История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. ?.)
Шрифт:
У язычников не было представления о всеобщих и естественных правах человека. Древние республики представляли собой исключительную власть меньшинства над угнетенным большинством. Греки и римляне считали людьми в полном смысле слова только свободных, то есть свободнорожденных, богатых и независимых граждан, отказывая в этом праве чужестранцам, работникам, нищим и рабам. Они претендовали на естественное право воевать со всеми остальными народами независимо от расы, чтобы подчинить их своему правлению. Даже для Цицерона чужестранец и враг — синонимы. Варваров тысячами захватывали в плен во время войн (только в Иудейской войне было захвачено более 100.000 пленных) и продавали по цене лошадей. Кроме того, активная работорговля велась в районе Понта Эвксинского (Черного моря), в восточных провинциях, на африканском побережье и в Британии. Большая часть населения Римской империи прозябала в безнадежном положении рабов, их жизнь была немногим лучше жизни животных. Зло рабовладения было настолько тесно переплетено с частной и общественной жизнью языческого мира в целом, к нему относились настолько терпимо, а величайшие философы, например Аристотель, считали его настолько естественным и необходимым, что его упразднение казалось даже если и желательным, то совершенно невозможным.
Но христианство
В рассматриваемый нами период, тем не менее, об упразднении рабства, за исключением отдельных случаев освобождения рабов, речь не шла, учитывая хотя бы громадное количество рабов. Мир еще не созрел для такого шага. Церковь, будучи гонимой, еще не имела влияния на весь механизм государственного и гражданского законодательства. Вместе с тем, тогда ее настолько волновали трансцендентные проблемы высшего мира, она настолько жаждала скорейшего возвращения Господа, что почти не заботилась о земной свободе и временном счастье. Поэтому Игнатий в своем послании к Поликарпу советует рабам служить с большим рвением во славу Бога, чтобы получить от Бога высшую свободу, и не пытаться освободиться с помощью своих верующих братьев, чтобы не оказаться рабами своих собственных прихотей. Отсюда мы видим, что рабы, в которых вера пробуждала чувство собственного достоинства и желание свободы, имели обыкновение освобождаться за счет церкви, то есть склонны были ценить земную свободу больше, чем духовную. Тертуллиан заявляет, что внешняя свобода не имеет значения, если душа не искуплена от рабства греха. «Как может мир, — говорит он, — сделать раба свободным? В мире все показное, нет ничего истинного. Ибо раб уже свободен, как приобретение Христово; и вольноотпущенный — раб Христа. Если ты считаешь свободу, которую может дать тебе этот мир, истинной, ты снова становишься рабом человека и теряешь свободу Христову, если считаешь ее рабством». Златоуст в IV веке первым из отцов церкви подробно рассмотрел проблему рабства в духе апостола Павла и порекомендовал, хотя и осторожно, постепенно освобождать рабов.
Но церковь до Константина с большим успехом работала ради улучшения интеллектуального и морального состояния рабов, внутреннего уравновешивания неравенства между рабами и хозяевами. Ее действия были первым и результативным шагом к окончательному упразднению этого зла и повлияли даже на общественное мнение язычников. Здесь церкви способствовало направление философии и законодательства того периода. Жестокие взгляды Катона, который советовал заставлять рабов, подобно вьючным животным, работать до смерти, не позволяя им состариться и стать бесполезными, уступили более мягким и человечным взглядам Сенеки, Плиния и Плутарха, который подошел очень близко к учению апостолов. Влиянием более поздней философии стоиков можно объяснить многие улучшения в отношении к рабам в Римской империи. Но самые важные улучшения были сделаны после триумфа Константина и до правления Юстиниана, под непосредственным христианским влиянием. Константин в 315 г. выпустил закон, запрещающий ставить рабам клеймо на лице, чтобы не уродовать образ небесной красоты (то есть образ Божий) [660] . Он также облегчил освобождение рабов эдиктом 316 г., согласно которому для этого стало достаточно письменного документа, подписанного хозяином, вместо церемонии в присутствии префекта и его ликтора, как раньше.
660
«Facies, quae ad similitudinem pulchritudinis est coelestis figurata». Cod. Just.IX. 17, 17.
Здесь следует прежде всего учитывать, что христианство свободно распространялось среди рабов, за исключением тех, которые были настолько грубы и деградировали так, что стали нечувствительными ко всяческим возвышенным влияниям. Нередко рабы (как замечает Ориген) оказывались орудием обращения хозяев, особенно женщин и детей, чье воспитание им часто доверялось. Немало рабов приняли мученическую смерть и были причислены к святым: Онисим, Евтихий, Викторин, Марон, Нерей, Ахиллий, Бландина, Потамиена, Фелицитата. Предание гласит, что Онисим, раб Филимона, был епископом. Церковь Святого Виталия в Равенне — древнейший и благороднейший образец византийской архитектуры в Италии — была посвящена Юстинианом памяти раба–мученика.
Но самый замечательный пример — Каллист, который был рабом, но впоследствии возвысился и занял престол святого Петра в Риме (218 — 223). Ипполит, знакомый с его историей, критикует его отношение к учению и дисциплине, но не упрекает за прежнее положение. Каллист разрешал браки между свободными христианками и верующими рабами. Цельс упоминает это как обвинение в адрес христианства, которое с такой готовностью принимают рабы, безумцы, женщины и дети. Но Ориген справедливо видел превосходство новой религии в том самом факте, что она способна возвысить этот презренный и, согласно преобладавшему мнению, безнадежный класс общества до уровня моральной чистоты и достоинства. Если обращенные рабы, полностью осознающие свое интеллектуальное и религиозное превосходство, продолжали повиноваться своим языческим хозяевам и даже служили им более верно, чем прежде, решительно отказываясь исполнять только нечестивые требования (как Потамиена и другие целомудренные женщины и девы на службе у похотливых хозяев), — значит, посредством самого этого владения собой они наилучшим образом доказали, что созрели для гражданской свободы, и в то же время наилучшим образом продемонстрировали свою христианскую веру, которая возвышает душу над земными страданиями, так что душа наслаждается положением сына Божьего и надеждой на небесное блаженство.
Евелпист, раб из императорского дома, вместе с Иустином Мучеником представший перед судом Рустика, на вопрос о своем положении ответил: «Я — раб
661
«Totidem esse hostes, quot servos».Seneca, Ер.47. Со времен восстаний рабов на Сицилии римляне жили в постоянном страхе перед заговорами и восстаниями рабов. Рабы составляли почти половину населения страны, а в некоторых сельскохозяйственных районах, таких как Сицилия и Калабрия, их было подавляющее большинство.
О том, что такие случаи братского общения, к каким святой Павел призывает Филимона, действительно наблюдались, свидетельствует Лактанций в конце нашего периода в своих «Установлениях» — без сомнения, на основании жизненного опыта: «Кто–нибудь скажет: разве нет среди вас богатых и бедных, рабов и хозяев, разницы между отдельными людьми? — Нет, мы называем себя братьями именно по той причине, что держимся как равные. Ибо, так как мы судим о человеческих качествах не по внешнему виду, но по внутренней ценности, несмотря на разницу во внешних отношениях, у нас нет рабов, но мы называем и считаем их братьями в Духе и соратниками в религии» [662] . Тот же автор говорит: «Бог хотел бы, чтобы все люди были равны… Для Него не существует ни рабов, ни господ. Если Он — Отец всем, мы все имеем одинаковое право на свободу. Так что нет перед Богом нищих, кроме тех, кто лишен праведности; и нет богатых, кроме тех, кто изобилует добродетелями» [663] .
662
Lib. , с. 15 (ed. Fritzche. Lips. 1842, p. 257).
663
Inst.v. 14 (p. 257): «Deus enim, qui homines g'en'er^at et inspir^at, omnes aequos, id est pares esse voluit; eandem conditionem vivendi omnibus posuit; omnes ad sapientiam genuit; omnibus immortalitatem spopondit, nemo a beneficiis coelestibus segregatur… Nemo apud eum servus est, nemo dominus; si enim cunctis idem Pater est, aequo jure omnes liberi sumus».
Свидетельство катакомб, противопоставленное языческим эпитафиям, показывает, что христианство почти стерло различия между двумя классами общества. Упоминания о рабах редки. «В языческих погребальных надписях того периода постоянно встречаются упоминания о рабах или вольноотпущенных, — говорит Де Росси, — но в надписях на могилах христиан я не встречал подобных однозначных указаний» [664] .
Христианские принципы естественным образом побуждали рабовладельцев–христиан освобождать своих рабов. Количество рабовладельцев было очень ограниченным среди христиан доконстантиновского периода, которые преимущественно были бедны. Однако мы читаем в рассказе о мученичестве римского епископа Александра, что римский префект Ерма, обращенный этим епископом во время правления Траяна, принял крещение на празднике Пасхи вместе с женой и детьми, а также 250 рабами, в честь чего дал всем своим рабам свободу и вручил богатые подарки [665] . В мартирологе святого Себастьяна говорится, что богатый римский префект Хроматий, при Диоклетиане, приняв христианство, освободил тысячу четыреста рабов, крещенных вместе с ним, потому что, став детьми Бога, они не должны были больше служить человеку [666] . В нескольких эпитафиях из катакомб упоминается факт освобождения рабов. В начале IV века святые Кантий, Кантиан и Кантианилла из знатной римской семьи освободили всех своих рабов, семьдесят три человека, после того как те приняли крещение [667] . Святая Мелания освободила восемь тысяч рабов; святой Овидий — пять тысяч; Ермий, префект во время правления Траяна, — двести пятьдесят [668] .
664
«Bulletino»1866, p. 24. V. Шультце (Schultze, Die Katakomben,p. 258) делает из памятников вывод, что в раннехристианских общинах рабовладение было сведено до минимума.
665
Acta Sanct. Boll.Maj. tom, i, p. 371.
666
Acta Sanct.Ian. Tom. iii. 275.
667
Acta Sanct.Maj. Tom. vi. 777.
668
Champagny, Charit'e chr'et.,p. 210 (цит. в Lecky, II. 74).
У нас может возникнуть сомнение по поводу точности фактов, сообщаемых в этих древних преданиях, и вероятно, они действительно сильно преувеличены; однако они дают нам представление об отношении церкви того времени к обязанностям христиан, владевших рабами. Считалось, что в образцовом христианском обществе нет места для деспотизма, с одной стороны, и рабства — с другой.
После III века освобождение рабов стало торжественным деянием, которое производилось в присутствии священников и общины. Оно было приурочено к церковным праздникам, особенно Пасхе. Хозяин подводил раба к алтарю; читался документ об освобождении, служитель произносил благословение, и община принимала отпущенного как свободного брата, обладающего такими же правами и привилегиями, как все. Константин столкнулся с этим уже установившимся обычаем, и африканские соборы IV века попросили императора дать ему всеобщую силу, после чего соблюдение этого обычая и было поручено священникам.