Исторические очерки Дона
Шрифт:
…«Не проходило дня, в который фельдъегеря не привозили бы кого-нибудь в ссылку в Сибирь, в заточение в крепость, в каторжную, в крепостную работу», — пишет современник Павла А. М. Тургенев.
Престарелый Суворов, победитель турок и поляков, гордость и слава Русской армии, был уволен в отставку и обречен на бездействие в своем селе Кончанском. Потом был внезапно вызван «спасать царей», направлен воевать с австрийскими войсками в Италию против революционных французских войск; в разгар побед отозван в Швейцарию. Вчерашний враг, француз Бонапарт, стал другом, и у Императора Павла сложились новые планы обогатить Россию завоеваниями.
Император Павел, в
Генерал-майор Матвей Иванович Платов, сотрудник Суворова, герой Измаила и походов на Кубань, усмиритель пугачевского бунта, по нелепому доносу и обвинению в сношениях с турками был арестован, сослан на жительство в Кострому, а потом заточен в Петро-Павловскую крепость в Санкт-Петербурге.
Зимою 1800 года, ночью, Платов был из крепости потребован к Императору в его новый дворец. Павел милостиво принял донского генерала, подарил ему табакерку со своим портретом и сказал:
— Сейчас же скачи в Войско к атаману Орлову, помоги ему поднять все Войско и ступай с ним в поход.
— Куда, ваше величество? — спросил Платов.
— О том тебе сейчас знать незачем. Перед выступлением получите от меня карты и маршрут.
В перекладных санях, на почтовых, «курьерских» лошадях помчался Платов в студеную зиму на Дон, в Черкасск.
Атаман Василий Петрович Орлов только что получил обещанный маршрут, карты и письмо Императора.
Государь писал Орлову: «Индия, куда вы назначаетесь, управляется одним главным владельцем и многими малыми. Англичане имеют у них свои заведения торговые, приобретенные или деньгами, или оружием. Вам надо все это разорить, угнетенных владельцев освободить, и землю привести России в ту же зависимость, в какой она у англичан. Торг ее обратить к нам. Все богатство Индии будет вам в награду».
Донским казакам повелевалось по пути занять Бухару, в Хиве освободить Русских пленников.
Индия была давнишнею мечтою Русских. Ее загадочная прелесть и богатство манили. С былиной и арабской сказкой пришли об Индии невероятные слухи. Никто не знал о ней верного. При Императоре Петре I на Индию посылалась боевая разведка Бековича Черкасского. За раннею смертью великого Государя вопрос об Индии был оставлен.
Теперь Войску Донскому предлагалось завоевать Индию своими конными полками.
Орлов разложил присланную карту. Платов мерял по ней циркулем. Тяжело вздохнул.
— Зима, — сказал он тихо, — опять же, все степь! Пески. Все под снегом. Как мы прокормим коней? Как будем продовольствовать людей? Весною, когда поднимутся травы, еще можно куда-то добраться. А там дальше, гляди, все пески… пески. Горы…
Он покачал головою.
— Есть приказ Императора — «выступить, не медля ни часу». Ты Императора Павла, чаю, знаешь побольше моего. Приказано поднять все войско и идти, — сказал Орлов.
— Что же?.. Бог в помощь!!.. В час добрый!..
12-го января 1801-го года все войско было поднято в поход. Цель и направление похода были тайной.
В шестидневный срок было приказано всем офицерам, урядникам и казакам быть готовыми к выступлению о двуконь. Иметь с собою в сумах полуторамесячный провиант, иметь ружья и дротики, кроме шашек. В войске числилось 800 больных — им приказано явиться на осмотр. Забирали всех «под гребло». Брали недужных, опухших от ран, искалеченных. Круглые сироты и беспомощные бедняки готовились в поход. У многих казаков не было форменных курток и чекменей — их одевали в серые халаты и сермяжное одеяние. Никому не было послабления. Хотя у кого и дом сгорел, и все погорело — шли за счет станицы. Богатые казаки снаряжали бедных. В Черкасской станице шесть казаков собрали 3000 рублей и дали на обмундирование пеших казаков. Двадцать душ семейства в одном курене остались без хозяина и пропитания.
Брали без очереди. Шел последний хозяин, хотя уже два его брата служили в полках. Только что пришедшие с Кавказской линии и из Итальянского похода не были отпущены по станицам, но шли в новый поход. Церкви остались без пономарей, станичные правления без писарей. Забрали всех. Было поголовное ополчение.
Потребовали на службу и калмыков. Офицерам-помещикам не было разрешено съездить на хутора. Жены не простились с мужьями, отцы с детьми, дети с отцами. Все бросалось на произвол судьбы — «Император Павел приказал»!
Вне пределов Войска продовольствие и фураж был должен поставлять нанятый для этого Войском коммиссионер Теренин.
Сборными местами были назначены станицы — Бузулуцкая, Медведицкая, Усть-Медведицкая и Качалинская.
В зимнюю стужу, в февральские морозы и степные, неистовые бураны, выступили казаки из теплых куреней в неизвестный поход. Всего с Войска собрали: — 510 офицеров, 20 497 конных казаков, 500 артиллеристов и 500 калмыков Они составили 41 конный полк, 2 роты донской казачьей артиллерии и инженерный отряд. Вел все войско атаман Орлов, разделивший его на четыре отряда. Первым, из 13 полков, командовал генерал-майор Платов; вторым, из 8 полков — генерал-майор Бузин; третьим, из 10 полков — генерал-майор Боков, и четвертым, из 10 полков — только что вернувшийся из Италии и Швейцарии генерал-майор Андриан Карпович Денисов. При отряде Платова была донская артиллерия и инженеры. С ним шел атаман Орлов.
27 и 28 февраля полки со сборных мест выступили четырьмя колоннами в поход. Ни офицеры, ни казаки не знали цели и конечного назначения похода. Было сказано только, что идут к «стороне Оренбурга».
С первых дней похода стали трудности, замедлявшие движение отрядов. Степные дороги были занесены снегом. Пушки и повозки застревали в глубоких сугробах. Казакам приходилось спешиваться и на руках вытягивать орудия, зарядные ящики и «полковые тяжести», как назывались тогда обозы. Нигде не было достаточно домов, где могли бы казаки переночевать и обогреться. Не было топлива для костров. Не хватало провианта, не было ни сена, ни зерна. По ночам казаки и их лошади стыли и озлоблялись на ледяном ветру в голой степи. Днем некормленные лошади еле брели навстречу страшным буранам.
В начале марта солнце пригрело, и настала дружная оттепель. Ручьи заиграли. Степь размокла. Грязь и топь стали непроходимыми. Каждая балка, каждый ручей стали препятствием. Через ничтожную в летнее время речку Таловку войсковой старшина Папузин с полком еле переправился. Сорок верст шел он по колено в грязи, ища места для переправы, а через самую Таловку переходил по мосту, устроенному казаками из хвороста огорожей, ворот и крыш, принесенных с ближайшего хутора.
Отряд Денисова первый подошел к реке. Денисов, зная, что на больших реках лед всегда в середине толще и крепче, чем у берега, приказал начать переправу. Согнали мужиков с прибрежных деревень и поставили их с веревками поперек реки. Казаки повели лошадей в поводу. Лошади стали проваливаться. Казаки остановились. Денисов приказал вести своих крупных, заграничных тяжелых лошадей. Они проваливались, но справились, выпрыгнули на лед и пошли. За ними потянулись казаки. До семисот лошадей провалилось, но казаки вытащили их всех. Переправа длилась пять часов.