История Мариан
Шрифт:
– Мои нужды не имеют значения, - сказал он. – Ты собрала этих людей, две недели они шли за тобой в неизвестность и пришли в странное место со странным народом. Ты не можешь оставить их сейчас.
– Я…
У меня действительно не было оправдания. Я думала только о себе. Настало время забыть о личном и на первое место поставить потребности других. Разве это не то, что я обещала Владыке эльфов? Я противилась выполнять это в приказном порядке, мне приходилось притворяться, что моя любовь к этому великолепному эльфу не существует! И я не желаю притворяться, как он, кажется, настаивает, что между нами не было
– Спасибо, что так радушно принял моих людей, - я даже не пыталась убрать из голоса боль. – Я тоже рада вновь тебя видеть.
Я отвернулась и направилась обратно в Залу.
***
– Разговор, Мариан, как я обещала.
Позади меня раздался голос Ванимэ. Я снова пыталась уйти из Залы, следуя за остальными вместе с Джоэлем. Линдир продолжал историю о сильмариллах с того места, где он остановился, когда я ушла. Он объявил, что завтра вечером начнёт балладу о Лютиен, одну из самых длинных и самых любимых баллад эльфов. Сегодня эльфы допели последнюю песню, последний звук струн арфы замер в тёплом ароматном воздухе. Владыка Халдир ушёл с Румилом некоторое время назад, и Зала почти опустела. Я надеялась, что она забудет. Джоэль тактично пожелал нам доброй ночи и удалился. Я вздохнула и остановилась на балконе над Линлуином, чтобы выслушать её.
– Ты огорчена. Ты считаешь, что Владыка Халдир игнорирует тебя, что даже сейчас он не думает о тебе, - сказала она напрямую, когда Джоэль достаточно удалился. Уж кто-кто, а Ванимэ редко говорит напрямую. И почему она вдруг стала такой чертовски проницательной? Я не хотела сейчас разговаривать на эту тему, мне нужно было забыться и уснуть.
– Ты ошибаешься, - ровно произнесла она.
– Что ты хочешь сказать? – устало спросила я.
– Ты ничего не поняла? – ответила она, встряхнув длинными светлыми волосами. – Мой брат уважает тебя. Он обращается к тебе как к равной перед всеми остальными эльфами и людьми и даёт тебе возможность поступать так же. Зачем? Чтобы помочь! А ты отвечаешь на оказанную тебе честь не как леди, а как молодая девчонка, которая отказывается от десерта после ужина!
Я неохотно вспомнила всё случившееся с момента нашего прибытия до того, как Халдир столкнулся со мной на празднике. Они были правы. Ещё один такой разговор я не вынесу.
– Ты из рода Аданов, и ты выполнишь своё обещание, - с осуждением сказала Ванимэ. Я удивлённо отступила. Она немного смягчилась, и мне показалось, что сейчас меня отчитывает старшая сестра, а не разносит враг.
– Я ошиблась в тебе, - нехотя признала она, сложив руки на груди и глядя куда-то вдаль. – «Смертные изменяют свои предпочтения как перчатки», говорила я ему. «Они бросают друзей и супругов как ненужный мусор». Я не понимала привязанность Румила к тебе.
Она покачала головой, будто дружба эльфа и человека была неслыханной странностью.
– Из нас троих я одна не верила, что ты вернёшься. Я считала, что ты обнадёжишь Халдира, а потом бросишь его. Я ошибалась. Ты верна своему слову.
– Спасибо, - ответила я, немного сбитая с толку её откровением. – Из вас троих?
– Конечно, - с задоринкой ответила она. – Румил нашёл тебя, но неужели ты думаешь, что он один принимал окончательное решение? Халдир в таком деле не положится на мудрость одного эльфа, даже такого, как Румил. Он героически
– Он спорил обо мне с тобой и Халдиром? – воскликнула я одновременно с разочарованием и гордостью за моего самого лучшего друга. Неужели Халдир так сопротивлялся, что Румилу пришлось меня защищать?
– Он спорил со мной по большей части, - ответила Ванимэ на мой немой вопрос и двинулась в сторону тропы. Наш разговор был окончен.
20 января.
Глубокий сон творит чудеса с уставшей душой. Утром я проснулась ещё до рассвета, отдохнувшая и в гораздо лучшем настроении, чем вчера. Слова Ванимэ заставили меня понять, что прошлой ночью Халдир делал лишь то, что считал лучшим. Я же была слишком чувствительна и ненасытна. Праздник – это не то мероприятие, на котором следует проявлять личные чувства. Но всё равно он вёл себя гораздо холоднее, чем я ожидала.
Все остальные ещё дремали в мягких, роскошных постелях, приготовленных для нас в конюшнях. Они заслужили отдых. А я собиралась сделать именно то, чему учил Халдир – вставать раньше всех и быть сильной. Даже в предвкушении утренних заплывов с раздетым эльфом я оставалась совой – по дороге к реке я зевала и моргала.
У реки никого не было. Я воспользовалась возможностью, чтобы умыться и потянуться. Он так и не появился. Я напомнила себе: он не говорил, что придёт сюда. Это моя выдумка. Я осмотрела пещеры. Несколько эльфов уже шли куда-то по своим делам. Купание нагишом в одиночку – не самая хорошая идея, особенно если один из моих товарищей решит прогуляться. Лучше я пробегусь.
Я наконец поняла, чем бег привлекает некоторых людей. Мысли прочистились, и я обдумала план на наш первый день с эльфами, который мы с Линдиром вчера разработали. Экскурсия обязательна. Я хочу, чтобы они увидели и попробовали всё, познакомились со всеми эльфами, которые будут учить нас, прежде чем мы разделимся на группы. Целое, в конце концов, больше, чем сумма частей. Материю жизни ткут связи между частицами, а не отдельные частицы сами по себе. Это – основной принцип экологии, которую изучает Мэйсон. Для этого есть немецкое слово «гештальт». Его я выучила давно, ещё в архитектурной академии. Уверена, в эльфийском тоже есть похожее слово, простое и элегантное. Надо спросить об этом.
Возможно, я спрошу Владыку Халдира, потому что он просил о встрече на своей веранде утром до завтрака, чтобы обсудить планы на день. Я не удивлюсь, если Румил будет там же.
20 января. Продолжение.
Мне не терпелось поговорить с Владыкой Халдиром наедине, и в то же время я ужасно волновалась. Прошлым вечером он решил держать меня на расстоянии. Я надеялась, что стены, возведённые им, рухнут после нашего разговора. Я хотела восстановить ту связь, которая возникла между нами до расставания.
Я переоделась и немного подкрасилась. Воздушные лестницы и мосты от моего талана до его веранды были пройдены быстро. Прохладный, неземной свет начинавшегося рассвета разливался по камням, коре деревьев, воде, домам, открывая мир, чей день будет столь же волшебным, как и мерцающая ночь.
Халдир только выходил из своего кабинета. Волосы были убраны в его обычной манере; он застёгивал последнюю пуговицу на серой замшевой тунике. Этот цвет подчёркивал голубизну в его глазах. Он так заворожил меня, что я не могла вымолвить ни слова.