История императорской власти после Марка
Шрифт:
(6) Сказав это, Сатурнин приказывает одному из самых преданных ему людей позвать Плавтиана как можно скорее так как оба императора повержены и тому необходимо оказаться внутри дворца прежде, чем все станет известно народу. Ведь когда твердыня [96] будет занята, а власть окажется в его руках, то все волей-неволей покорятся тому, кто уже стал государем, а не только собирается еще стать им. (7) Поверив этому и исполнившись надежд, Плавтиан уже поздним вечером, надев ради безопасности на себя панцирь, прикрыл его прочей одеждой и, взойдя на колесницу, поспешно приехал во дворец. Сопровождали его немногие слуги, которые думали, что Плавтиан вызван к императору для каких-то спешных дел. (8) Прибыв во дворец, Плавтиан беспрепятственно прошел внутрь, так как стража ничего не знала о происходившем. Трибун вышел ему навстречу и, заманивая в ловушку, назвал императором, взял по обыкновению за руку и ввел в спальню, где, как он говорил, лежали трупы императоров. (9) Север к тому времени уже приказал своим молодым телохранителям схватить Плавтиана, как только он появится. Тот, ожидая совсем другого, входит и видит перед собой обоих государей; его хватают. Пораженный таким оборотом дела, Плавтиан стал просить и умолять, оправдываясь тем, что все это ложь и клевета и подстроено врагами. (10) Север укорял Плавтиана, перечисляя свои многочисленные благодеяния и дарованные ему почести, тот же напоминал императору о прежней верности и преданности, так что мало-помалу почти убедил Севера своими словами, как вдруг на нем распахнулась одежда и стала видна часть панциря. Заметив это, Антонин, юноша дерзкий, вспыльчивый и к тому же в душе ненавидевший Плавтиана, воскликнул: (11) «Ну, а об этих двух уликах что ты скажешь? Ты приходишь во дворец вечером, незваный. А что значит панцирь на тебе? Кто приходит на обед или на пирушку вооруженный?». И с этими словами Антонин приказывает {64} трибуну и другим присутствовавшим обнажить мечи и убить этого человека, как изобличенного врага. (12) Те немедленно выполняют приказание юного государя, убивают Плавтиана и тело его выбрасывают на людную улицу [97] , чтобы все его видели и чтобы враги надругались над ним.
96.
Имеется в виду Палатинский дворец. Императорский дворец довольно часто именуется твердыней, – Ovid., Trist., I, 1, 72; Plin., Paneg., XLVII, 4. {219}
97.
Это либо Священная улица, которая шла вниз по восточной стороне Палатинского холма, либо Аппиева дорога, проходившая с южной стороны императорского дворца.
Так умер Плавтиан, потерявший рассудок в ненасытной жажде владеть всем и попытавшийся в конце жизни опереться на неверного подчиненного.
13. (1) На будущее Север назначил двух префектов претория [98] , сам же по большей части жил в загородных дворцах и в приморских частях Кампании, творя суд и занимаясь государственными делами [99] . Ведь он хотел отучить
98.
Это К. Меций Лет, бывший префект Египта, и Эмилий Папиниан, известный юрист. Оба находились в должности до 211 г. Геродиан ничего не сообщает об экстренном заседании сената, на котором Эвод, и Сатурнин изложили официальную версию заговора, после чего сенат воздал им хвалу (Dio. apud Xiph., XXVI, 5,1, слл.).
99.
Кампания – область на западе центральной Италии, на побережье Тирренского моря. Север в своей внутренней политике благоволил к выходцам из Африки и с Востока, и их число среди сенаторов и руководящих чиновников в провинциях постепенно увеличивалось. Наиболее заметным мероприятием в этом направлении было включение представителей всаднических слоев в сенат, однако подобная практика стала традиционной со времен Марка Аврелия и Коммода. Свидетельством интереса Севера к юридическим вопросам является назначение юристов на высшие государственные должности; см., например, Папиниана, префекта претория, или П. Мессия Сатурнина (выходца из Африки), который готовил Северу речи на латинском языке, а до того был адвокатом в суде (см. Dig., XLIX, 14,50: «Папиниан и Мессий вносили новые суждения»), другим специалистом по литературе и юриспруденции был софист Элий Антипатр (Philos., VS., II, 24), который стал греческим секретарем Севера и преподавателем Каракаллы. Вообще, Север немало занимался практической юриспруденцией, издавая законы (SHA, Sev., XVII, 1—3; Victor, Caes., XX, 23: «[Север] создатель справедливых законов»), а также философией и ораторским искусством (SHA, Sev., XVIII, 5).
100.
Дион (apud Xiph., LXXVI, 6,3; LXXVII, 1,1) сообщает, что они были сосланы на остров Липару, где жили в бедности до того времени, пока пришедший к власти Каракалла не приказал их казнить. Липара находилась примерно в 80 км. к северо-западу от сицилийского города Мессана, и в административном порядке могла подчиняться наместнику Сицилии.
101.
После поражения в битве при Акции в 31 г. до н. э. и взятия Александрии, Марк Антоний покончил с собой. Его старший сын, тоже Антоний, был казнен по приказу Августа. Остальных троих детей Антония и Клеопатры, мальчика и двух девочек, Август оставил в живых, и их взяла на воспитание Октавия, сестра Августа и разведенная жена Антония (ср. Suet., Aug., XVII, 5).
102.
Это преувеличение. До Севера весь римский гарнизон составлял 11500 солдат: преторианские когорты, городские когорты и отряды ночной стражи. При Севере численность когорт, прежде всего, вновь набранных преторианских, увеличилась. Однако, вместе с войсками Парфянского легиона общая численность римского гарнизона была не более 30000 человек.
103.
II Парфянский легион, который после второй Парфянской войны был расквартирован в Альбании, – местности в Лации вокруг города Альбы Лонги, находящейся к юго-востоку от Рима. Командир легиона формально подчинялся префекту претория. Легион был расположен вблизи Рима с целью отбивать возможные нападения войск узурпаторов из провинций (видимо, Север учел печальный опыт Дидия Юлиана).
104.
Геродиан говорит здесь о событиях 205—208 гг. Фрагменты Диона немногим полнее (см. LXXVI, 7, слл.), однако в них мы находим сведения о казни М. Педиция Плавтия Квинтилла, последнего из приемных сыновей Марка Аврелия. Видимо, эта экзекуция была следствием политики Севера, направленной на нейтрализацию единственных возможных легитимных соперников Севера в престолонаследии – представителей старой Антониновской династии; частью этой политики были замужества дочерей Марка Аврелия: Корнифиция была выдана замуж за Л. Дидия Марина, а Вибия Сабина – за Л.Аврелия Агаклита, сына вольноотпущенника Луция Вера, – оба мужа {220} были выходцами из всаднического сословия, и поэтому лояльны к новой династии. Там же Дион ссылается на заговор Попилия Педа Апрониана и дело разбойника Булла. По-видимому, события, связанные с этими лицами, являются частью смуты, охватившей Малую Азию, Испанию и Африку.
14. (1) Между тем, пока Север негодовал по поводу такого образа жизни своих детей и их недостойной страсти к зрелищам, наместник Британии [105] присылает известие, что тамошние варвары восстали, разоряют страну набегами, грабят и производят много опустошений; поэтому он нуждается в большом войске для защиты страны или в появлении самого императора. (2) Север с удовольствием выслушал это известие, будучи вообще от природы славолюбивым и стремясь после восточных и северных побед воздвигнуть еще трофеи против британцев [106] . К тому же он хотел удалить из Рима сыновей, чтобы они в строгой военной обстановке отошли от роскошного римского образа жизни. Север объявляет поход в Британию уже глубоким стариком, страдая к тому же еще болезнью суставов; однако духом он был крепче всякого юноши. (3) Большую часть путешествия он совершил в носилках, нигде подолгу не останавливаясь. Он проделал этот путь вместе со своими сыновьями настолько быстро, что опередил и молву, и ожидания. Переправившись через океан, он появился перед британцами; отовсюду собрал воинов, составивших значительную силу, и приготовлялся к войне.
105.
Геродиан, по-видимому, не знает о разделе Британии на две провинции. Последний известный наместник Британии – Л. Алфений Сенеций, который ок. 205/208 г. занимался восстановлением Адрианова вала после его разрушения в 197 г.
106.
Дион (apud Xiph., LXXVI, 13,1) пишет, что Север собирался покорить весь остров, т. е., очевидно, область Валенцию (находилась на территории совр. южной Шотландии и северной части графства Нортумберленд), которая располагалась между Адриановым валом, являвшимся со 184 г. границей римских владений в Британии, и валом Антонина, построенном при Антонине Пие в 143 г. и являвшемся до 184 г. границей римских владений, включавших тогда и Валенцию. Возможно, что завоевательные планы Севера распространялись и на Каледонию (совр. центральная и северная Шотландия), которая никогда до того не входила в состав Римской империи.
(4) Британцы [107] , ошеломленные неожиданным прибытием государя и узнав о мощном собранном против них войске [108] , отправили к нему послов для мирных переговоров и думали оправдаться в прежних винах. (5) Север хотел оттянуть время, чтобы не возвращаться назад в Рим, надеясь победить британцев и получить почетное прозвание. Поэтому он отослал послов ни с чем, а сам готовился к битве. Особенно он старался пересечь плотинами болотистые местности, чтобы воины могли легче пройти эту местность и сражались, стоя на крепкой земле. (6) Ведь большая часть британской земли затопляется непрерывными приливами океана и поэтому болотиста; варвары обыкновенно переплывают или переходят болота, погружаясь до пояса. Они ведь почти совсем без одежды, и ил не мешает им. (7) Они не знают платья, пах и шею прикрывают железом, считая его украшением и признаком богатства, как прочие варвары – золото. Тела они татуируют разноцветными рисунками и изображениями разных зверей. Они и не одеваются для того, чтобы не закрывать рисунки на теле. (8) Они весьма воинственны и кровожадны; оружие у них – только узкий щит, копье и меч, который висит на голом теле. Панциря и шлема они не знают и считают помехой при {66} переходах через болота, от которых поднимаются густые испарения и воздух над всей страной постоянно кажется туманным [109] . Приготовления Севера должны были в этих условиях помочь римскому войску, а также сдерживать и сковывать натиск варваров.
107.
Племена каледонцев и меатов, населявших территорию совр. Шотландии.
108.
Кроме трех британских легионов, были мобилизованы вексилляции из Германии.
109.
Подобные же описания природы и населения Британии мы находим и в других источниках: татуировка на теле – Caes., BG., V, 14; Plin., HN., XXII, 1; маленькие щиты и большие мечи – Тас., Agric., 36; туманы – Тас., Agric., 12. См. также Dio. apud Xiph., LXXVI, 12.
(9) Когда он увидел, что все необходимое для войны готово, то младшего своего сына, по имена Гета, он оставил в подчиненной римлянам провинции – творить суд и управлять государственными делами, назначив при нем советниками старейших из своих друзей. Антонина же он взял с собой и устремился против варваров. (10) Когда войско перешло лежащие впереди реки и земляные насыпи, находившиеся еще в пределах римских владений [110] , начались частые стычки и перестрелки, в результате которых варвары бежали. Бегство было для них нетрудным делом, потому что, зная свою страну, они прятались в лесах и болотах, а для римлян все это было помехой и только удлиняло войну [111] .
110.
По-видимому, здесь имеется в виду Антонинов вал, – ср. сообщение Диона о том, что Север достиг оконечности острова (Dio. apud Xiph., LXXVI, 13,3).
111.
По имеющимся данным можно восстановить ход Британской кампании: в 208—209 гг. шли приготовления; зимой 208/209 г. Север сделал Гету Августом (ср. Herod., III, 14,9; SHA, Sev., XX, 1; XXIII, 6); в 209 г. начались активные военные действия против каледонцев (Dio. apud Xiph., LXXVI, 13– 14); в 210 г. – против меатов.
15. (1) Между тем престарелого Севера постигает затяжная болезнь, из-за которой он вынужден был оставаться дома, Антонину же он попробовал поручить управление войском. Но Антонин мало думал о войне с варварами; он старался расположить к себе войско, заставить всех смотреть только на него, всячески стремился к единовластию, клевеща на брата. (2) Тяжело больной, медлящий умереть, отец казался ему тягостным и обременительным. Он уговаривал врачей и прислужников как-нибудь повредить старику во время лечения, чтобы скорее от него избавиться [112] . Но Север, снедаемый больше всего печалью, наконец, скончался, прославив свою жизнь военными подвигами более, чем кто-либо из бывших до него государей. (3) Ведь никто прежде не собрал таких трофеев ни в гражданских войнах против своих врагов, ни во внешних – против варваров. Процарствовав восемнадцать лет, он упокоился, оставив наследниками юношей-сыновей [113] ; он передал им богатства, каких никто никогда не оставлял своим наследникам, и неодолимую военную силу. (4) Антонин, приняв власть после смерти отца, тотчас же начал убивать всех домочадцев, уничтожил врачей, которые не послушались его приказания ускорить смерть старика недобросовестным лечением, воспитателей, которые обучали его и брата, так как они надоедали ему, настоятельно упрашивая жить в согласии [114] . Словом, не оставил никого, кто был в чести и уважении у старика. (5) Наедине Антонин богатыми дарами и обещаниями угождал военачальникам для того, чтобы они убедили войско провозгласить его одного императором; против брата же {67} он придумал всякие козни. Воинов, однако, он не убедил: помня о Севере и зная, что оба родились от него и одинаково воспитывались ими с детских лет, воины выказывали обоим равное повиновение и преданность [115] . Антонин, после того как у него ничего не вышло с войском, заключил договор с варварами, даровал им мир и взял залоги верности. Затем он удалился из земли варваров и поспешил к брату и матери [116] . Когда все они оказались вместе, то и мать, и высокопоставленные лица, и советники, отцовские друзья [117] , пытались примирить братьев. (7) Антонин, поскольку все противодействовали ему в его желаниях, больше по необходимости, чем по доброй воле склонился к дружбе и согласию, скорее показному, нежели истинному. Оба таким образом управляли империей, имея равную власть. Они пожелали уйти из Британии и поспешили в Рим, везя останки отца. Предали его тело огню, а прах, смешав с благовониями и заключив в алебастровую урну, доставили в Рим, чтобы там поставить между священными
112.
Дион (apud Xiph., LXXVI, 14) отмечает две попытки Каракаллы убить своего отца, но без помощи его прислуги.
113.
Север умер в Эбораке (совр. Йорк) 4 февраля 211 г. в возрасте 65 лет (Dio. apud Xiph., LXXVI, 15,2; 17,4; SHA, Sev., XIX, 1). Дион также уточняет, что Север правил 17 лет, 8 месяцев, 3 дня.
114.
У Диона (apud Xiph., LXXVII, 1,1) мы находим сведения о казни его воспитателя Эвода и спальника Кастора; по возвращении в Рим был убит колесничий Эвпреп. Позже Элий Антипатр, который был одно время греческим секретарем императора, а теперь сенатором, и который также именовался воспитателем, был отправлен в изгнание (Philos., VS., II, 25, 607). Л. Фабий Пилон, которого Дион именует воспитателем (apud Xiph., LXXVII, 4, 2), также чуть было не стал жертвой репрессий, но был спасен вмешательством городских когорт.
115.
Перед смертью Севера оба его сына были императорами (SHA, Sev., XXIII, 6). По-видимому, он хотел оставить после себя систему дуальной власти: он приказал, чтобы золотая статуя Фортуны, которая использовалась Антонином Пием и Марком Аврелием как символ власти и которая находилась в спальне правящего императора (SHA, Marc., VII, 3), ставилась поочередно, через день, в спальни его сыновей (SHA, Sev., XXIII, 5—6). Однако Каракалла обладал, в отличие от Геты, титулом верховного понтифика.
116.
Это первое упоминание Юлии Домны, на которой Север женился ок. 187 г. Она родилась в Сирии, в городе Эмеса, в семье правителей. Она облада-{221}ла беспрецендентным престижем как императрица, что ясно видно по многочисленным надписям в ее честь, где она именуется «матерью лагерей», «матерью сената», «матерью родины». Временно оттесненная Плавцианом, она занялась литературой и философией, создав вокруг себя кружок незаурядных деятелей, но после падения Плавциана Юлия сопровождала Севера в Британию, а потом, судя по тексту Геродиана, оставалась с Гетой.
117.
Членами совета, которые были впоследствии казнены за поддержку Геты, были два префекта претория, Эмилиан Папиниан и Валерий Патруин; префект Рима Л. Фабий Цилон; наместник Вифинии Элий Антипатр. Возможно, однако, что не все они были в Британии.
Итак, в этой книге описано, как Север окончил свою жизнь и сыновья унаследовали его власть. {68}
Книга IV
1. (1) О том, что происходило при Севере, правившем в течение восемнадцати лет, рассказано в предыдущей книге. А его сыновья, взрослые молодые люди, вместе с матерью спешили в Рим, ссорясь друг с другом уже в пути. Вместе они не останавливались и за одним столом не ели – слишком сильно было подозрение, что другой первым, сам ли, или подговорив слуг, успеет тайком отравить каким-нибудь губительным ядом еду или питье другого. (2) Тем больше они торопились: каждый думал, что опасность уменьшится, как только они окажутся в Риме и разделят дворец пополам; в этом обширном и многолюдном жилище, которое больше целого города [1] , каждый сможет жить сам по себе, как ему вздумается.
1.
Ср. фрагмент Овидия (Fasti, VI, 640—642), где описывается это здание: «…высился раньше дворец. Граду подобен был этот дворец, занимая пространство большее, чем у иных есть на земле городов».
(3) Когда они прибыли в Рим [2] , народ встретил их, неся лавровые ветви, а сенат приветствовал их. Облаченные в императорскую порфиру, они шли впереди; вслед за ними, неся сосуд с прахом Севера [3] , шли те, кто отправлял в этот год должность консулов. Приветствовавшие юных государей, проходя мимо, склонялись и перед сосудом. (4) И вот, проводив его и пройдя впереди торжественного шествия, они поставили его в храме, где и теперь показывают священные усыпальницы Марка и государей, что были до него [4] . Совершив положенные священнодействия, они императорским ходом вошли в императорский дворец. (5) Разделив его, они стали жить там оба, забив наглухо все проходы, которые были не на виду; только дверьми, ведущими на улицу и во двор, они пользовались свободно, причем каждый выставил свою стражу; если они и сходились вместе, то ненадолго и лишь для того, чтобы хоть иногда показаться вместе публично. Прежде всего они оказали почести своему отцу.
2.
Примерно в мае 211 г.
3.
Тело Севера было перевезено из Британии в Рим; другие же сообщают, что в Рим была привезена только урна, содержавшая останки императора, поскольку Септимий Север был сожжен там, где он скончался (SHA Sever XXIV, 1—2).
4.
Север был похоронен в мавзолее Адриана, который находился на Аппиевой дороге, недалеко от городских ворот, и который Север при жизни отделал; в этом мавзолее был похоронен Марк Аврелий, и, по-видимому, с того времени эта усыпальница именуется гробницей Антонинов (первым из Антонинов здесь был похоронен Антонин Пий); здесь же впоследствии были похоронены и сыновья Севера (см. SHA, Pius, XI, 1; Sever., XIX. 3; Geta, VII, 2; Macrin., V, 2)
2. (1) Есть у римлян обычай: причислять к сонму богов тех императоров, что умерли, оставив после себя детей-преемников; такие почести называются у них апофеозом. Во всем городе наступает тогда торжественный, проникнутый, впрочем, своеобразной печалью праздник. (2) Тело покойного предается земле – с пышностью, но в общем так же, как хоронят всех людей; а потом лепят из воска изображение покойного, совершенно с ним схожее, и выставляют его при входе во дворец на {69} огромном и высоко поднятом ложе из слоновой кости, устланном покрывалами с золотым шитьем. Восковая фигура лежит на виду у всех, бледная, как больной. (3) А по обеим сторонам ложа большую часть дня сидят: слева – весь сенат в черном [5] , а справа – все те женщины, которые пользуются особым уважением благодаря заслугам их мужей и отцов. На них нет золотых украшений и ожерелий; одетые в простые белые одежды, они имеют вид скорбящих [6] . (4) Это длится семь дней; приходят врачи, каждый раз приближаются к ложу, будто бы осматривают больного, и каждый раз говорят, что ему все хуже. А когда станет ясно, что он уже умер, благороднейшие из всаднического сословия и лучшие молодые люди из сената поднимают ложе, несут его по Священной дороге и выставляют на старом форуме – там, где обычно слагают с себя полномочия римские должностные лица [7] . (5) По обеим сторонам ложа устроены помосты, располагающиеся уступами, – нечто вроде лестниц. И вот по одну сторону становится хор детей из самых благородных патрицианских семейств, а напротив них – хор из тех женщин, чье достоинство признается всеми; оба хора поют посвященные умершему гимны и пеаны [8] , звучание которых скорбно и величаво. (6) Посте этого, взяв ложе на плечи, его несут за пределы города, на поле, называемое Марсовым [9] . Там, в самом широком месте, уже стоит своеобразное строение: четырехугольное, с равными сторонами, состоящее исключительно из скрепленных между собою огромных бревен – что-то вроде дома. (7) Внутри оно все заполнено хворостом, а снаружи украшено расшитыми золотом коврами, статуями из слоновой кости и разнообразными картинами. На первом, нижнем строении стоит второе, такой же формы и с такими же украшениями, только меньше первого; воротца и дверцы, сделанные в нем, распахнуты. Дальше идут третье и четвертое, каждое меньше расположенного под ним, и все это заканчивается последним, которое меньше всех других. (8) Эту постройку, пожалуй, можно сравнить с маяком, который сооружен у гавани, чтобы по ночам своими огнями вести корабли в безопасное для них пристанище; «фаросами» называют в народе такие маяки [10] . Поднеся сюда ложе, его ставят во второе снизу строение; сюда же несут благовония и пахучие растения, какие только рождает земля, будь то плоды, травы или соки, все вместе дающие сильный и прекрасный запах; ссыпают их прямо горой – (9) ведь нет такой провинции и города или высокопоставленного и почетного гражданина, которые не постарались бы прислать такие дары для воздаяния {70} императору последних почестей. Когда вырастет целая гора из благовоний и вся окрестность наполнится ароматом, начинается конный парад перед погребальным строением, причем конница объезжает его на рысях, соблюдая строй и порядок в ритме и стиле пиррихи [11] . (10) Точно так же происходит объезд колесницами, на которых стоят одетые в тоги с пурпурной каймой и в масках, изображающих прославленных римских полководцев и государей [12] . Когда совершено и это, преемник императора, взяв факел, подносит его к зданию [13] , и другие тоже со всех сторон подходят с огнем. Все это очень быстро загорается, тем более что нанесено было столько хворосту и благовоний. (11) Из последнего, самого небольшого строеньица, как бы преодолев преграды, вылетает орел, чтобы вместе с огнем унестись в небесный эфир. Римляне веруют, что он уносит на небеса душу императора [14] , которого с этих пор они почитают наравне с другими богами.
5.
Это специальная одежда, которая, согласно Суде (s. v. ephestris) и Артемидору (Oneir., II, 3, 105), также называлась mandua или berion; по-видимому, это вид шерстяной одежды, подобной черным траурным одеяниям плебса (Juv., Sat., X, 245; Tac., An., III, 2).
6.
Подобная традиция одеяний является нововведением времен империи (Plut., Quaest. Rom., 26).
7.
По-видимому, Геродиан имеет в виду Rostra Vetera, расположенный в северной части Форума, как противоположность Форуму Юлия Цезаря. Вообще, т. н. императорские Форумы (т. е. Форумы, построенные разными императорами – Августом, Нервой, Траяном), начиная с Форума Цезаря, примыкали с северо-востока к Римскому Форуму, и последний постепенно стал приходить в упадок. Церемония же сложения магистратами с себя полномочий, заключавшаяся в принесении ими клятвы о том, что они никогда не нарушали законов (Plin., Paneg., 65), проходила на ростре (трибуне) старого Форума.
8.
Пеан – песня, исполняемая в сопровождении кифары мужским или женским хором. Она пелась в качестве искупления, в битве, при праздновании победы, а также на праздниках частного характера. Название ее происходит от прозвища бога Аполлона Пеана («помощник в беде») , которого изначально призывали в этом пении возгласами «иэ Пеан». Позже, и это относится к римскому времени, появились Пеаны, обращенные к другим богам и даже к людям.
9.
Марсово поле – низменность между Тибром, Пинцием, Капитолием и Квириналом, где проходили народные собрания (центуриатные комиции), спортивные соревнования и военные смотры.
10.
Так назывался знаменитый Александрийский маяк, построенный Состратом из Книда в царствование Птолемея II, ок. 280 г. до н. э. Название имел {222} по острову Фарос под Александрией, на котором был построен. Считался одним из «чудес света», поскольку достигал высоты 110 м. Сходство маяка с сооружением на Марсовом поле заключалось в его внешнем виде: маяк состоял из трех ярусов – цоколь был квадратным, средняя часть в виде восьмиугольника, верхняя часть – круглое сооружение с украшающими его статуями.
11.
Дион (apud Xiph., LXXIV, 5,5) позволяет предположить, что этими всадниками были конные части преторианцев. Пиррихий – греческий по происхождению, изначально культовый танец с оружием и широким использованием пантомимических средств, исполняемый во время гимнопедий (праздника обнаженных мальчиков) в Спарте и панафиней (праздника в честь богини Афины) в Афинах; был введен в Риме Юлием Цезарем.
12.
Согласно Диону (apud Xiph., LXXIV, 4,4—5), этот парад знаменитых римлян проходил, когда церемония была еще на Форуме.
13.
На похоронах Пертинакса огонь был зажжен консулами, но это, по-видимому, был обдуманный примиренческий жест со стороны Севера (см. Dio. apud Xiph., LXXIV, 5,5).
14.
Отображение подобных представлений мы находим на монетах, посвященных обожествлению и содержащих изображение либо одного орла, либо орла, несущего императора на своей спине, при этом орел в когтях держит молнию.
3. (1) Совершив обожествление отца такими почестями, сыновья вернулись во дворец и с этой поры стали враждовать в открытую и с ненавистью строить друг другу козни; (2) каждый делал все, что мог, лишь бы как-нибудь освободиться от брата и получить в свои руки всю власть. Соответственно с этим разделились мнения всех тех, кто снискал себе какое-нибудь положение и почет в государстве: ведь каждый из них тайно рассылал письма и старался склонить людей на свою сторону, не скупясь на обещания. Большинство склонялось к Гете, потому что он производил впечатление порядочности: проявлял скромность и мягкость по отношению к лицам, к нему обращавшимся, занимался обычно более серьезными делами, (3) приближал к себе тех, кого хвалили за образованность, и охотно упражнялся в палестре и гимнасиях, как это прилично свободному человеку. Относясь к своему окружению добропорядочно и по-человечески, он благодаря своей доброй славе приобрел себе большее число преданных и дружественных людей [15] . (4) Антонин же во всем выказывал жесткость и раздражительность; не обладая свойствами Геты, о которых мы сказали выше, он особенно охотно выставлял себя любителем походной и воинской жизни [16] . А поскольку он во всем проявлял свой буйный нрав и больше угрожал, чем убеждал, то и друзьями его становились скорее из страха, чем от доброго к нему расположения.
15.
Из деятелей культуры того времени Гету поддерживали: Элий Антипатр (Herod., III, 16,6), Филострат, Серен Саммоник (Macrob., Sat, XXXVI, 16, 6; SHA, Car., IV, 4; Geta, V, 6), а также, возможно, Гордиан, будущий император (был тесно связан с Филостратом и Сереном Саммоником), и, возможно, Дион Кассий (был связан с кружком Юлии Домны, которая отдавала предпочтение Гете – см. SHA, Geta, V, 1).
16.
Подобное суждение Геродиана довольно тенденциозно. Известно, что некоторые представители кружка Юлии Домны оставались при дворе и при Каракалле. Так, историк Азений Кодрат стал при Каракалле наместником в Азии; при дворе остался и Филострат, описавший случай в Галлии, когда Каракалла слушал речи софиста Гелиодора Араба, который стал государственным юридическим консультантом (advocatus fisci). Фактически, Геродиан в этом пассаже противоречит сам себе, т. к. ранее (III, 10,4) он отмечает, что оба брата – и Гета, и Каракалла – интересовались софистическими декламациями; Дион же сообщает об интересе Каракаллы к музыке и описывает его занятия философией (apud Xiph., LXXVII, 11,3; Ехс. Val., LXXVII, 13,7).