История болезни (документальная повесть) - часть вторая
Шрифт:
– Ты где был? Я встречала тебя, но не увидела!
– Я тоже тебя искал! Сама где была?– показываю рукой на чемодан: - Вот твоя вишня!
Она пытается поднять чемодан, но не получается.
– Как ты его тащил?
– Сам не знаю. Хотел выкинуть.
– подбираю в траве деревянную палку и просовываю ее через ручку: - Пошли!
Остаток пути до дома, преодолели вдвоем.
В итоге семья получила три ведра дармовой вишни, а я несколько дней ходил в туалет «по большому» с кровью».
Андрей допивает
– Спасибо Санек, выручил. Теперь надо найти хотя бы рубль. У тебя нет?
Я саркастически смеюсь.
– Нет. С меня хватит и той поездки в Ташкино…
23 июня 1970 год.
Папка никогда не отмечал своего дня рождения дома, а мама наоборот – каждая ее дата это семейный праздник.
Проснулся – начало восьмого. В комнате родителей - пусто, заглядываю на кухню – мама готовит еду.
– А папка где?
– Ушел на работу. В честь дня рождения, дала ему три рубля, теперь жди – вечером обязательно «нажрется».
– Хотел поздравить!
– Вечером поздравишь, если домой дойдет. Может придется еще искать по поселку. «Горбатого – могила исправит». Садись, поешь! А ты, куда в такую рань собрался?
Сажусь за стол, наливаю чай и намазываю себе бутерброд.
– Решил заняться бегом.
– Не рано ли? Кишки растрясешь, что делать будем?
– Мам, мне нужно готовиться к операции. До осени всего два месяца.
– Смотри сам. Боюсь, что снова растаешь - как снегурочка.
– Не растаю!
Вышел на поляну. Она невдалеке от дома за дорогой - где раньше с пацанами играл в футбол. Невысокая трава еще покрыта утренней расой. Глубоко вдохнул – прохладный утренний воздух заполнил легкие, затем резко выдохнул и побежал трусцой. Мешок на поясе, скрытый под трико трясется в такт бега – придерживаю правой рукой. Намеченный мною круг не одолел – «задохнулся», остаток пути иду пешком.
Возле дороги стоит одноклассник – Сашка Крошенниников, смотрит в мою сторону и курит. Подходит ближе.
– Санек! Это ты?! Вышел покурить, смотрю, спортсмен бегает!
Немного отдышавшись, протягиваю руку.
– Привет, «Кроша»! Нашел «спортсмена», после приезда из Москвы, первый раз пробежался.
Жмет мою руку.
– Вылечился?
Искренне обрадовавшись встрече, отвечаю:
– Еще нет. Вот бегаю – готовлюсь к последней операции. Как там наш класс поживает?
– А я знаю? После восьмого, мне справку об окончании дали и я забыл дорогу в школу. Работу ищу, но пока подходящей не нашел.
– Жаль! А ты всё куришь?
Сашка смеется.
– Даже выпиваю, если кто нальет.
– Мало тебя Раиса Федоровна «колотила».
Продолжает весело улыбаться.
– Да, не одну линейку о наши с Вовкой Боровковым головы она сломала. Добрая учительница была - жалела. Говорила: « Саша, не бери пример с родителей и сестер – будь хорошим мальчиком». – он бросает в сырую
– Наследственность!? Да твоей родословной можно только позавидовать!
Вспомнились дореволюционные фотографии в доме его бабушки:
« В четвертом классе, в начале учебного года, Раиса Федоровна оставила нас двоих после уроков – делать домашнее задание.
Освободившись от «гнета» училки, пошли на «солдатскую» гору ( в то время рядом с поселком, на горе находилась армейская часть. Солдаты прокладывали дополнительные железнодорожные пути на сортировочной станции «Саранск-2»). Разожгли костер и пожарили на углях молодую картошку (выкопали ее здесь же, на чьем-то огороде). Сидя на портфелях – пообедали. Наевшись, Сашка показывает рукой вдаль:
– Вон там, за железнодорожным вокзалом, живет моя бабушка. Пойдем к ней?
– Пойдем.
Размахивая портфелями, сбегаем с горы и не торопясь идем по дороге в сторону вокзала. Полчаса, и мы уже по пешеходному мосту переходим через железнодорожные пути на улицу «Рабочая».
В двухэтажном из точенного красного кирпича старом доме, в маленькой комнатенке нас встречает старушка. Лицо в морщинах, несколько оставшихся во рту желтых от никотина зуба, держат дымящую папиросу, старческие скрученные пальцы в трещинах. В углу комнаты, прислонившись друг к другу, стоят несколько рыболовных удочек. Заставленное цветочными горшками овальное окно пропускает мало света. В комнате пасмурно и не прибрано. Покуривая папиросу, бабушка сиплым голосом ворчит:
– Небось, с уроков сбежали?
Сашка радостно сообщает:
– Нет! Мы даже домашнее задание вместе с учительницей сделали.
– Молодцы! Вовремя пришли. Еще немного и я ушла бы на рыбалку.
Привыкнув к прокуренной обстановке, я с интересом рассматриваю на стене в рамках необычные пожелтевшие фотографии. В глаза мне смотрят с достоинством и высокомерием, прилично одетые люди, явно не нашей рабоче-крестьянской среды. Заметив мой интерес, она встает рядом. Спрашиваю:
– Это кто? Такие фотографии я нигде не видел.
Она притягивает к себе внука.
– Наши родственники – купцы, промышленники, власть Саранска дореволюционной поры. – показывает пальцем на пухленькую трех-четырех летнюю девочку в цветастом пышном платьице. Она сидит на коленях у молодого с гордой осанкой, господина. Сзади их, стоит улыбаясь стройная в дорогом до самого пола платье красивая дама: - Узнаете?
Оба отрицательно машем головами и одновременно отвечаем:
– Нет!
Глаза пожилой женщины, заволокла слеза.
– Это Я. А рядом со мной - папа и мама. Все на этих снимках сгинули – осталась одна я. Некоторых большевики расстреляли, а остальные умерли за колючей проволокой в лагерях – бабушка села на скрипучую табуретку: - Весь этот дом – наш. Горсовет Саранска, выделил мне только эту комнату. В остальных живут - чужие люди!».