История Мариан
Шрифт:
– Что ты сказал? – спросила я. Все мои мысли захватили воспоминания о сне одной из первых ночей в Метентауронде. Как он меня назвал?
Халдир отступил, его глаза моментально расширились, потом собрался. Как мне показалось, с трудом.
– Однажды ты сказал мне эти слова, но это было во сне, - призналась я, надеясь, что он не закроется ширмой, за которой прячет свои чувства, как он часто это делает. Я не отпускала его руку. Каким-то образом я понимала, что эти слова были важны. – Прошу, скажи, что это значит.
Вместо этого он
– Каким был твой сон?
– Халдир, мне больно! – удивлённо сказала я, так сильно он сжал мою руку. Он тут же расслабил пальцы. Проводив меня до ближайшей скамейки, он сел рядом. Наши колени чуть соприкасались. Руку мою он не отпустил, наоборот, накрыл своими ладонями, медленно повернув кольцо Румила на моём пальце.
– Расскажи, - более спокойно повторил он. Это придало мне уверенности.
Я рассказала, как мы были вместе среди белых и жёлтых цветов под меллорном в пещере, светило ласковое солнце, прохладный ветер колыхал траву, а он сказал мне «amrun nin». Более интимные детали я опустила: не хотела причинять неудобство ни себе, ни ему. Потом поляна разрослась до таких размеров, будто мы оказались совсем в другом месте: на зелёном холме под чистым ясным светом, месте, которое казалось неизменным, чистым и не имевшим возраста, и которое останется таким навсегда.
– Эланор и нифредил. Керин Амрот. Мы были в Лотлориене, - сказал Халдир. Он старался контролировать свой голос, но не смог скрыть удивления. – На заре, возможно. Amrun.
– Не думаю. Был день, и ты… я не всё помню.
На самом деле я прекрасно помнила: тёплые чувственные поцелуи, тяжесть его тела, прижавшая меня к траве, цветок, которым он провёл по моей шее, его нежные слова. Это казалось больше, чем сон. И сейчас он прошептал одно из тех слов здесь, в саду, и я проснулась. Он назвал меня его солнцем.
– Мы говорили о чём-то ещё в твоём сне? – спросил он.
– Ты просил меня быть терпеливой, - ответила я и стала наблюдать за его реакцией.
Он слегка приоткрыл рот. Его взор стал отстранённым. Какое-то время он ничего не говорил. Потом отпустил мою руку и отодвинулся.
– Этот совет я давал тебе и раньше. Но ты им до сих пор не воспользовалась.
Я собралась поспорить, но остановилась. С Владыкой Халдиром мне очень трудно отличить критику от сухого юмора. Я предпочла остановиться на втором.
– Когда Эстари? – спросила я.
– По вашему счёту это двадцать восьмой день марта.
– Так скоро? – выкрикнула я, прежде чем смогла остановиться. – Это через несколько недель!
– Да, Мариан, - значительно произнёс он. – Надеюсь, все, кто собирался к нам присоединиться, прибыли. Турнаур уже готовит провизию для нашего путешествия.
Я запаниковала.
– Халдир, есть вещи, в отношении которых я не могу быть спокойной,
Я подумала, что это может быть мой единственный шанс. К чёрту последствия!
– Я знаю, ты должен уйти. Я знаю, ты жаждешь попасть домой, но ты должен позволить мне один момент слабости: я не могу смотреть, как ты уходишь. Просто не могу!
Я вскочила и подошла к ручью. Наверно, я ломаюсь перед ним, превращаюсь в то, чему он учил не быть.
Он подошёл сзади и обнял меня тёплыми и сильными руками. Его длинные шелковистые волосы ниспадали мне на плечо как водопад серебра.
– Я люблю тебя, - прошептала я, и он замер. Вот, я сказала это вслух. Пути назад нет. Теперь он будет испытывать ко мне только жалость. Не гордость, не уважение, а только жалость. Он никогда больше не коснётся меня и будет встречаться только при необходимости. Я разрушила всё. Меня удивляло, что он ещё не отослал меня.
– Amrun nin, - сказал он, и его голос окутал меня, как мягкое одеяло. Он сделал медленный вдох.
– Я не прошу тебя отвечать. Я просто подумала… когда кого-то любят, они заслуживают знать об этом.
С тяжелейшим из вздохов он развернул меня и заставил посмотреть в его бездонные глаза, тёмные и наполненные эмоциями такой глубины, что я почти испугалась.
– Любовь – это не слабость, Мариан. Этот сон… - сказал Халдир с нежностью, которая скрывала бушующий шторм внутри него. – Ты рассказала не всё. Позволь закончить за тебя. Ты не сказала, как мы лежали вместе в тёплой траве, - начал он, и мои глаза широко распахнулись. Откуда он знал? – Или как я целовал твои губы, - он заключил меня в объятия и нежно поцеловал. – Или шею…
От его низкого голоса и нежных поцелуев я едва стояла на ногах.
– …Или терпение, которого я требовал от тебя не как от Леди, а как от страстной женщины, лежавшей передо мной?
– Как… как ты об этом узнал? – спросила я, сильно покраснев и надеясь, что это не сон.
– Потому что я знаю, что тебе снилось. Я тоже видел этот сон. И его, и другие. Нам снились одинаковые сны, - сказал он, крепко обнимая меня. Он дышал так же тяжело, как я.
– Но как это возможно? – спросила я, беспричинно мечтая, что он скажет «Я тоже тебя люблю». Разве Линдир не говорил, что эльфам иногда снятся одинаковые сны, но только после того, как они станут супругами?
– Я не совсем понимаю, как наши души узнали и приняли друг друга, твоя и моя. Такое никогда со мной не случалось за все века, что я прожил. И теперь ты стыдишь меня за то, что я скрывал мою любовь к тебе. Я не хотел причинить тебе боль. Пойми, Мариан, что больше всего на свете я хотел бы избавить тебя от этого.
Его слова были наполнены любовью и сожалением.
– Избавить меня от чего? Халдир, я не понимаю. Иногда я думаю и надеюсь, что нравлюсь тебе, а иногда ты полностью от меня отворачиваешься. Скажи, от чего ты пытаешься меня защитить, притворяясь, что не любишь меня?