История начинается в Шумере

Крамер Самюэль

Второй миф можно назвать «Скот и зерно». Он очень интересен для выяснения взглядов шумеров на сотворение человека. Это произведение относится к жанру литературных споров, который был весьма популярен среди авторов древнего Шумера.

Спорящими сторонами выступают бог скота Лахар и его сестра, богиня зерна Ашнан. Оба они, согласно мифу, были созданы в «зале созидания» богов для того, чтобы у великих богов Ануннаков, детей небесного бога Ана, было вдоволь еды, питья и одежд. Однако Ануннаки не знали, что делать со скотом и зерном, пока не был сотворен человек Об этом рассказывается во вступительной части мифа:

Когда на горе небес и земли Ан породил Ануннаков, Имя Ашнан еще не было рождено, не было создано, Утту (богиня ткачества) еще не была создана, Святилище

для Утту еще не было воздвигнуто, А потому еще не было овец, не рождались еще ягнята, Не было еще коз, не рождались еще козлята, Овца еще не родила своих двух ягнят, Коза еще не родила своих трех козлят. Великие боги Ануннаки еще не знали Имени мудрой Ашнан и имени Лахара, А потому тридцатидневного зерна «шеш» еще не было, Сорокадневного зерна «шеш» еще не было, Мелких зерен, горных зерен, зерен благородных, живых созданий еще не было. Утту еще не родилась, растительная (?) корона еще не была создана, Повелитель… еще не родился, Сумуган, бог равнины, еще не явился, А потому, подобно роду человеческому в день его сотворения, Они (Ануннаки) не вкушали хлеба, Не прикрывались одеждой, Жевали растения, как овцы, И пили воду из канав. В те дни в «зале созидания» богов В их доме Дуку были созданы Лахар и Ашнан. То, что давали Лахар и Ашнан, Ануннаки из дома Дуку съедали, но не утоляли голода. В своих превосходных овчарнях молоко «шум» Ануннаки из дома Дуку выпивали, но не утоляли жажды. И вот, чтобы следить за их превосходными овчарнями, Человек получил дыхание жизни.

В следующем за введением отрывке повествуется о том, как Лахар и Ашнан спускаются с небес на землю и приносят человечеству дары цивилизации:

В те дни Энки сказал Энлилю: «Отец Энлиль, пусть Лахар и Ашнан, Созданные в доме Дуку, Спустятся из дома Дуку!» По священному повелению Энки и Энлиля Лахар и Ашнан спустились из Дуку. Для Лахара они (Энки и Энлиль) устроили овчарню, Подарили ему растений и трав в изобилии. Для Ашнан они построили дом, Подарили ей плуг и ярмо. Лахар в своей овчарне — Это пастух, пекущийся об изобилии в овчарне. Ашнан среди своих посевов — Это дева приветливая и щедрая. Изобилие, даруемое небесами, Лахар и Ашнан являют (на земле). Собранию (?) они приносят изобилие, Стране они приносят дыхание жизни. Они следят за выполнением божественных законов. Они умножают содержимое хранилищ, Они наполняют закрома доверху. В дом бедняка, стоящий на прахе, Они входят и приносят изобилие. Всюду, где пребывают они вдвоем, Они приносят в дом полновесную прибыль. Место, где они пребывают, они насыщают, место, где они восседают, они снабжают пищей, Они радуют сердца Ана и Энлиля.

Но вот Лахар и Ашнан выпивают слишком много вина и начинают ссориться. Каждый из них восхваляет свои дела и старается преуменьшить заслуги противника. Наконец в спор вмешиваются Энлиль и Энки и объявляют победительницей богиню зерна Ашнан.

Мыслители Шумера верили и утверждали, что все несчастья людей происходят из-за их грехов и проступков и что нет на земле ни одного безгрешного

человека. Они учили, что все людские страдания обусловлены той или иной причиной, что во всем виноваты сами люди, но никоим образом не боги. Однако в трудную минуту многие несчастные, видимо, забывали об этом и готовы были усомниться в справедливости и милосердии богов. Очевидно, для того чтобы смирить подобное недовольство и пресечь разочарование божественным порядком, один из шумерских мудрецов и сочинил поучительное произведение, которому посвящена следующая глава. В нем мы встречаемся с наиболее древним вариантом темы библейского Иова.

16. Страдания и смирение

Первый «Иов»

29 декабря 1954 г. я прочитал в Обществе библейской литературы доклад, озаглавленный «Человек и его божество. Шумерский вариант темы Иова». Речь шла об одной шумерской поэме, насчитывающей 139 строк. Текст был составлен из шести глиняных табличек и фрагментов, обнаруженных первой экспедицией Пенсильванского университета в Ниппуре — в 150 километрах к югу от столицы Ирака, Багдада. Четыре из этих шести фрагментов находятся сейчас в Музее Пенсильванского университета в Филадельфии, а два — в Музее Древнего Востока в Стамбуле.

До моего доклада были опубликованы лишь два фрагмента из Музея Пенсильванского университета; часть поэмы не была найдена, часть оставалась нерасшифрованной. В 1951–1952 гг., работая в Стамбуле, я опознал в Музее Древнего Востока еще два фрагмента поэмы и скопировал их. По возвращении в Филадельфию мне удалось с помощью Эдмунда Гордона, научного сотрудника Месопотамского отдела музея, обнаружить в коллекции отдела еще два дополнительных фрагмента. Но когда мы уже готовили мой перевод поэмы к печати, нас вдруг осенило, что два стамбульских фрагмента дополняют два из четырех филадельфийских отрывков. Более того, мы увидели, что все шесть фрагментов являются осколками одних и тех же табличек, разобщенными либо в глубокой древности, либо в ходе раскопок, а потому и попавшими в два таких далеких друг от друга музея — в Стамбуле и в Филадельфии. Наше предположение я смог проверить и подтвердить в 1954 г., когда я снова посетил Стамбул.

Установление связи между табличками, разъединенными океаном, позволило мне собрать воедино и перевести большую часть поэмы. И тогда стало ясно, что перед нами — первое произведение о страданиях и смирении человека: тема, прославленная в мировой литературе и истории религиозной мысли благодаря библейской книге Иова. Правда, шумерскую поэму нельзя даже сравнить с библейским текстом, настолько она уступает последнему по широте кругозора, глубине проникновения и красоте слога. Вся суть в том, что эта древняя поэма является первым письменным свидетельством о попытке разрешить вековую — и вечную — проблему человеческих страданий. Ибо таблички с текстом нашей шумерской поэмы старше книги Иова более чем на тысячу лет.

Основная мысль поэмы заключается в том, что среди страданий и горестей, какими бы несправедливыми они ни казались человеку, у него остается лишь один разумный выход: постоянно восхвалять своего бога, взывать к нему, плача и стеная, пока он сам не захочет благосклонно внять мольбам несчастного. Кстати, бог, о котором идет речь, — это личный бог страдальца, то есть особое божество, которое, согласно шумерским представлениям, служило посредником и заступником человека перед собранием богов.

Чтобы подкрепить свою точку зрения, наш поэт не прибегает ни к философским рассуждениям, ни к богословским доказательствам. Вместо этого он с типичной для шумеров практичностью приводит конкретный пример.

Некий человек — имя его не названо — был богат и мудр, праведен или, по крайней мере, внешне благочестив, и было у него множество родни и друзей. Но вот однажды познал он страдание, поразила его болезнь. Он не взбунтовался против воли богов, не начал богохульствовать. Смиренно обратился он к своему богу со слезами и стенаниями и излил свою душу в мольбах и молитве. В результате бог, весьма довольный и растроганный, внял его мольбам, избавил человека от напастей и превратил его страдания в радость.

По своему построению поэма как бы делится на четыре части. Сначала идет краткое вступление, где утверждается, что человек должен восхвалять и славить своего бога и стараться умилостивить его смиренными сетованиями. Далее поэт вводит своего безымянного героя, который, будучи поражен болезнью и всяческими напастями, обращается к своему богу. Затем следуют мольбы страдальца, составляющие основную часть поэмы.

Они начинаются с описания несправедливостей, учиненных над героем как друзьями, так и врагами. Потом он жалуется на свою горькую судьбу, обращаясь к своим родственникам и профессиональным певцам с риторической просьбой поддержать его жалобу. И, наконец, страдалец признает свои грехи и возносит богу моления, прося облегчить его муки и спасти его.