История императорской власти после Марка
Шрифт:
13. (1) После того как Северу было сообщено о постановлении сената и об убийстве Юлиана, он в своих мыслях поднялся до более крупных деяний и прибегнул к уловке, чтобы заполучить в свои руки и захватить убийц Пертинакса. Он тайно посылает письма лично трибунам и центурионам с большими обещаниями, чтобы они убедили находившихся в Риме воинов беспрекословно повиноваться приказам Севера [91] ; (2) отправляет он и общее послание в лагерь с приказом оставить в лагере все оружие, а самим выйти мирным строем, обычным в тех случаях, когда они идут перед императором, совершающим жертвоприношения или справляющим празднество, затем принести присягу Северу, идти же с добрыми надеждами, так как они будут телохранителями Севера. (3) Поверив посланию и склоненные трибунами, воины оставили все оружие, а сами спешили в одних только предназначенных для шествий одеждах [92] , неся лавровые ветви. Когда они пришли к лагерю Севера и было объявлено об их прибытии на поле, куда приказывает им сойтись Север… как бы для того, чтобы приветствовать их и обратиться к ним с речью. (4) Как только они подошли, чтобы единодушно славословить взошедшего на трибуну Севера, всех их по единому сигналу схватывают; ведь войску Севера было заранее сказано – когда те будут стоять, глядя на государя, и их внимание будет поглощено этим, окружить их по военным правилам, никого не ранить и не поражать, но удерживать и сторожить, расставив вокруг них оружие, потрясать диболиями [93] и копьями, чтобы они, опасаясь ранений, не пытались сражаться невооруженные против вооруженных и немногочисленные против многочисленных. (5) Когда же он держал их пленниками, окруженными оружием, словно поймав их на облаве, он громким голосом и гневным тоном сказал им следующее: «Что мы превосходим вас и хитростью, и воинской силой, и численностью соратников, – это вы видите на деле: вы легко захвачены и взяты в плен без всякого труда. Я могу сделать с вами то, что мне будет угодно, и вы уже лежите как жертвы нашего могущества. (6) Если бы кто-нибудь поискал наказание за ваши дерзновенные поступки, то не мог бы найти кару, наложение которой было бы подходящим для содеянного. Почтенного старца и превосходного государя, которого следовало бы спасать и охранять, вы убили; всегда славную власть над Римом, которую наши предки приобрели благодаря доблестному мужеству или получили по наследству благодаря благородному происхождению, вы постыдно и бесчестно продали за деньги как какое-то частное имущество. (7) Но и того, кого вы таким образом выбрали в властители, вы {45} оказались не в состоянии оберечь и спасти, но трусливо предали его. За столь великие проступки и дерзновенные дела вы достойны бесчисленного количества смертей, если бы кто-нибудь пожелал определить кару. Вы видите, что вам следует претерпеть; но я пощажу вас и не убью и не буду подражать делам ваших рук; (8) однако так как было бы и нечестиво и несправедливо, чтобы вы оставались телохранителями государя, – вы, кощунственно нарушившие присягу, запятнавшие свои правые руки родственной и императорской кровью, предавшие верность и надежность стражи, – получите как дар моего человеколюбия ваши души и тела, но воинам, оцепившим вас, я велю разжаловать вас и, сняв с вас имеющуюся на вас воинскую одежду [94] , отпустить вас обнаженными. (9) Приказываю вам уйти как можно дальше от Рима; угрожаю, клянусь и заявляю, что если кто-нибудь из вас окажется ближе сотого мильного камня от Рима [95] , он поплатится
91.
Еще в последние дни правления Юлиана Север свободно посылал свои эдикты в Рим, где они обнародовались (SHA, Did. Jul., VII, 8; Sev., V, 9). Послание преторианцам было передано, очевидно, через нового преторианского префекта, Флавия Ювенала, назначенного Дидием Юлианом, скорее всего, после казни Севером префекта Туллия Криспина. Вероятно, он был представителем просеверовской партии, поскольку впоследствии Север сохранил за ним пост префекта претория и Ювенал оставался им при Севере долгое время, и был коллегой префекта претория Плавциана (SHA, Sev., VI, 5; Geta, II, 7; IV, 4). Возможно, что ту же роль в отношении преторианцев сыграл и Ветурий Макрин, которому Север еще при жизни Юлиана предлагал пост префекта претория, и которого Юлиан поэтому назначил префектом, чтобы продемонстрировать свою лояльность по отношению к Северу и искренность предложения о разделе власти (SHA, Did. Jul., VII, 5). {205}
92.
Преторианцам было приказано выйти из лагеря в одних подпанцырных одеждах (SHA, Sev., VI, 11), т. е. в subarmale – род платья, верхний край которого проходил подмышкой, скреплявшегося фибулой.
93.
Диболия – копье, заостренное с обоих концов.
94.
Возможно, здесь имеется в виду cingulum – перевязь для меча, портупея, которая являлась знаком военной службы.
95.
Сотым мильным камнем от Рима (148 км.) ограничивалась юрисдикция префекта Рима.
(10) После такого его приказа иллирийские воины, подбежав, отнимают висевшие у них на боку и служившие для шествий короткие мечи, украшенные серебром и золотом, и, сорвав с них пояса, одежды и всякие воинские знаки, выгнали их. (11) Они же, вероломно преданные и захваченные хитростью, подчинялись – что было делать обнаженным против вооруженных и немногочисленным против многочисленных? Они ушли, сокрушаясь, и были рады дарованной им сохранности, но, схваченные позорным и издевательским образом, раскаивались в том, что пришли невооруженными. (12) Север прибегнул и к другой хитрости: опасаясь, как бы они после разжалования в отчаянии не побежали в лагерь и не взялись за оружие, он предварительно послал отборных, известных ему своей силой людей разными дорогами и тропинками, чтобы они незаметно вошли в лагерь [96] , где не было ни одного человека, и, завладев оружием, не пускали бы тех, если бы те подступили. Такое наказание получили убийцы Пертинакса.
96.
Преторианский лагерь был на Виминале – одном из семи холмов Рима, между Квириналом и Эсквилином. Точно неизвестно, где Север провел это мероприятие, но, судя по намекам Геродиана (II, 13,3) и SHA (Sev., VI 11), эта сходка произошла в поле, за пределами Рима, где была сооружена трибуна для Севера (см. также Dio. apud Xiph., LXXIV, 1,2).
14. (1) Север же со всем прочим вооруженным войском вступает в Рим; при самом своем появлении он поразил и привел в ужас римлян своими удачными дерзновенными деяниями. Народ и сенат принимал с пальмовыми ветвями первого из людей и государей, бескровно и без труда завершившего столь великие начинания. (2) Все в нем вызывало удивление, больше всего – присутствие ума, стойкость в трудах, соединенная с твердой уверенностью, смелость в дерзновениях. После того как народ принял его со славословием и сенат приветствовал его при вступлении в город, он, поднявшись в храм Юпитера и принеся жертву, совершив, как это полагается го-{46}сударю, при благоприятных знамениях жертвоприношения в прочих храмах, удалился во дворец [97] . (3) На следующий день, явившись в сенат, он обращался ко всем с речами, очень благожелательными и преисполненными добрых надежд, приветствуя всех вместе и в отдельности, говоря, что он приходит как каратель за убийство Пертинакса; власть его послужит основанием для введения аристократии [98] , и без суда никто не будет казнен и не лишится имущества [99] ; он не потерпит доносчиков [100] , но доставит подвластным полнейшее благоденствие и будет во всем поступать, соревнуясь с властью Марка, и будет иметь не только имя Пертинакса, но и его образ мыслей [101] . (4) Говоря так, он внушал большинству расположение и доверие к своим обещаниям [102] . Однако некоторые из старших, знавших его нрав, предсказывали втайне, что он – человек изворотливый и умеющий искусно браться за дела, в высшей степени способный прикинуться и притворно выказать все, что угодно, а также достигнуть того, что ему выгодно и полезно; это впоследствии и обнаружилось на деле.
97.
Тональность описания событий этого дня у Диона (apud Xiph., LXXIV 1,3—5) совпадает с тональностью Геродиана; Дион сообщает, что Север слез с лошади у ворот Рима и переоделся в гражданскую одежду. Но подобная идиллическая картина идет вразрез со сведениями SHА (Sev., VII, 1—3), как кажется, более близкими к истине: Север вступил в Рим во главе войска, будучи и сам вооружен; поднялся с вооруженными воинами на Капитолий, к храму Юпитера, а оттуда в таком же виде двинулся в Палатинский дворец, причем воины перед ним несли отнятые у преторианцев значки, склоненные вниз, затем солдаты разместились по всему городу – в храмах, в портиках, в здании Палатинского дворца, словно на своих квартирах; вообще, вступление Севера в Рим вызвало у населения чувства ненависти и страха, поскольку воины грабили все, ни за что не платили, и грозили Риму опустошением. Однако следует отметить, что приветственные шествия все же были – Тертуллиан сообщает, что некоторые христиане отказывались покинуть свои дома, чтобы приветствовать императора (Apol., 35).
98.
Четкое определение понятия «аристократия» в античности дал Аристотель: «власть немногих, но более чем одного [мы называем] аристократией (или потому, что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит)» (Ро1., III, 5,1).
99.
Он потребовал от сената вынести постановление (и его требование было немедленно исполнено), по которому императору запрещалось убивать сенатора, не спросив на то согласие сената (SHA, Sev., VII, 5; см. также Dio. apud Xiph., LXXIV, 2,2). Подобные обещания отмечены Дионом у Нервы, Траяна, Марка Аврелия и Пертинакса, а позже у Макрина. Геродиан отмечает это у Севера, Макрина, Александра и Гордиана I. Дело в том, что подобное обещание было частью сложившегося стереотипа сенатского optimus princeps.
100.
Север ввел закон о наказании рабов, которые выдвигают обвинения против своих хозяев (Dig., XLIX, 14, 2, 6), но позже в этот закон была внесена поправка о том, что подобные обвинения разрешаются по делам об оскорблении величества (Cod. Just., IX, 41, 1).
101.
После окончания заседания сената была проведена церемония обожествления Пертинакса и похорон его изображения (Dio. apud Xiph., LXXIV, 4—5; SHA, Sev., VII, 8).
102.
Сенат был окружен солдатами и вооруженными друзьями Севера, что явно добавило убедительности к речи нового императора. Однако, демонстрируя силу. Север не забывал и о необходимости морального обоснования убийства Дидия Юлиана и своего прихода к власти: в сенате он прежде всего дал отчет о причинах, заставивших его принять императорскую власть, и жаловался на то, что Юлиан послал для его убийства людей, известных тем, что они убили других полководцев (SHA, Sev., VII, 4). {206}
(5) Проведя недолгое время в Риме и произведя щедрые раздачи народу, устроив зрелища, наделив многими дарами воинов [103] , отобрав самых цветущих для службы телохранителями государя вместо разжалованных [104] , он стал спешить на Восток [105] ; (6) пока Нигер все еще медлил, бездействовал и роскошествовал в Антиохии, Север хотел предстать неожиданно, чтобы застать его неподготовленным. Итак, он приказал воинам готовиться к выступлению и со всех сторон стягивал войско, вызывая юношей из городов Италии, и во время похода отдавал приказания остававшимся еще в Иллирике воинским частям, спустившись во Фракию, соединиться с ним [106] . (7) Он снаряжал и морской флот и выслал имевшиеся в Италии триеры [107] , наполнив их тяжеловооруженными. С величайшей быстротой у него собрались большие и разнообразные силы [108] . Он ведь знал, что ему нужны немалые силы для борьбы со всем расположенным против Европы материком, стоявшим на стороне Нигера.
103.
Геродиан умолчал о мятеже, который подняли воины во время заседания сената, потребовав выдачи им сенатом по 10000 сестерциев (2500 денариев) на человека, как это было сделано еще Августом, раздавшим такую сумму войскам, приведшим его в Рим. Север попытался успокоить их, но не смог, и вынужден был раздать деньги (согласно Диону (XLVI, 46, 7), было выплачено лишь по 250 денариев на человека) – (см. SHA, Sev., VII, 6—7).
104.
Дион сообщает, что в гвардию набирали италийцев (apud Xiph., LXXIV, 2,5—6). При этом следует отметить, что упоминаемый Дионом (там же) рост числа разбойников напрямую связан, по-видимому, с разжалованием 9 когорт (4500 человек) старой преторианской гвардии.
105.
В первые дни своего правления Север назначил своих зятьев, Проба и Аэция, консулами; префектом Рима он назначил Домиция Декстра; обвинил в сенате друзей Юлиана и присудил их к конфискации имущества и смерти; вообще, разобрал множество судебных дел, в том числе и против судей, обвиненных провинциалами; пополнил хлебные запасы Рима (SHA, Sev., VIII, 1—5, 8).
106.
Это были войска под командованием Мария Максима из Мезии, которые позже прибыли к Византию. Кроме того, флотом был переправлен из Паннонии легион Фабия Цилона, посланный занять Грецию и Фракию, чтобы их не занял Нигер (SHA, Sev., VIII, 12). Однако, понимая, что нельзя оголять границу, своего брата Септимия Гету с остальными войсками он оставил в Мезии (SHA, Sev., VIII, 10).
107.
Иными словами, задействовал не только регулярный морской флот, стоявший в Равенне (SHA, Did. Jul., VI, 3), но и торговые корабли; этот флот был использован позже при осаде Византия (Dio. apud Xiph., LXXIV, 12,1).
108.
Собирая войска, Север послал легионы в Африку, чтобы Нигер через Ливию и Египет не занял бы Африку и не оставил Рим без хлеба (SHA, Sev., VIII, 7). Очевидно, войска были посланы в провинцию Проконсульская Африка, граничившую с провинцией Киренаика (т. е. Ливией), тяготевшей, судя по намеку в SHA, к Нигру.
15. (1) Он энергично занимался приготовлением к войне. Как человек предусмотрительный и трезвый, он с подозрением смотрел на находившиеся в Британии очень многочисленные и состоявшие из воинственнейших людей силы. Всей Британией правил Альбин – муж, родом из сенатских патрициев, воспитанный в унаследованном от предков богатстве и роскоши [109] . (2) Его Север пожелал привязать к себе, обойдя его хитростью, чтобы тот, имея такие побудительные причины к стремлению захватить императорскую власть, полагаясь на {47} богатство и знатность, на мощь войска и свою известность у римлян, не попытался завладеть государственными делами и не подчинил себе находящийся на недалеком расстоянии Рим, пока сам Север занят на Востоке. (3) Вот он и приманивает притворным почетом этого человека, который и вообще был некрепок умом и простодушен и тогда поверил Северу, заверявшему его многими клятвами в письмах. Он объявляет его Цезарем, предупредив его надежду и стремление приобщением к власти. (4) Север посылает Альбину дружественнейшие письма [110] , умоляя его предаться заботам о державе: нужен будто бы муж благородного происхождения и именно такого цветущего возраста, так как сам он стар и мучается болезнью суставов [111] , а дети у него еще очень малы. Поверив этому, Альбин принял почесть с радостью, удовольствовавшись тем, что без битвы и опасности получил то, к чему стремился. (5) Сделав о том же донесение сенату, Север, чтобы внушить большее доверие Альбину, приказал выбить монеты с его изображением и постановкой статуй и прочими почестями подтвердил дарованную милость. Мудро обезопасив себя со стороны Альбина и не испытывая страха перед Британией, он, имея при себе все иллирийское войско, полагая, что все улажено на пользу его власти, поспешил против Нигера [112] . (6) Остановки на пути, произнесенные им в каждом городе речи, знамения, часто появлявшиеся, как казалось, по божественному промыслу, все местности и бои, число павших с обеих сторон в битвах воинов – об этом обстоятельно рассказали многие авторы историй и стихотворным размером поэты, бравшие темой для всего своего произведения жизнь Севера [113] . (7) Моей же целью является описать, соединив их вместе, известные мне деяния многих государей за семьдесят лет [114] . Итак, я в дальнейшем изложу из отдельных действий Севера важнейшие и приводившие к успеху, ничего не превознося из угодливости, как это сделали писавшие в его время, и не пропуская ничего, что достойно рассказа и упоминания. {48}
109.
Д. Клодий Альбин был родом из африканского города Гадрумета (провинция Проконсульская Африка), и происходил из знатной семьи: род его шел от знаменитых патрицианских фамилий Постумиев и Альбинов. Однако родители его, – Цейоний Постум и Аврелия Мессалина, – по-видимому, не обладали большим богатством, вопреки мнению Геродиана, – после их смерти Клодий Альбин получил лишь небольшое состояние. При своем появлении на свет Клодий оказался очень белым, поэтому был назван Альбином (от лат. albus – белый). Он рано поступил на службу в армию. По ходатайству своих родственников, Лоллия Серена, Бебия Мециана и Цейония Постумиана, перед императором Марком Аврелием, он получил звание трибуна и командовал всадниками в Далмации во время войны на дунайской границе в 168—172 гг., начав с командования двумя когортами. Затем командовал IV и I легионами. В 175 г. он был легатом легиона в Вифинии, либо наместником провинции Вифиния и Понт, и удержал войска от присоединения к восставшему наместнику Сирии Авидию Кассию. При Коммоде Альбин был переведен на пост наместника провинции Бельгика, где он разбил зарейнские племена, а в 186 г. принимал активное участие в «войне с дезертирами». Видя эти его успехи, Коммод предложил ему звание Цезаря, но Альбин от него благоразумно отказался. Ему было разрешено пропустить должность квестора, и Альбин, пробыв эдилом (должность, в функции которой входили раздача хлеба, проведение общественных игр, охрана государственной казны и пр., – в общем, необходимая ступень в карьере, для замещения ряда высших административных постов на пути к сенатской должности) не более 10 дней, был {207} послан в провинцию к войску. Затем он исполнял должность претора. Говорили, что это преторство было самым замечательным в правление Коммода, т. к. во время проводимых им игр Коммод устроил сражение и на форуме, и в театре. В 187—188 гг. он был вторым консулом. В 191 г. Альбин, по-видимому благодаря содействию всемогущего префекта претория Эмилия Лета, который был родом из Африки и благоволил к своим землякам (Септимию Северу, Дидию Юлиану, – см. SHA, Sev., IV, 4; Did. Jul., VI, 2), был назначен наместником Британии. В 192 г. Альбин получил ложное известие об убийстве Коммода, и на сходке воинов выступил с речью о передаче
110.
Север провозглашает Альбина Цезарем, своим преемником и консулом еще до того, как он покинул Паннонию (Dio. apud Xiph., LXXIII, 15,l; SHA, Sev., VI, 9; Cl. Alb., VI, 8). С письмом он послал в Британию своего приближенного Гераклита (SHA, Sev., VI, 10). Судя по тексту Геродиана, это произошло после получения Севером сведений о провозглашении Нигра.
111.
Северу было только 48 лет. Дион (apud Xiph., LXXVI, 16,1) cooбщает, что подагра была несчастьем старости Севера, а в SHA (Sev., XVI, 6) сказано, что уже в 202 г. он не мог стоять в колеснице из-за болезни суставов. При этом, однако, следует отметить, что эти жалобы Севера категорически идут вразрез с сообщением Геродиана о том, что Север на пути из Паннонии в Рим делил все тяготы похода с воинами (II, 11,2).
112.
Север выступил из Рима через 30 дней после прибытия в город, т. е. ок. 9 июля 193 г., (SHA, Sev., VIII, 8), и двинулся во Фракию через Северную Италию (он проходил место под названием Красные скалы, находившееся на Фламиниевой дороге, в 9 км. к северу от Рима, – SHA, Sev., VIII, 9), Паннонию, Мезию (Север встретился со своим братом Гетой в провинции, которой тот управлял, – SHA, Sev., VIII, 10).
113.
К сожалению, нам неизвестны все эти историки и поэты. Марий Максим написал серию жизнеописаний от Нервы до Гелиогабала, среди которых была и биография Севера (см. SHA, Sev., XV, 6). Дион Кассий в своей работе уделил много внимания деяниям Севера, в том числе истории его войн. Элий Антипатр из Гиераполиса, который был греческим секретарем Севера, написал историю «деяний Севера» (Philos., VS, II, 24, 607 (01)). Гордиан I написал прозой хвалебную речь в честь всех живших до него Антонинов (SHA, Gord., IV, 7), и, очевидно, включил туда Антонина Каракаллу, и следовательно, войны его отца, Севера. Вполне вероятно, что какие-либо произведения, как поэтические, так и прозаические, скорее всего панегирики, вышли из-под пера представителей литературного кружка Юлии Домны, жены Септимия Севера. Кроме того, существовали жизнеописания Севера и абсолютно неизвестных авторов, например труд Элия Мавра, вольноотпущенника некоего Флегонта Адриана (SHA, Sev., XX, 1).
114.
Подобная несообразность – 70 лет здесь и 60 лет во фрагменте ранее (см. I, 1,5 и I, 2,5) вызывает удивление. История Геродиана охватывает период 180—238 гг., т. е. в 60 лет. Некоторые историки считают это просто ошибкой автора. Но большинство исследователей пришли к выводу, что Геродиан, который писал свой труд ок. 250 г., т. е. через 70 лет после 180 г., хотел довести свою Историю до времени ее написания. {208}
Книга III
1. (1) Конец Пертинакса, ниспровержение Юлиана, прибытие Севера в Рим и поход против Нигера описаны в предыдущей книге. Нигер, получив совершенно неожиданное для него известие, что Север захватил Рим, что сенат провозгласил его императором и что Север ведет против него все пешее иллирийское войско и флот, впал в величайшее смятение; он начал рассылать наместникам провинций приказы охранять все подходы к стране и все гавани. (2) К царям парфян, армян и атренов [1] он отправил послов, прося их быть ему союзниками. Армянский царь [2] ответил, что он не будет союзником ни того, ни другого – с него будет довольно охранять свое, так как Север уже приближается. Парфянский [3] обещал приказать своим сатрапам собирать силы: это у них обычный способ собирать войско, когда возникает в нем нужда, так как наемников и постоянной армии у них нет. (3) Атрены же по приказанию тамошнего царя Барсемия вступили в союз и прислали ему лучников. (4) Все остальное войско Нигер собрал из находившихся поблизости военных лагерей [4] . Очень многие граждане Антиохии, особенно юноши, по легкомыслию и из преданности Нигеру вступили в армию, поступая так скорее по неопытности, чем по зрелому размышлению. Нигер приказал укрепить теснины и ущелья горы Тавра мощными стенами и валами, полагая, что эти укрепления сделают проходящие на востоке дороги неприступными. Тавр лежит между Каппадокией и Киликией [5] и разделяет живущие к северу и к востоку народы. (5) Нигер послал вперед войско, чтобы оно овладело Византием, самым крупным и цветущим из городов Фракии [6] , богатым людьми и средствами. Расположенный в самом узком месте пролива Пропонтиды, этот город имел большие доходы от морских пошлин и рыбной ловли; владея обширной и богатой территорией, он получал выгоды от обеих стихий. (6) Вот почему Нигер хотел заранее занять могущественный город, надеясь, главным образом, что сможет этим помешать переправе из Европы в Азию через пролив. Город был окружен мощной, очень высокой стеной, сделанной из мельничных четырехгранных камней, так плотно скрепленных и соединенных между собой, что всякий счел бы, что сооружение сделано из единой глыбы, а не составлено из разных частей. (7) Еще и {49} теперь, когда видишь сохранившиеся обломки и остатки этой стены, удивляешься и искусству первоначальных строителей и силе последующих разрушителей. Нигер считал, что он таким образом весьма предусмотрительно обезопасил себя.
1.
Это жители Хатры – города-государства в Месопотамии. Он расположен в Северной Месопотамии, на границе центральной Месопотамской пустыни, рядом с рекой Тигр. Хатра, вместе с Пальмирой и Вавилоном, была одним из основных караванных центров, связывающих Парфию с Западом. Поэтому город был богатый и хорошо укрепленный. Траян не смог его захватить во время кампании 117 г.
2.
Этим армянским царем был либо Вахарш II, сын Санатрука (Dio., XXV, 9,6 – греч. Вологез), либо его отец, армянский царь Санатрук (см. о нем Suida, но без датировки; см. также Фавста Византийского (IV, 24) об усыпальнице «армянского царя Санатрука»).
3.
Это был сравнительно молодой Вологез IV, взошедший на престол в 191/192 г.
4.
Ср. книгу II, прим. 58. Вполне вероятно, что среди поддержавших Нигра легионов были 3 сирийских (II Галльский, IV Скифский, XVI Флавиев) и 2 каппадокийских (XV Аполлинариев, XII Проливов (Fretensis – лат. пролив, преимущественно Сицилийский, из района которого были набраны солдаты легиона); Каппадокия – область на востоке Малой Азии, между реками Галисом и Евфратом), а также, очевидно, египетский легион (II Траянов; ср. Victor, Caes., XX, 9; Eutrop., VIII, 18,4 о «Песценнии Нигре, который начал войну в Египте и Сирии»). Менее вероятна, но также весьма возможна поддержка 2 палестинских легионов (X Проливов, VI Железный) и 1 аравийского (III Киренский; провинция Аравия занимала территорию совр. Западной Иордании и Синайского полуострова).
5.
Киликия – область на юго-восточном побережье Малой Азии; Тавр – протяженный горный массив, который начинается в Карии и Ликии (юго-западная и южная области Средиземноморского побережья Малой Азии), продолжается на восток через Памфилию (соседняя с Ликией область), разделяет Киликию и Каппадокию, а также, далее на восток, Каппадокию и Коммагену (область в северо-восточной Сирии), и доходит до реки Евфрат; далее Тавр отделяет Армению от Месопотамии.
6.
Нигер хотел также овладеть и Перинфом (городом на берегу Пропонтиды – Мраморного моря, западнее Византия), однако его войска не смогли этого сделать, понеся большие потери, поскольку Перинф уже был занят отрядом иллирийских войск под командованием Фабия Цилона (SHA, Sev., VIII, 12—13; Dio. apud Xiph., LXXIV, 6, 3).
2. (1) Север между тем двигался с величайшей поспешностью, не давая своему войску ни отдыха, ни покоя. Получив известие, что Византий занят, и зная, что он очень сильно укреплен, Север приказал войску переправляться к Кизику [7] . (2) Эмилиан, наместник Азии [8] , которому Нигер вручил управление страной и власть над войском, узнав, что армия Севера движется к Кизику, и сам направился туда же со всем войском – и тем, которое он набрал сам, и тем, которое ему прислал Нигер. Когда оба войска встретились, то в этих местах разыгрались крупные бои и победила армия Севера [9] ; воины Нигера обратились в бегство, и многие были перебиты, так что надежды пришедших с Востока были разбиты, а надежды иллирийцев получили подкрепление.
7.
Кизик – греческий город на южном (малоазийском) побережье Пропонтиды. Это явно были основные силы Севера, и следовательно, находились под его общим командованием, но этой операцией, по-видимому, руководил Гераклит (SHA, Nig., V, 2).
8.
Аселлий Эмилиан. О нем известно немного: ок. 176/180 гг. был наместником Фракии; после этого – дополнительным (взамен выбывшего) консулом; легатом Сирии он был назначен, по-видимому, не позже 186 г.; в 192 г. стал проконсулом провинции Азия.
9.
Первая крупная победа Севера у Кизика имела место примерно в конце 193 г. Очевидно, что Север непосредственно не руководил сражением: битву выиграли его полководцы (SHA, Sev., VIII, 16; Nig., V, 7). При этом следует отметить, что действия Нигра до Кизика не были совершенно неудачными, – ср. надписи на его монетах: victoria iusti Augusti; invicto imperatori tropaea.
(3) Некоторые говорят, что дело Нигера погибло с самого начала из-за предательства Эмилиана. Называют две причины этого предательства. Одни говорят, что он злоумышлял против Нигера, завидуя ему и досадуя, что тот, его преемник по наместничеству в Сирии, теперь намеревается стать сильнее его, как государь и владыка. Другие утверждают, что Эмилиана толкнули на это решение его дети, которые прислали ему письмо и молили поступить так для их спасения. Север, найдя их в Риме, схватил и держал под стражей. Он весьма предусмотрительно воспользовался этой хитростью. (4) Так же и у Коммода было обыкновение оставлять у себя детей наместников, посылаемых в провинцию, чтобы иметь залог их преданности и верности. Зная это, Север, как только был провозглашен императором (а Юлиан был еще жив), тайно послав людей, позаботился о том, чтобы его собственные дети были выкрадены из Рима и не оставались во власти другого. (5) Сам же он, как только вступил в Рим, схватил всех детей тех, кто был наместником или занимал какие-нибудь должности на Востоке и по всей Азии [10] , и держал их при себе под стражей, чтобы наместники, желая спасти своих детей, покинули Нигера или, если уж они останутся ему верны, то прежде чем успеть причинить зло, пережили бы горе от потери своих детей. (6) После поражения при Кизике сторонники Нигера бежали со всей возможной быстротой, одни в предгорья Армении, а другие в Галатию и Азию [11] , стараясь побыстрее перейти Тавр, чтобы оказаться по ту сторону укреплений. Войско {50} же Севера, пройдя область Кизика, поспешно направлялось к соседней Вифинии [12] .
10.
Сразу после своего прибытия в Рим Север прежде всего позаботился о захвате детей Нигра, послав за ними, по одним сведениям, Плавциана (SHA, Sev., VI, 10), по другим – Фульвия (SHA, Nig., V, 2). {209}
11.
Галатия – названная по осевшим здесь в первой половине III в. до н. э. кельтам-галатам (галлам) область на центральном плоскогорье Малой Азии в районе Анкиры (совр. Анкара). Азия – это провинция Азия, состоящая из западных прибрежных областей Малой Азии – Мисии, Лидии, Карии, а также внутренней области Фригии.
12.
Провинция Вифиния и Понт, расположенная на северо-западном и северном Черноморском побережье Малой Азии. Вообще же, после битвы у Кизика сложилась следующая ситуация: основные силы Паннонской армии под командованием Клавдия Кандида, к которому, возможно, присоединилось войско Фабия Цилона из Перинфа, двигался в восточном направлении; другая часть сил Севера, осаждавшая Византий – прежде всего, это войска из Мезии под командованием Мария Максима, – угрожала Вифинии с севера; сам Север в это время прибыл во Фракию вместе с новыми рекрутами, однако, согласно Диону (apud Xiph., LXXV, 6,1), не переправился в Азию, чтобы принять на себя непосредственное командование.
(7) Едва распространился слух о победе Севера, тотчас же во всех этих провинциях начались распри и несогласия в городах и это не вследствие какой-либо вражды или, напротив, расположения к воюющим государям, но из ревности, зависти, ненависти друг к другу и желания уничтожить своих же соплеменников. (8) Это – старинная болезнь эллинов, которые, постоянно находясь в раздорах и стремясь истребить тех, кто казался выделяющимся из других, погубили Элладу. Их государства, одряхлев и изнурив друг друга, стали сначала легкой добычей македонцев, а затем рабами римлян [13] . Эта болезнь ревности и зависти перешла и к процветающим в наше время городам. (9) В Вифинии тотчас после битвы при Кизике к Северу присоединились никомедийцы [14] , через послов предлагая Северу принять его войско и доставить ему все необходимое. Никейцы [15] же из ненависти к никомедийцам придерживались противоположного образа мыслей: они были готовы принять войско Нигера и тех беглецов, которые добирались до них, а также войска, посланные Нигером для защиты Вифинии. (10) Войска устремились из двух городов, будто из двух лагерей, и сошлись друг с другом. Завязалась ожесточенная битва, и сторонники Севера получили значительный перевес [16] . Оставшиеся в живых воины Нигера бежали и оттуда поспешно пробирались к теснинам Тавра, где, заградив укрепление, охраняли его. Сам Нигер, оставив достаточную, по его мнению, охрану укреплений, устремился в Антиохию, собирая войско и деньги.
13.
Македонский царь Филипп II захватил Фракию, Фессалию, часть Центральной Греции. Благодаря этим успехам одна часть греков увидела в Филиппе «учредителя порядка», который сможет положить конец греческой системе малых государств и дать возможность начать войну против персов, чтобы вывести Грецию из социально-политического кризиса. В противоположность им антимакедонские круги усматривали в Филиппе смертельного врага демократической независимости и свободы Греции и опасались потери прибыльной черноморской торговли. Отсутствие единства не позволило создать единый фронт обороны против Филиппа. В 338 г. при Херонее Филипп разбил войска антимакедонской коалиции и, фактически подчинив себе Элладу, заложил основу македонского господства в Греции. Рим приобрел влияние в Греции прежде всего как союзник греческих полисов против Македонии. После победы в 197 г. до н. э. при Киноскефалах над войском македонского царя Филиппа V, римляне провозгласили лозунг «возврата к свободе» для греков. В 168 г. после битвы при Пидне Македония была разгромлена и в 148 г. до н. э. объявлена римской провинцией, к которой в 146 г. до н. э. после безуспешного повстанческого движения была присоединена Греция.
14.
Никомедия формально считалась столицей Вифинии. Подобное поведение ее жителей выглядит вполне естественным, поскольку один из полководцев Севера, Клавдий Кандид, был в Никомедии чиновником государственного контроля (curator (logista)) одно время до войны.
15.
Никея находится на расстоянии ок. 48 км. от Никомедии и является вторым по величине и значению городом в Вифинии, – недаром Страбон (XII, 4, 7) называет Никею столицей Вифинии из-за ее богатства и стратегически важного расположения – центра торговли.
16.
Эта битва произошла до февраля 194 г., и вскоре после сражения у Кизика. Войсками Севера командовал Клавдий Кандид, который происходил из всаднического рода и был одним из тех, кого Коммод назначил на высшую должность без прохождения промежуточных ступеней (adjecti inter praetorios); по всей видимости, он возглавлял группировку Паннонской армии в Азии. Среди других полководцев Севера известны Валериан, легат Галатии, и П. Корнелий Ануллин, проконсул Африки в 193/194 г., который позже (в 195 г.) был с Севером в Адиабене, затем был вторым консулом, а в 199 г. был назначен префектом Рима.
3. (1) Войско Севера, пройдя Вифинию и Галатию, вторглось в Каппадокию, где задержалось для осады укреплений. Здесь его ждали немалые трудности, так как дорога была камениста, узка и потому трудно проходима, а осажденные, стоявшие за зубцами стены, бросали на них сверху камни и отважно отбивались. Немногие воины легко удерживали большое войско. (2) Одну сторону узкой тропы защищает очень высокая гора, а с другой стороны – глубокая пропасть, образованная стекающими с гор потоками. Вот это место и было укреплено Нигером со всех сторон, чтобы воспрепятствовать проходу войска. (3) Так обстояли дела в Каппадокии.