История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1
Шрифт:
К счастью для первых дней кампании, мы имели дело с врагом сильным, но подозрительным, а наших солдат смутить было нелегко. Генерал Рейль собрал свою кавалерию, отступил в правильном порядке на Паленсию и с единственной оставшейся у него пехотной дивизией Мокюна и одолженной ему дивизией д’Арманьяка обеспечил безопасность на дороге из Вальядолида в Бургос, бывшей линией отступления армии. Генерал Виллат, размещенный на Тормесе, оборонял реку доблестно, даже слишком, ибо врага было полезно задержать, но опасно пытаться остановить. Виллат потерял несколько сотен человек, нанеся, правда, намного больший урон англичанам. Благодаря его храбрости и опасливой медлительности Веллингтона, генерал Леваль смог отойти из Мадрида, целым и невредимым перейти через Гвадарраму и присоединиться к армии Центра в Сеговии.
Второго
Сгруппировавшись вокруг Вальядолида, можно было действовать тремя способами: во-первых, остановиться и дать сражение тотчас, выставив 52 тысячи человек против 90 тысяч, что было бы неосторожно и преждевременно, поскольку каждый шаг назад давал шанс присоединить одну или несколько дивизий Португальской армии; во-вторых, отступать на Бургос, затем на Миранду и Виторию, вплоть до воссоединения со всей Северной армией, что было просто и неопасно; в-третьих, не оставлять линию Дуэро, взойти вверх по течению к Сории, откуда одна из дорог выводила в Наварру, то есть точно туда, где можно было наверняка встретиться с Клозелем и даже Сюше, если чрезвычайные события потребуют концентрации всех сил. Последний план выглядел довольно смелым внешне, но на деле был самым безопасным. Все три плана рассмотрели и подвергли обсуждению. Никто и не помышлял немедленно вступать в сражение с 52 тысячами человек, когда можно было надеяться, что с каждым днем будут присоединяться всё новые силы. Признали достоинства третьего плана, но сочли его слишком дерзким, сложным и имевшим существенный недостаток – необходимость оставить дорогу на Байонну и пренебречь тем самым заботой о коммуникациях, столь настоятельно рекомендованной из Парижа. Как будто английская армия могла дерзнуть перейти через Пиренеи, оставив в своих тылах 80 тысяч французов, и даже 150 тысяч, считая войска Сюше. По всем этим причинам предпочтение отдали второму плану, согласно которому следовало мирно отступать на Бургос, посылая Клозелю депешу за депешей.
И отступление началось. После Мадрида приходилось оставлять и Вальядолид, вторую столицу, только что созданную в Старой Кастилии. Отправили вперед снаряжение, больных, раненых, примкнувших к армии местных жителей, и потому движение было чрезвычайно медленным. Веллингтон, обычно поджидавший фортуну, но никогда за ней не гонявшийся, прекрасно понимал, что придется дать решающее сражение, и покорился этой необходимости, однако, по своему обыкновению, принял решение сражаться только на благоприятном участке, а до тех пор довольствовался отведением французских войск к Пиренеям. Непонятно, почему этот рассудительный генерал сам подталкивал французов к подкреплениям и не искал случая атаковать, пока ему противостояло только 50, а не 70 тысяч.
За недостатком продовольствия французы торопились добраться до Бургоса и по этой же причине поторопились его оставить. Многочисленные обозы с ранеными и беженцами опустошили незначительные склады города, и войска едва смогли просуществовать в нем несколько дней. Обозы направили на Миранду и Виторию; совершили ошибку, не отослав их в Байонну, коль скоро было принято решение отступать к Пиренеям. Войскам дали несколько дней отдохнуть, дабы доесть оставшееся продовольствие и выиграть время для концентрации, ибо с каждым днем возрастали шансы на присоединение генерала Клозеля. В Бургосе обнаружилась дивизия Ламартиньера, самая многочисленная из одолженных Северной армии дивизий армии Португальской. Она добавила Рейлю около 6 тысяч человек, что позволило ему вернуть армии Центра дивизию д’Арманьяка.
Это был новый повод приблизиться к Эбро и продолжать попятное движение, ибо, если бы и не удалось присоединить все дивизии, посылавшиеся Клозелю, можно было присоединить хотя бы еще одну или две, а такое подкрепление имело решающее значение. Здесь во второй раз встал вопрос о том, продолжать ли движение
Двенадцатого июня, увидев, что англичане снова пытаются обойти наш правый фланг, Рейль решил вынудить их развернуть силы и встал за речкой под названием Ормаса. Англичане продемонстрировали около 25 тысяч человек, но Рейль, не располагавший и половиной этих сил, маневрировал с таким апломбом и силой, что уничтожил три-четыре сотни человек, потеряв не более пятидесяти, и ушел за Ормасу в совершенном порядке. Стало очевидно, что англичане, не сгорая от нетерпения дать сражение, хотели вынудить французов уступить им участок, постоянно обходя одно из крыльев.
Тринадцатого июня решили оставить и Бургос. Поскольку было известно, что Веллингтон запасся внушительным осадным снаряжением, и к тому же не хотелось оставлять в Бургосе, возвратиться в который надежды уже не было, 2–3 тысячи человек, приняли решение взорвать форт, оказавший французам столь великие услуги в прошлом году. И когда войска уже двигались на Бривьеску, послышался ужасающий взрыв, печальная примета отступления без надежд вернуться, а вскоре стало известно, что операция, выполненная без надлежащих мер предосторожности, причинила весьма значительный ущерб войскам и самому городу.
Шестнадцатого июня прибыли в Миранду, на берега Эбро. Оставалось сделать только шаг, чтобы оказаться в Витории, у самого подножия Пиренеев. Неприятель выдвинул левый фланг к Вильяркайо, продолжая обходить наш правый фланг. В то же время стало известно, что генерал Клозель, при первом известии о приближении англичан направивший основным силам дивизию Саррю, уже присоединившуюся по пути, и дивизию Фуа, еще находившуюся на обратном склоне Пиренеев, выдвинулся на Логроньо и сам, с двумя оставшимися дивизиями Португальской армии и двумя дивизиями Северной. Ожидалось, что он прибудет в Логроньо 20-го.
Следующий день провели в Миранде, предоставив армии небольшой отдых. Между тем следовало принимать решение, ибо нельзя было задержаться в Миранде надолго и позволить неприятелю опередить нас у Пиренеев. В Главном штабе опять столкнулись два противоположных мнения. Одно состояло в том, чтобы как можно скорее направиться поперечным движением на Логроньо и Наварру, дабы присоединить Клозеля, не считаясь с движением англичан, – ибо они не могли помышлять о переходе через горы, пока не выиграют решающее сражение. Другое мнение состояло в том, чтобы уделить самое пристальное внимание движению англичан, угрожавшему коммуникациям, и потому не сходить с дороги в Байонну, а призвать на нее Клозеля, появление которого ожидалось с минуты на минуту. Первого мнения придерживались Рейль и д’Эрлон; второе принадлежало Журдану и Жозефу, которые всё еще находились под роковым влиянием приказов из Парижа.
Следует признать, что предложение Рейля и д’Эрлона, хоть и лучшее, как мы вскоре увидим, утратило свое очевидное преимущество после того, как обозы отправили в Виторию, а Клозелю предписали явиться туда же. Опасность оставить их в Витории без прикрытия была достаточно веской причиной для того, чтобы продолжить движение, и нельзя порицать Жозефа и Журдана за то, что они настояли на своем решении.
Жозеф и его маршал не ограничились решением двигаться на Виторию; захотев полностью предотвратить опасность обхода, они предписали Рейлю передвинуться на Осму, а через Осму – на Ордунию и Бильбао, в то время как остальная армия незамедлительно выдвинется прямо на Виторию. В Витории надеялись присоединить Клозеля, выиграть от его присоединения больше, чем потеряли от отделения Рейля, и, уже располагая Рейлем на обратном склоне гор, выставить против англичан железную стену.