История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. ?.)
Шрифт:
Кердон и многие другие. Поэтому неудивительно, что епископов Рима рано начали воспринимать как пастырей метрополии, так что их слова и деяния соответственно обладали авторитетом, влияние которого распространялось далеко за пределы их непосредственной епархии.
Климент Римский
Первый пример авторитета, несколько напоминающего папский, мы обнаруживаем в конце I века в послании Римского епископа Климента (умер в 102 г.) к скорбящей и растерянной коринфской церкви. Это послание, полное прекрасных призывов к согласию, любви и кротости, было отправлено, как видно из самого обращения [242] , не от имени епископа, которое даже не упоминается, но от имени всей римской общины; оно целиком написано в форме первого лица множественного числа. Это было служение любви, забота одной церкви о другой в момент нужды. Подобные послания с наставлениями, предостережениями и утешениями писали к другим общинам Игнатий, Поликарп, Дионисий Коринфский, Ириней. Но вряд ли можно отрицать, что из этого документа чувствуется некое превосходство Римской церкви над всеми «рядовыми» общинами. Римская церковь здесь, хоть ее об этом не просят (по крайней мере, так представляется), дает совет с позиций высшей административной мудрости одной из влиятельных церквей Востока, отправляет к ней гонцов, призывает ее к порядку и единству тоном спокойного достоинства и авторитета, как орган Бога и Святого Духа [243] . Такое отношение представляется намного более удивительным, если святой Иоанн, что вполне вероятно, еще был жив и жил в Ефесе, который ближе к Коринфу, чем Рим. Дух иерархической подчиненности взял начало от духа доминирования Римской церкви, а не от римского епископа или пресвитеров, которые были просто выразителями взглядов прихода [244] . Но столетие спустя епископ Рима уже замещал Римскую церковь: Виктор от своего собственногоимени отлучил церкви Малой Азии за незначительные отклонения в отправлении обрядов. От такого представления об иерархии оставался только один шаг до папского абсолютизма Льва и Гильдебранда, а кульминации это учение достигло в ватиканском догмате о папской непогрешимости.
242
, , . «Церковь Божья, пребывающая в Риме, к церкви Божьей, пребывающей в Коринфе». означает временное место жительства, — постоянное пребывание. Христиане представлены здесь как чужеземцы и странники в этом мире, дом которых — на небесах; см. 1 Пет. 1:17; 2:11; Евр. 11:13.
243
Это очень заметно из обнаруженных недавно фрагментов послания, глав 59, 62 и 63 (опубликованы Вриеннием, Константинополь, 1875). Эти главы проливают новый свет на происхождение папской власти. См. критические замечания Лайтфута в его Appendix to S. Clement of Rome(Lond. 1877), p. 252 sqq.
244
Из самого послания вполне очевидно, что римская община еще управлялась группой пресвитеров (collegialisch, nicht monarchisch,как сказал Langen, I.c.,p. 81).
Игнатий
Игнатий в своем Послании к римлянам (даже в его сирийском варианте) относит к этой общине ряд возвышенных титулов и описывает ее как «обладающую первенством в области, населенной римлянами» и «лидирующую в благотворительности» [245] . Эти слова мыслятся как похвала за практические добрые дела, которыми славилась данная церковь. Дионисий Коринфский в послании к Сотеру Римскому свидетельствует об этом так: «Подобная практика преобладала среди вас с самого начала, делать добро всем братьям разными способами и посылать средства многим церквям, во все города» [246] . Римская церковь, без сомнения, была богаче всех остальных, и свободное распоряжение средствами должно было сильно повысить ее влияние. Кроме этого, послание Игнатия не может быть использовано для доказательства правоты притязаний сторонников папства. Он не говорит ни слова о своем главенствующем положении, не упоминает ни Климента, ни какого–нибудь другого римского епископа. По всему посланию он обращается к церкви в целом. Он по–прежнему остро ощущает разницу между епископом и апостолом. «Я не буду вам приказывать, —пишет он римлянам, — как если бы я был Петром или Павлом; они были апостолами».
245
, praesidens in caritate.Надпись. Цан в своем издании, стр. 75, пишет: «In caritatis operibus semper primum locum sibi vindicavit ecclesia Romana»{«в делах благотворительности всегда занимает первое место церковь Римская»}. Некоторые авторы–католики (например, M"ohler, Patrol.I. 144) объясняют эту фразу очень искусственно и в иерархическом духе: «глава союза любви христианства» (Vorsteherin des Liebesbundes).Слово agapeникогда не обозначало церковь, а обозначало либо любовь, либо пир любви. См. Langen, I.c.,р. 94.
246
Euseb., Hist. Eccl.IV. 23, 10: , , .
Ириней
Ириней называет Рим величайшей, древнейшей (?) из церквей, признанной всеми, основанной двумя самыми известными апостолами, Петром и Павлом, церковью, с которой, по причине ее старшинства, должны согласиться все христиане или (согласно другому толкованию) к которой (как столице мира) должны прибегать все остальные церкви [247] . Положение «главенства» ставит ее над остальными апостольскими церквями, которые также могли претендовать на старшинство.
247
Знаменитый отрывок, Adv. Haer.iii. §2, сохранился только на латинском языке, и по поводу его прочтения ведутся споры: «Ad hanc enim ecclesiam propter potentiorem(no мнению Массуэта, potiorem) principalitatem necesse est отпет convenire ecclesiam, hoc est, eos qui sunt undique fid`eles, in qua semper ab his, qui sunt undique, conservata est ab apostolis traditio».Вероятно, оригинальный греческий текст был таким: « (или, в локальном значении, ) (по другому мнению: , естественная необходимость) '» и т.д. Акцент ставится на principalitas,которое, вероятно, является переводом (Tiersch and Gieseler). См. тж. Iren. IV. 38, 3, где переводится как principalitatem habet.Stieren and Ziegler (Irenaeus,1871, p. 152), однако, переводят propter potentiorem principalitatem: , «по причине ее большей древности» .См. об отрывке в целом очерк Тирша в «Studien und Kritiken» 1842, 512 sqq.; Gieseler I. 1, p. 214 (§51); Schneemann: Sancti Irenaei de ecclesiae Romanae prineipatu testimonium commentatum et defensum,Frieburg i. B. 1870, и Langen, I.с.,p. 170 sqq. Ланген (старокатолик из школы Доллингера) объясняет: «Die potior principalitas bezeichnet den Vorrang, welchen die Kirche der Hauptstadt als solche vor allen "Ubrigen Kirchen besass… die Haupstadt war das Centrum des damaligen Weltverkehrs, und in Folge dessen der Sammelplatz von Christen aller Art».Он отстаивает локальноезначение convenireна основании параллельных отрывков из Гервея Бордоского и Гуго Этериана (р. 172 sq.). Но моральное значение (соглашаться)кажется более естественным.
Однако нужно обязательно понимать, что это главенство — только почетное, а не ведомственное. Ибо когда папа Виктор около 190 г. из иерархического высокомерия и нетерпимости прекратил общение с церквями Малой Азии только потому, что они по–своему праздновали Пасху, тот же Ириней, хоть и соглашавшийся с ним в сути спора, весьма категорически упрекнул его в нарушении мира в церкви и выступил против насильственного насаждения однообразия в таких незначительных вопросах. Азийские церкви тоже не были испуганы решением Виктора. Они ответили на римскую традицию традицией своих собственных sedes apostolicae.Разногласия продолжались, пока спор не был наконец улажен на Никейском соборе в пользу Рима, но и после этого старые британские церкви отклонялись от римской практики соблюдения Пасхи долгое время, вплоть до времен Григория I.
Ипполит
Знаменитый Ипполит в начале III века был решительным противником римских епископов Зеферина и Каллиста и по доктринальным, и по дисциплинарным вопросам. Однако мы узнаем из его труда, называемого «Философумены», что в то время римский епископ уже претендовал на абсолютную ведомственную власть и что Каллист, к великому огорчению части пресвитеров, постановил, что пресвитеры не имеют права смещать епископа или вынуждать его уйти в отставку, даже если он совершил смертный грех.
Тертуллиан
Тертуллиан указывает еретикам на апостольские материнские церкви как на главные хранилища чистого учения; среди них он ставит на особое место Рим, где Петр был распят, Павел обезглавлен, а Иоанн — погружен в кипящее масло, но остался невредим (?), после чего был сослан на остров Патмос. Но тот же отец церкви позже стал противником Рима. Он критиковал тамошнюю церковь за ослабление дисциплины покаяния и называл римского епископа (вероятно, Зеферина), с иронией и насмешкой, «pontifex maximus»и «episcopus episcoporum».
Киприан
Киприан понятнее всех как в защите идеи папства целиком, так и в своем протесте против способа его применения в конкретном случае. Киприан начинает с превосходства Петра, на котором Господь воздвиг Свою церковь и которому Он доверил пасти Своих овец, то есть представлять единство в коллегии апостолов, а потом переносит такое же превосходство и на Римского епископа, как преемника Петра, и, соответственно, называет Римскую церковь престолом Петра и источником единства священников [248] , а также корнем и матерью католической церкви [249] . С другой стороны, он с не меньшим рвением утверждает равенство и сравнительную независимость всех епископов, как преемников апостолов, которые все были избраны непосредственно Христом. В своей переписке он неизменно обращается к римскому епископу как к «брату» и «соработнику», сознавая собственное равное достоинство и авторитет. В споре о крещении еретиков он возражает папе Стефану с почти протестантской независимостью, обвиняя его в заблуждении и злоупотреблении властью и заявляя, что традиция, в которой нет истины, — древнее заблуждение. Он никогда не брал назад ни слова из своего протеста.
248
Petri cathedram atque ecclesiam principalem, unde unitas sacerdotalis exorta est. Epist.lv, c. 19 (ed. Bal.). Ad Cornelium episc. Rom.In Goldhorn's ed., Ер.lix. 19.
249
Ecclesiae catholicae radicem et matricem.Ep. xl. 2 ed. Bal. (xlviii. ed. Goldh.). Другие места из Киприана, с благоприятным для римской епархии смыслом, представляют собой либо интерполяции, либо искажения, сделанные в интересах папства.
Фирмилиан
Еще более резким и непримиримым по отношению к римскому епископу был каппадокийский епископ Фирмилиан, ученик Оригена, причем он также в чем–то признавал превосходство римского епископа. Фирмилиан обвиняет его в безумии, в том, что он ведет себя недостойно своему положению; как преемник Петра, он должен был бы способствовать единству церкви, а не нарушать его, пребывать на основании из скалы, а не закладывать новое, признавая крещение еретиков. Возможно, горькие слова Фирмилиана отчасти объясняются его дружбой и уважением к Оригену, который был осужден Римским собором.
Тем не менее в этом вопросе о крещении, также как в вопросах о Пасхе и покаянии, римская церковь в конечном итоге одержала победу.
Сравнительно небольшое влияние первых пап
Из этих свидетельств понятно, что растущее влияние Рима было основано на общественном мнении и потребности единства в древней церкви. Его вовсе не следует объяснять талантами и амбициями тамошних епископов. Напротив, первые тридцать пап в первые три столетия были достаточно незаметными, хотя все они — канонизированные святые и, согласно возникшему позже, но чрезвычайно сомнительному преданию, были также, за исключением двух, мучениками [250] . Среди них, можно даже сказать, до Льва Великого, то есть примерно до середины V века, вряд ли кто–то, разве что Климент, мог сравниться, как руководитель церкви, с Игнатием, Киприаном и Амвросием; или, как богослов, — с Иринеем, Тертуллианом, Афанасием или Августином [251] . Иероним среди своих ста тридцати шести знаменитых людей церкви в первые четыреста лет ее существования упоминает только четырех римских епископов: Климента, Виктора, Корнелия и Дамаса, да и они написали всего лишь по несколько посланий. Ипполит в своих «Философуменах», написанных около 225 г., на основании личных наблюдений, хоть и не без предвзятости, даже представляет двух пап, своих современников — святого Зеферина (202 — 218) и святого Каллиста (218 — 223) — в самом неблагоприятном свете; первого он обвиняет в невежестве и жадности [252] , второго — в скандальном поведении (говорили, что он был когда–то мошенником и беглым рабом, спасенным от самоубийства), и обоих — в склонности к патрипассианской ереси. Такие обвинения из уст столь уважаемого автора, как Ипполит, не могут быть чистым вымыслом, хоть он и был епископом–схизматиком, соперником Каллиста; у таких заявлений должно было иметься хотя бы какое–то фактическое основание.
250
Ириней, перечисляя по имени всех римских епископов от Климента до Элевтера (177), указывает среди них только на одногомученика, а именно, Телесфора, о котором говорит: , Adv. Haer.III., с. 3, §3. См. также Eusebius, ..V. 6. Отсюда мы можем сделать вывод о степени достоверности римского католического предания в этом плане: оно настолько удалено по времени от того периода, что совершенно не достойно доверия.
251
Кардинал Ньюмен говорит (Apologia,р. 407): «В Римской епархии в течение всего периода гонений не было ни одного великого ума. И позже в течение долгого времени в ней не встречалось выдающихся ученых. Великий светоч западного мира — святой Августин; он, а не некий непогрешимый учитель, сформировал европейский интеллект». Стэнли замечает (Christian Institutions,p. 241): «Епархии Константинополя, Александрии и Кентербери возглавляли люди, чьи высказывания оказали на умы христиан больше влияния, чем высказывания кого–либо из пап».
252
В девятой книге «Философумен» он называет папу .
§51. Хронология папства
Источники
Основные источники для прояснения туманной хронологии первых Римских епископов — списки паII. Они разделены на две части, восточные, или греческие, и западные, или латинские. К первым относятся списки Егезиппа и Иринея, II века, потом Евсевия (в его «Хрониках» и «Истории церкви»), а также его преемников в IV веке и позже. Этим спискам следуют Липсиус и Гарнак. К второму типу относятся списки Августина (Ер.55, al. 165), Оптат Милевийский (De schism. Donat.II. 3), «Catalogus Liberianus» (доходит до Либерия, 354 г.), «Catalogus Felicianus» (до 530 г.), «Catalogus Cononianus», вероятно, основанный на «Catalogus Leoninus» (до 440 г.), «Liber Pontificalis» (раньше считался основанным на предыдущих списках, но, согласно утверждениям аббата Дюшезна и Вейтца, он старше, чем «Liber Felicianus»). «Liber Pontif.» существует в виде разных рукописей и подвергся многим изменениям. Его датируют по–разному, от V до VII века. Сюда можно добавить«Martyrologia» и «Calendaria» Римской церкви, особенно «Martyrologium Hieronymianum» и «Martyrologium Romanum parvum» (оба VII или VIII века). Надписина могилах пап, обнаруженные в Риме после 1850 г., содержат только имена и титулы, но не даты. По поводу «Catalogus Liberianus» см. особенно критический очерк: Mommsen, «Ueber den Chronographen des Jahres 354»,in «Transactions of the Royal Saxon Society of Sciences», Philos, histor. Section, vol. I. (1850), p. 631 sqq. Текст списка приводится на стр. 634–637, и тж. в Lipsius, Chronologie der r"om. Bisch"ofe,Append., p. 265–268. Древнейшая из рукописей «Liber Pontificalis» относится к VII — VIII веку и присутствует в тексте 641 г. по P. X., но со многими изменениями. «Mit wahrer Sicherheit, —пишет Вейтц, — gelangen wir in der Geschichte des Papsthums nicht Uber das7 te Jahrhundert hinauf».