзникам. Кратессипид провел некоторое время в Ионии, не совершив ничего, достойного упоминания. Но позже, получив деньги от изгнанников с Хиоса[7], он вернул им их жилища, захватив хиосский акрополь. (4) Вернувшиеся хиосцы, в свою очередь, изгнали тех, кто изгнал их, числом около шестисот. Они заняли Атарней, расположенный на материке против Хиоса, очень сильную природную крепость, и с этого времени стали выступать отсюда против хиосцев, делая вылазки.
66. Во время этих событий Алкивиад и Фрасибул укрепили Лампсак, оставив там сильный гарнизон, а сами со всем войском отплыли к Ферамену, который опустошал Халхедонскую область, имея в своем распоряжении семьдесят кораблей и пять тысяч солдат. После того как оба войска собрались вместе, они загородили город деревянной стеной от моря до моря[8]. (2) В городе находился назначенный лакедемонянами военачальник Гиппократ или, как его называют лакедемоняне, гармост[9]. Он вывел в бой своих воинов и всех халхедонцев. Произошла кровопролитная битва; войска Алкивиада мужественно сражались. Наконец, пал Гиппократ, а из его воинов часть погибла, а часть, получив ранения, бежала назад в город. (3) После этого Алкивиад уплыл на Геллеспонт и Херсонес, желая собрать здесь контрибуцию, а Ферамен заключил с халкедонянами соглашение на условии уплаты дани в прежнем размере. Оттуда он привел свое войско к Византию и осадил город, прилагая большие усилия, чтобы обнести его осадными укреплениями. (4) Собрав деньги, Алкивиад убедил принять участие в походе большое число фракийцев и, захватив с собой также всенародное ополчение жителей Херсонеса. Со всей этой армией он сначала с помощью измены захватил Селибрию, где взыскал большую контрибуцию и, оставив гарнизон, поспешно двинулся в Византий на помощь Ферамену. (5) Когда все силы собрались вместе, то стали приготовлять все необходимое для осады, так как им предстояло победить значительный город, в котором находилось множество защитников: кроме многочисленных византийцев здесь находился лакедемонский гармост Клеарх с большим количеством пелопоннесцев и наемников. (6) Некоторое время они совершали приступы, не причинив осажденным никакого сколь-нибудь значительного ущерба. Когда же эпистат[10] отправился к Фарнабазу за деньгами, несколько человек византийцев, тяготясь его суровым управлением (он, действительно, был человеком крутого нрава) предали город войску Алкивиада.
Рис. Алкивиад.
67. Афиняне, сделав вид, что желают прекратить осаду и увезти войско в Ионию, отплыли после полудня на всех своих кораблях, а также отвели на некоторое расстояние от города сухопутное войско. С наступлением ночи они повернули назад и приблизительно в полночь подошли к городу. Они послали триеры с приказом взять на буксир корабли[11] и поднять такой крик, чтобы казалось, что все войско находится на кораблях; в действительности же морские воины вместе с сухопутным войском находились у стен города, ожидая, пока предатели подадут условный сигнал. (2) Когда гребцы на триерах поступили так, как им было приказано: одни корабли повредили таранами, другие вытащили на берег железными крючьями, подняв ужасный шум, пелопоннесцы и все прочие, находившиеся в городе, не зная об обмане, выступили против врага в гавань. (3) В это время предатели подняли на стене условный знак и впустили войско Алкивиада по лестницам в город; они были при этом в полной безопасности, так как весь народ сбежался в гавань. (4) Узнав о случившемся, пелопоннесцы первоначально оставили половину войска в гавани, а с остальной половиной поспешно бросились атаковать уже занятые стены. (5) Несмотря на то, что уже почти все афинское войско успело ворваться в город, они не отчаялись и долгое время мужественно противостояли афинянам, отражая их нападения при содействии византийцев. И вряд ли бы афиняне овладели городом с боя, если бы Алкивиад не проявил удивительной находчивости и не объявил, что против византийцев не будет принято никаких карательных мер. После этих известий горожане перешли на другую сторону и стали сражаться против пелопоннесцев. (6) В результате, большая часть последних пала, доблестно сражаясь, а около пятисот человек, оставшихся в живых, бежали к священным алтарям. (7) Афиняне передали город византийцам, заключив с ними союз, с теми же, кто бежал к алтарям как просители богов, афиняне заключили соглашение на условии, что они сдадут оружие, а сами будут отвезены в Афины и преданы суду народного собрания.
68. По окончанию года афиняне назначили архонтом Эвктемона, а римляне избрали консулами Марка Папирия и Спурия Навтия, тогда же была проведена девяносто третья олимпиада, в которой Эвбат из Кирены стал победителем в беге на стадий. Примерно в это время афинские стратеги, овладевшие Византием, вошли в Геллеспонт и подчинили все города региона за исключением Абидоса[12]. (2) Затем они оставили Диодора и Мантифея, обеспечив достаточными силами, а сами, совершив множество подвигов ради своего отечества, с флотом нагруженным добычей, отплыли в Афины. Когда они приблизились к городу, все население, переполняемое радостью, вышло на встречу, кроме того, в Пирей сбежалось много иностранцев, а также детей и женщин. (3) Действительно, возвращение стратегов представляло собою чрезвычайное зрелище: они вели за собой не менее двухсот захваченных судов и огромное количество пленных и добычи; их собственные триеры были тщательно разукрашены золоченым оружием, венками, добычей и всяким другим убранством. Огромные толпы сбежались к гаваням посмотреть на Алкивиада, так что город совсем обезлюдел, - даже рабы проявили не меньшую горячность, чем свободные. (4) Действительно, к этому времени этот человек окружил себя ореолом, и господствующие элементы в Афинах считали, что наконец-то им удалось найти человека, способного открыто и смело противостоять демократии; низшие же слои думали, что он будет их наилучшим соратником, с беззаветной решимостью будет потрясать основы государства и будет опорой нуждающихся. (5) Он, в самом деле, далеко превосходил остальных храбростью, был первым по красноречию и наилучшим стратегом, выделяясь своей предприимчивостью. Он далеко превосходил других также красотою тела, величием души и широтою замыслов. (6) Одним словом, почти все были о нем очень высокого мнения и думали, что вместе с его возвращением к ним придет и удача в делах; кроме того, они надеялись, что точно так же, как лакедемоняне взяли верх, когда он стал их соратником, и они снова станут преуспевать, заполучив в союзники этого человека.