Исторические портреты
Шрифт:
— Ишь ты, давненько не слыхать было благоверного, — бомбардир приподнял голову. — Знать, душа отдыхает, ещё одной заботой менее стало...
На другой день триста горожан поздравили русского адмирала с победой у Корфу.
Они сообщали, что после предоставления их острову самостоятельности власть в городе узурпировали триста именитых дворян. Просили они об одном — вернуть им те права, которые он дал, как только прибыл, и позволить выбрать судей от всех граждан из лекарей, стряпчих, мастеровых, художников и прочих.
Ушаков не замедлил ответить и составил «План об учреждении правления на освобождённых от французов, прежде бывших венецианских островах»:
«...В Корфу присутствовать будет сенат, главное правительство республик
Вскоре откликнулся и Нельсон:
«Сэр! Самым сердечным образом я поздравляю ваше превосходительство со взятием Корфу и могу вас уверить, что слава оружия верного союзника дорога мне, как слава оружия моего государя. У меня есть величайшая надежда, что Мальта скоро сдастся... Флаг его сицилийского величества вместе с велико британским флагом развевается на всех частях острова кроме города Валетта, жители которого с согласия его сицилийского величества поставили себя под покровительство Великобритании. Эскадра завтра выходит из блокады Неаполя, которая будет продолжаться с величайшей силой вплоть до прибытия вашего превосходительства с войсками вашего царственного повелителя, который, я не сомневаюсь, вое становит его сицилийское величество на его троне».
Так, исподволь, русская эскадра втягивалась не только в освобождение Италии от французских захватчиков, но и в вооружённое подавление свободолюбиво настроенных республиканцев, восставших против короля и клерикалов. Русские моряки становились невольными соучастниками объявленного Павлом I похода во имя «восстановления престолом и алтарей ».
Но Ушакова провести было непросто... Он быстро разгадал хитросплетения англичан, о чём сообщил в Стамбул русскому послу Томаре:
«Требование английских начальников морскими силами в напрасные развлечения нашей эскадры я по читаю не иное что, как они малую дружбу к нам показывают, желают нас от всех настоящих дел отщепить и, просто сказать, заставить ловить мух, а чтобы они вместо того вступали на те места, от которых нас отделить стараются. Корфу всегда им была приятна, себя они к ней прочили, а нас под разными и напрасными видами без нужд хотели отдалить или разделением нас привести в несостояние».
Из Петербурга пришёл царский указ от 25 марта 1799 года о производстве Ушакова в адмиралы «за покорение и взятие всех похищенных французами прежде бывших венецианских островов и последнего и а них острова Корфу с крепостями и военными корабля ми». И никакой царской награды. Неаполитанский король Фердинанд IV прислал ленту ордена Святого Януария, султан Селим — высшую награду «Челенг» (алмазное перо из своей чалмы).
Вслед за Сорокиным командующий направил для блокады Анконы эскадру контр-адмирала Пустошкина. Ушаков хорошо понимал замысел Суворова. Начав Итальянский поход в апреле 1799 года, суворовские войска к середине мая освободили почти всю Ломбардию. Это вынудило французов снять войска из Южной и Центральной Италии, оставив там несколько гарнизонов. Тем временем корабли капитана 2-го ранга Сорокина успешно действовали на восточном побережье Апеннин. Заняв Бриндизи ещё в апреле, Сорокин, не дожидаясь разрешения Ушакова, высадил 4 мая десант в 600 человек и двинул его в Манфредонию. К концу мая этот отряд прошёл через весь Апеннинский полуостров, освободив большинство провинций. Неаполитанский военный министр Мишеру, находившийся с отрядом, захлёбываясь от восторга, писал в Петербург:
«Итак, только 550 человеками российских войск удалось в двадцать дней подчинить опять королевской власти большую часть провинции... и, наконец, всю землю до стен столицы».
Наступая, русский отряд стремительной атакой отбросил противника и ворвался в Неаполь. 8 июня Неаполь был очищен от французов. Только в нескольких замках они ещё оказывали сопротивление. В тот же день французы предложили капитуляцию. Насколько были храбры русские моряки в сражениях, настолько и милосердны к побеждённым.
Нельсон пообещал, что ни один из якобинцев не уйдёт от кары, независимо от возраста, пола и заслуг в прошлом.
Вечером с эскадры Нельсона высадились три тысячи англичан. Они спешили сделаться хозяевами положения в уже поверженном Неаполе. Три дня спустя военный суд приговорил командующего республиканским флотом Франческо Карачиолло к пожизненному заключению. Нельсон отменил приговор:
— Адмиралу-бунтовщику место на рее.
Сразу после суда, в полдень, Карачиолло был повешен на рее своего бывшего фрегата в присутствии Нельсона, его командиров, английского посла У. Гамильтона и его супруги Эммы, любовницы Нельсона.
Полностью освободив руки грязной толпе монархистов, Нельсон развязал в Неаполе кровавую бойню. Королевские судилища соперничали с военными судами в неистовой жестокости приговоров. Пытки и казни не прекращались даже ночами.
В этом бушующем море насилия и безумства одни русские оставались верными своему слову и чести.
А в это время армия Суворова в Северной Италии одерживала одну победу за другой. Вся Ломбардия была освобождена. В те же дни, когда был занят Неаполь, на севере войска Суворова овладели крепостью Александрия, нанесли решительное поражение французской армии Ж. Макдональда на реке Треббия. Где-то невдалеке, в одном-двух переходах, за горизонтом лежала Генуя, плескалось лазурное море. Со времён Кинбурна, Очакова, Измаила, Александр Васильевич крепил боевую дружбу с моряками, понимал и знал - там, где водная акватория, морские просторы у стен крепостей, — без флота пропадёшь.
Ещё весной, будучи в Вене, писал он Ушакову:
«...ваше превосходительство, изволите ясно усмотреть необходимость крейсирования отряда флота команды вашей на высоте Анконы; как сие для общего блага, то о сём ваше превосходительство извещаю, отдаю вашему суждению по собранию правил, вам данных, и пребуду с совершенным почтением.
Милостивый государь вашего превосходительства покорнейший слуга гр. А. Суворов-Рымникский».
И Ушаков тогда откликнулся, немедля направил к побережью Апулии отряд капитана 2-го ранга Сорокина, а в Северную Адриатику — отряд контр-адмирала Пустошкина.
Слава победителей Корфу опережала их, и противник зачастую уходил от встречи с ними, отступал без боя. Так было, когда отряд Сорокина появился перед крепостью Бриндизи.
«...пятьсот человек французов, которые, как скоро увидели приближающуюся нашу эскадру, бросили все; не успели взять с собой ничего, даже серебро и деньги, собранные в контрибуцию, оставили и в великом страхе без памяти бежали внутрь матерой земли к стороне Неаполя...» — доносил Сорокин флагману.
Суворовские войска выходили к Генуэзскому заливу, Мальта упорно сопротивлялась. Король обеих Сицилий домогался у Павла всяческой помощи в установлении порядка и взятии Рима.
В конце июля миновала опасность нападения франко-испанского флота. Соединённая эскадра, приведя себя в порядок и пополнив запасы, покинула Ионические острова. Двое суток дрейфовали корабли при полном штиле в южном проливе между Корфу и Видо. Наконец ветер «пошёл» и корабли легли на курс к Мессине. В начале августа с салинга флагмана увидели клубившуюся шапку Этны. Корабли, лавируя при противных ветрах, бросили якоря на рейде Мессины. Наконец-то прибыл курьер от Суворова.